Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Не помню, как дошла до метро. Вся дорога прошла в прострации, чудом свою станцию не пропустила. Рой мыслей в голове не давал спокойно думать.
Единственное, к чему я пришла: это к необходимости рассказать всё Пашкиной маме. Не знаю, имеет это какое-то весомое значение, но пусть она и адвокат будут в курсе. Молчать об этом не правильно. Нужно знать откуда ветер дует и ноги растут.
В общагу вернулась полностью обессиленной скорее морально, нежели физически. Было одно желание: упасть на кровать и не вставать пару суток. Правда, такой роскоши я себе позволить не могла. Вечером ещё к Оксане Витальевне ехать.
– Ну что? Как всё прошло? С тобой всё нормально? – тут же подлетела Юля, стоило переступить порог комнаты.
– Скорее всё плохо, чем хорошо. – села на постель и, уперев локти в колени, обхватила голову.
– Ты хоть можешь сказать, что там было? О чём говорили? – подруга расхаживала из стороны в сторону, сложив руки на груди.
Немного помолчав и собравшись с мыслями вывалила ей весь разговор. Несколько раз за свой монолог восстанавливала дыхание, прежде чем продолжать дальше.
– Ну и твари! Совсем уже со своим баблом облик человеческий потеряли. – сокрушалась Юля, эмоционально размахивая руками.
– Мне кажется, этого облика изначально не было. – я в этом даже не сомневалась. Казалось, что на столько ссучиться не возможно, такими скорее рождаются, нежели становятся.
– Да плевать! Твари они! Ты, главное, не скисай. Мать твоего Пашки адвоката толкового наняла. Ну должен же он докопаться до правды.
– Докопаться должен, главное, чтоб эту правду обратно не закопали. – а с таким подходом это вполне вероятно.
Ещё немного поговорив с подругой, без сил легла подремать. Сон толком не шёл, но и бодрствовать полноценно не получалось.
До конца в себя не пришла, но всё же пободрее стала. К Оксане Витальевне ехала более ожившая. Удивительно, что эта женщина всегда меня встречала с распростёртыми объятиями. Ведь она знала всю историю «от» и «до». И я, признаться честно, думала, что она будет винить меня и просто возненавидит. Но всё оказалось совсем не так. Она относилась ко мне лучше родной матери. И это пробирало до глубины души.
Пока была у неё в гостях, рассказала о состоявшемся разговоре с отцом Кирилла. От чего она была, по правде говоря, в откровенном шоке. Без слёз не обошлось: на двоих, наверное, литр выплакали.
Она то и дело благодарила меня за то, что я не приняла предложение о деньгах. А я не понимала, за что меня благодарить. Я бы и не смогла по-другому, даже если бы это был не Паша. А что говорить, когда речь идёт о нём.
Встретиться с ним она смогла. И это уже не первое их свидание. Пока рассказывала, как он там, у меня сердце кровью обливалось. Как она говорила, вида он не подавал, что всё хреново, и бодрился. Ещё и её успокаивал. Но все мы прекрасно понимаем, что хорошего мало, пока он не дома. Господи, как бы мне хотелось его увидеть, хоть одним глазком, хоть на секунду. Но, увы, не всем желаниям суждено сбыться.
От неё поехала к себе уже поздним вечером. Хоть мне и предлагали остаться переночевать в комнате Паши, но я отказалась. Слишком тяжело быть там без него. Когда добралась до общежития, наконец-то полноценно отключилась.
Последующие дни были ничем не примечательными. Ну, за исключением подобного финансового предложения к Юле, но она быстро отшила эти поползновения. За что я ей была безмерно благодарна. В остальном всё без изменений. Но что-то подсказывало, что это скорее затишье перед бурей. И наступление пятницы это подтвердило.
С раннего утра телефон разрывался от звонков матери. Мы с того дня, как я от неё уехала со скандалом и не общались вовсе. И сейчас я, мягко говоря, была удивлена её настойчивостью. Уж не знаю, что у неё произошло, по телефону она толком ничего не объяснила, но требовала, чтоб я срочно приехала.
Этой перспективе я была крайне не рада. Но скрипя сердцем согласилась, убеждая себя, что родителей не выбирают.
Но прежде чем сегодня ехать к себе домой, мне предстояло наведаться к следователю. Позвонил вчера поздно вечером и попросил приехать для уточнения показаний. Так что сразу после того, как проснулась, прогуляв учёбу, я поехала в следственный отдел.
Чем ближе я была к месту назначения, тем не спокойнее мне было. Мне кажется, в последнее время интуиция на столько разрослась, что при малейшем варианте негатива, меня словно пинало изнутри.
И в этот раз она меня снова не подвела: мохнатая лапа Купцовых добралась и сюда.
– Кира, вы же понимаете, какие люди стоят за этим делом? Смысл упираться и себе жизнь портить наживая врагов. Не геройствуйте, сделайте, как вас просят. – огорошил меня следователь, спустя пару минут беседы. Он хотел, чтоб я изменила показания. А я была в ужасе от происходящего и подобных разговоров.
– Мне всё равно, кто и за чем стоит. Я своих показаний не изменю! Я знаю правду! И скрывать её не намерена. А тому, кто пытается скинуть свою грязь на других, всё в жизни ещё аукнется! – тут же отмела его предложение. И как их всех только земля носит?!
– Ох, что ж за упрямица. Ну, смотрите. Дело хозяйское. Только не жалуйтесь потом, что я вас не предупреждал. – не знаю, к чему он клонит, но явно ни к чему хорошему.
– Не переживайте, не буду. – процедила сквозь зубы.
Я не отступлюсь. Да, конечно мне страшно. Конечно, вся эта ситуация беспокоит. Но я не трусиха и перед трудностями пасовать не буду. Паша попал во всю эту ситуацию из-за меня. И я его не подведу. До последнего биться буду. Как он за меня. Плевать я хотела на их деньги, убеждения, связи. Правда всё равно своё место найдёт. Как говорится: «Шила в мешке не утаить». Вот и с правдой точно так же.
У него из-за этого вся жизнь поломаться может. Все планы на будущее. О работе, которой он бредил, можно будет забыть. Туда с судимостью не возьмут. Да и не в работе дело. А в том, что я сама за него жизнь отдать готова. Не позволю себя запугать. Пусть к чёрту катятся
