Даже не знала, что на это сказать. Мне на неё смотреть было больно. Врагу не пожелаешь того, что она сейчас переживает по отношению к своему сыну.

Я прекрасно понимала, что рвался он ко мне. Сидел бы сейчас на базе и не было бы этих проблем. Если изначально я была рада тому, что он оказался рядом и предотвратил возможные последствия, то сейчас я так уже не считала. Может быть получилось бы как-то выпутаться из той ситуации, отделаться, так сказать, малой кровью и лёгким испугом. А теперь… а теперь полная неопределённость и внутренний ужас, который начинал разъедать.

Оксана Витальевна так и не успокоившись, пошла к следователю, а мы с Юлей вышли на улицу. Вся моя былая собранность рухнула под тяжестью тревожных мыслей. Эффект уверенности был кратковременным и хрупким. Сама не заметила, как снова начала рыдать. Предчувствие какое-то гаденькое внутри сидело и не внушало ничего хорошего.

Нет, я не пессимист, но события былой ночи выкачали из меня всю силу и энергию. И все мысли скатывались в негативную сторону. Я хотела верить в лучшее, но так страшно было. А вдруг всё будет плохо? А вдруг Пашка не выпутается? И какие вообще последствия ему грозят? Следователь явно не расположен в его сторону – это было видно невооружённым взглядом. Рой мыслей не давал сосредоточиться и успокоиться.

– Кир, хватит плакать, соберись ты уже! – снова попыталась встряхнуться меня подруга.

– Он же из-за меня во всё это ввязался. Если бы не я – с ним бы ничего подобного не произошло, понимаешь? Это я виновата!

– Хватит винить себя. Ты тут не при чём. Вся вина лежит на мажористых мудаках, которые почувствовали себя вершителями судеб! Но никак не на тебе!

– Юль, я его не брошу. Землю рыть буду, но придумаю что-то.

– Я тоже показания дам! И если дело до суда дойдёт и туда пойду.

– Спасибо тебе. Но хочется верить, что суд не понадобится.

– Да было бы за что. Главное результат! – подруга крепко меня обняла, подбадривая.

В общагу ехала такой же опустошённой, но уже немного успокоившись. Настроения никакого. И когда думаешь, что хуже быть уже не может, появляется очередное дерьмо. В этот раз в лице Нади и Лены. И если Лена явно была настроена на полный игнор, то Надя не удержалась от колкости в мой адрес.

– Земля слухами полнится. Говорят, что твой нищеброд теперь ещё и уголовником стал? – она даже не скрывала своего злорадства. Как быстро, однако, слухи расползаются, когда только успевают?!

– Слышь! – тут же встрепенулась Юля, но я одернула её за рукав. Нет уж, тут я сама.

– Ты до меня какого фига докапалась? А? Своей жизни нет – в чужую нос засунуть решила? – сделала шаг в её сторону, с силой сжимая кулаки.

– Да было бы куда лезть! Одна – ущербная мышь и второй – не пойми что. Правильно, пусть закроют его на несколько годков, может умнее станет.

Это было последней каплей. Как красная тряпка для быка.

– Тварь! – с этим криком я накинулась на неё прямо в коридоре общежития. Вцепилась в волосы и повалила на пол. Юля с Леной что-то кричали, меня пытались оттащить от этой суки, но я вцепилась в неё мертвой хваткой.

Она отбивалась, брыкалась, несколько раз попала мне по лицу. Но я даже не почувствовала ничего в этот момент. На столько кипело всё внутри, что плевать было на её удары и громкий визг. Разжав пальцы одной руки, влепила ей звонкую пощёчину.

– Ещё хоть слово скажешь про меня или Пашу – удавлю. Клянусь, удавлю. – прошипела ей в лицо, продолжая удерживать. Так и сидела на ней верхом, пока меня кто-то не оттащил.

Оказывается, на наши крики сбежалась половина общежития. Все стояли разинув рты.

– Ненормальная! – верещала Надя, пытаясь подняться с пола.

– Ты даже не представляешь на сколько! Проверять не советую. – гневно сверкнув глазами в её сторону, ответила, поправляя одежду и волосы. Я так и полыхаю изнутри. Невозможно сразу полноценно обуздать ту бурю, что мной повелевала.

Сердце в груди до сих пор трепыхалось с бешеной скоростью. Мне будто дыхания не хватало. Даже в ушах шумело. Вся, как натянутая струна.

– Всё, концерт окончен! Расходимся! Че столпились?! – гаркнула Юлька и потянула меня в сторону нашей комнаты.

Я даже и не думала сопротивляться. И только зайдя в комнату, нормально выдохнула. Пальцы на руках до сих пор дрожали. Какое-то сумасшествие. Тяжело обуздать гнев, когда сама как оголённый провод.

– Давай дуй в душ, я нам пока чая налью. – засуетилась подруга.

Она никак не комментировала произошедшее. Вела себя так, будто ничего не произошло, за что я ей была благодарна. Нет, я не жалела о своём поступке. Отмотай время назад, сделала бы тоже самое, не задумываясь. Но разговаривать на эту тему не хотела. И желания не было, и сил.

Пошла в душ, еле шевеля ногами. Встав под горячие струи воды, снова расплакалась. Последний раз я столько плакала только после смерти папы. Так же морально хреново мне было тогда же. Но, наверное, мне нужно хорошенько выплакаться сейчас. Может тогда голова немного лучше соображать начнёт.

Каждый выплёскивает эмоции по – своему. Я свои выплёскивала с литрами слёз. Вроде бы всегда считала, что есть во мне стержень, а сейчас такой слабой себя ощущала. Гнала подальше чувство жалости к себе. Не это сейчас важное и главное. Нужно думать, как Пашке помочь.

В душе пробыла, наверное, больше часа. Юля даже несколько раз стучала в дверь и спрашивала, всё ли со мной в порядке. Какой уж тут порядок, когда на горизонте маячит настоящая и необъятная задница.

– Ты как? – это было первым, о чём меня спросила подруга, стоило мне выйти из душа.

– Бывало и лучше. – легла на постель и свернулась калачиком.

Вот бы уснуть, проснуться и всё бы было хорошо. Но такое только в сказках бывает. Я же жила в реальной жизни и проблемы были тоже реальными. А о последствиях этих проблем даже думать боялась.

– Что думаешь делать? – аккуратно поинтересовалась Юля.

– Завтра на пары не пойду. Поеду к Пашкиной маме, узнаю, что к чему. Может ей удалось его хотя бы увидеть. – как же мне самой хотелось сейчас быть рядом с ним. Хотя бы на пару минут ощутить его тепло и силу. И уверенность, что всё наладится.

– Хочешь с тобой съезжу?

– Нет, не нужно. Но, спасибо тебе. – немного помолчав, решила поделиться с Юлей своими