Может быть, ей стоит расслабиться, утратить над собой контроль, и они сделают с ней то, что делают сейчас с человеком, молящим о милосердии. Она знала, что происходит, — это пытают охотников. Вот куда отправился Сабин. Вот почему он так поспешно покинул ее. Эта «работа» была самым важным делом его жизни.

«Ты так хорошо его знаешь?»

Нет. Но она знала, что он ненавидит охотников, знала, что его желание уничтожить их столь же сильно, как и ее желание стать нормальной, и он пойдет на все ради достижения этой цели.

Гвен хорошо понимала Сабина. Они отняли у него близкого человека. И не одного. Они и ее кое-чего лишили. Многого. Отняли у нее гордость, нормальную жизнь, которую она только начала создавать для себя. Она ненавидела их столь же сильно, как и Сабин. Даже больше.

Они наблюдали, как Крис насиловал тех женщин, и в их взглядах она видела вожделение, они ждали своей очереди. Они не остановили его, не пытались отговорить от совершения насилия. И хотя доносившиеся до ее ушей крики доводили Гвен до безумия, она не собиралась останавливать Сабина. Эти охотники сполна заслужили то, что получили. Вместе с тем каждый из этих пронзительных воплей напоминал ей о том, что хотел от нее Сабин. Он хотел, чтобы она помогла ему убивать.

Но способна ли она на такое?

При одной мысли об этом в горле вставал комок, страх проникал в ее кровь, превращая клетки в кислоту, выжигая вены. Много лет она убивала. Да, убивала.

В девять она убила своего учителя, поставившего ей плохую отметку. В шестнадцать — мужчину, который последовал за ней в здание, затащил в пустую комнату и запер дверь. Его сражение с гарпией продолжалось тридцать секунд. В двадцать пять она переехала с Аляски в Джорджию, вслед за Тайсоном, — это заставило мать разорвать все отношения с ней — и, наконец, поступила в колледж, о чем мечтала многие годы. Гвен не смогла привыкнуть к шумной жизни, сестры оказались правы. К ней начал приставать женатый профессор, только и всего, а она разорвала его на куски, как будто он пытался по меньшей мере перерезать ей глотку. Третья неделя в колледже оказалась последней.

Ее сестры говорили, что ее гарпия не была бы такой неуравновешенной, если бы Гвен перестала бороться со своей натурой, но она им не поверила. Они были очень кровожадными существами, постоянно рвались в бой, и число убитых ими людей заставляло Гвен содрогаться. Она любила их, но, даже завидуя их уверенности и силе, ни на минуту не желала быть похожей на них. Большую часть времени.

Еще один мучительный, полный боли вопль.

Чтобы как-то отвлечься, она осмотрела спальню, открыла замок на сундуке и положила в карман несколько метательных звездочек, которые Сабин спрятал там, при этом зевнув лишь трижды — какой прогресс. Некоторые навыки не забываются, а взлому и проникновению в ее семье учили с детства. Давно надо было это сделать. Она также открыла замок на двери и выскользнула в коридор, но, заслышав шаги, тут же вернулась в комнату.

«И почему я такая трусиха?»

Еще один крик, перешедший в хрип.

Дрожа и снова зевая, она легла на матрас, заставляя свой затуманенный ум сосредоточиться на том, что происходило вокруг нее, а не на том, что она слышала. Спальня удивила ее. Сабин был сильным и мужественным, и Гвен ожидала увидеть скудно обставленную комнату, оформленную в черных и коричневых тонах, ничего личного. В общем-то на первый взгляд так оно и было.

Но под темно-коричневым покрывалом были ярко-голубые простыни и мягкий как пух матрас. В шкафу висело множество забавных футболок. «Пираты Карибского моря». «Хелло, Китти». На одной из них было написано «Добро пожаловать на выставку оружия» и изображены стрелки, указывающие на бицепсы. За завесой растений находилась гостиная, пол которой был усыпан подушками, а на потолке красовалась роспись, изображавшая замки в облаках.

Гвен нравился его противоречивый характер. А также резкие и одновременно мальчишеские черты лица.

— Привет, привет, привет, — раздался женский голос.

Дверь, только что ею закрытая, распахнулась, и в комнату вошла высокая красивая женщина с подносом полным еды. Судя по запаху, исходившему от тарелки, на ней лежал бутерброд с ветчиной, пригоршня чипсов, миска винограда и стоял стакан… Гвен вдохнула аромат клюквенного сока.

Ее рот мгновенно наполнился слюной. То ли от сильного голода, то ли от усталости Гвен даже не сообразила, кто к ней пришел.

— Что у тебя там?

— Не обращай внимания на еду, — сказала женщина, ставя поднос на комод. — Это для Сабина. Придурок заставил меня приготовить ему поесть. Мне велено передать, что тебе нельзя ничего трогать, извини.

— А, без проблем, — сделав над собой усилие, ответила Гвен, язык отказывался повиноваться ей. — Кто ты? — Она не могла оторвать взгляд от подноса.

— Я Анья, богиня Анархии.

В этом можно было не сомневаться. От этой женщины исходила нечеловеческая сила, воздух буквально искрился. Но что богиня делает здесь, рядом с демонами?

— Я…

— Ну что ты будешь делать. Ты меня извинишь? Я слышу, как Люсьен, — Люсьен — это мой мужчина, так что руки прочь от него, — зовет меня. Никуда не уходи, ладно? Я скоро вернусь.

Гвен ничего не слышала, но не стала возражать. Едва дверь за богиней закрылась, она очутилась возле комода, запихивая в рот бутерброд Сабина, запивая его соком, потом схватила одной рукой чипсы, а другой — виноград. Она упивалась вкусом пищи так, словно в жизни не ела ничего вкуснее.

Наверное, так оно и было.

Во рту словно радуга расцвела. Смесь разных вкусов, текстуры и температур. Ее желудок жадно поглотил каждый кусочек и молил о большем.

Анья отсутствовала всего минуту, но когда она снова появилась, пища исчезла, а Гвен сидела на кровати, утирая лицо тыльной стороной запястья и дожевывая последний кусочек.

— Итак, на чем мы остановились? — Не глядя на поднос, Анья подошла к кровати и села рядом с Гвен. — Ах да, я должна помочь тебе устроиться.

— Сабин говорил, что пришлет тебя, но я полагала, что он передумал. И это… меня не надо охранять. Честно. — «Только, пожалуйста, не смотри на поднос». — Я не стану пытаться сбежать.

— Ой, я тебя умоляю. — Прекрасная богиня небрежно махнула рукой. — Как я уже сказала, я — богиня Анархии. Можно подумать, я опустилась бы до подобного. К тому же никто не заставит меня пойти туда, куда я не хочу идти. Мне просто стало скучно и любопытно. Ну, по крайней мере на один вопрос ответ я получила. Ты невероятно симпатичная. Посмотрите только на эти волосы. — Она пропустила несколько прядей между пальцами. — Неудивительно, что Сабин выбрал тебя своей женщиной.

Гвен зажмурилась, ее голова склонилась на плечо богини. Гарпия вела себя тихо, убаюканная едой и дружеским общением. Теперь ей для полного счастья не хватало одного — выбраться из крепости и поспать несколько часов.

— Он не выбирал меня своей женщиной. — Но в глубине души эта мысль доставила ей удовольствие. Ее соски напряглись, между ног вдруг стало жарко, и этот жар быстро охватил все ее тело.