Насколько было возможно, мы старались также облегчить программу пребывания Н. С. Хрущева в США, напряженность которой нас очень тревожила. А так оно впоследствии и было. Через посла в США Меньшикова и протокольный отдел Госдепартамента нам удалось внести ряд корректив, облегчающих программу, а именно: перенести начало работы на более позднее время, иногда мы высчитывали минуты. Например, начало в 8.00, мы просим – в 8.30.

Создать в отдельные дни короткий отдых. И главное: заменить поездку из Лос-Анджелеса в Сан-Франциско поездом вместо автомашины. Это было целесообразно со всех точек зрения, что потом подтвердилось и с политической точки зрения. Предварительно мы проехали на автомашинах 700 километров и приехали в Сан-Франциско полутрупами. Очень много было различного рода неудобств. А так мы ехали в поезде, Никита Сергеевич выходил на станциях, встречался с народом, очень хорошо получилось, и обозрение было лучше, и океан виден, чего он хотел.

Мы также договорились с послом Меньшиковым в Вашингтоне и нашим постоянным представителем в ООН в Нью-Йорке Соболевым, что весь мужской состав будет нами мобилизован на мероприятия по охране, что мы и делали во время визита. Мы это дело поручили представителям наших органов, находящихся в Вашингтоне и Нью-Йорке.

Анализируя все мероприятия, которые мы проводили и согласовывали в своей поездке по организации охраны, размещения и обслуживания Н. С. Хрущева и сопровождавших его лиц, можно было сделать вывод, что органы безопасности Госдепартамента и полиция штатов вообще придавали большое значение этому вопросу. Руководители этих органов в беседах с нами неоднократно подчеркивали их личную ответственность за успешность визита и безопасность Н. С. Хрущева. При этом они заявляли, что, понимая серьезность обстановки, они будут охранять главу Советского правительства в большей степени, чем охраняют своего президента. Необходимо отметить, что, действительно, работники службы безопасности Госдепартамента добросовестно и со всей ответственностью выполняли свое обещание. Мы к ним по своей линии не имеем никаких претензий.

Другое дело – работа полиции в штатах. Здесь требовались коррективы. Однако попытки нашего вмешательства в их порядки встречали с их стороны недружелюбное отношение, а подчас даже резкие, обидчивые выпады в мой адрес. Это было в Нью-Йорке, это было в Лос-Анджелесе, это было и в Питтсбурге и еще в Сан-Франциско, где работник безопасности Госдепартамента обиделся на меня за вмешательство в их внутренние дела.

Вот те главные вопросы подготовительной работы, которые, надо сказать, обеспечили успешное выполнение поставленных перед нами задач, связанных с визитом Н. С. Хрущева в США.

О своей предварительной поездке подготовки к визиту в США я докладывал лично Никите Сергеевичу. Он все наши мероприятия одобрил, и через сутки я вылетел обратно в Вашингтон.

Было особенно заметно: город жил ожиданием приезда Никиты Сергеевича. Это было видно из печати и из разговоров американцев, главной темой которых был приезд Н. С. Хрущева.

Например, к Блэйрхаузу, где должен размещаться Н. С. Хрущев, мы там часто бывали, ежеминутно подъезжали частные автомашины, и американцы подолгу там застаивались и фотографировали этот дом во всех направлениях, хотя любопытного там, собственно говоря, ничего не было. Дом как дом. Вообще же любопытство было необычайное. Печать сообщала, что состязание за право принять у себя Хрущева или хотя бы присутствовать при встрече с ним, достигло невероятных размеров. Например, газета «Нейшнл гардиан» писала, что Вашингтон утопает в приглашениях, Хрущева приглашают церковные приходы, телевизионные компании, частные клубы и торговые палаты, губернаторы и рабочие. Он получил сотни приглашений на торжественные банкеты, тысячи приглашений на скромные обеды простых людей.

Возбуждение взрослых передавалось и детям. Члены школьной бейсбольной команды штата Вирджиния убедительно настаивали, чтобы Никита Сергеевич обязательно присутствовал на их бейсбольных состязаниях.

11-летняя девочка Барбара Дэнич пригласила Никиту Сергеевича на обед в дом ее родителей в городе Бронгсе. «Моя мама, – писала девочка, – готовит замечательно вкусный борщ, а русские ведь любят борщ, и я уверена, что мистеру Хрущеву мамин борщ очень понравится». Мать девочки Рут Дэнич подтвердила приглашение Барбары. «Мы были бы очень рады, если бы премьер-министр принял приглашение нашей дочери и выкроил час, чтобы посетить нас и пообедал бы вместе с нами».

Надо сказать, что очень благоприятно было встречено американцами сообщение, что с ним едет Нина Петровна, супруга Никиты Сергеевича, и члены семьи. Это создавало хорошее впечатление у американцев. И, действительно, пребывание членов семьи возымело хорошее действие на многое, в том числе на разоблачение различных пасквилей, клеветнических измышлений. Нина Петровна давала там пресс-конференции, где откровенно говорила о жизни женщин в Советском Союзе, о своей личной жизни и приводила биографические данные. Это имело самое благотворное влияние на рядовых американцев.

Надо сказать, что дни волнений и надежд переживала возбужденная Америка. Америка с нетерпением ожидала приезда Хрущева.

Резиденция была в Блэйрхаузе. Что такое из себя представляет резиденция? Эта резиденция для гостей президента, четырехэтажный старый большой дом, обставленный в значительной части старинной мебелью, за которую дрожала управляющая этим домом мисс Гени. Хотя было ей за 60 лет, но мы все ее называли мисс. На нее это благотворно влияло. Я ее успокоил, что в доме будут жить культурные люди. Она думала, что дикари приедут. И мебель не сломают и тем более не унесут собой. После того, как я вручил ей некоторые подарки, она меня иначе не называла, как «дорогой генерал».

При доме был небольшой сад, куда Никита Сергеевич уходил иногда читать материалы и газеты. Охранялся этот дом, я бы сказал, более чем достаточно. Все подходы и входы в него, соседние дома и крыши были обставлены постами и, конечно, в дом злоумышленнику было трудно проникнуть. В соседнем доме был расположен штаб секретной службы безопасности Госдепартамента с резервом полиции в 15 человек. В доме имелся лифт на три человека, который приносил нам немало беспокойства, так как работал он не совсем исправно и был расположен недалеко от кухни. Лебедев непременно бы закрыл этот лифт, но так как его там не было, то Никита Сергеевич иногда на нем поднимался на третий этаж. Пищеблок и другие подсобные хозяйства соответствовали нашим требованиям.

Мы накануне приезда Хрущева увидели первых пикетчиков. Когда мы пошли в Блэйрхауз накануне приезда, а Блэйрхауз располагается почти напротив Белого дома, то, проходя мимо Белого дома, мы увидели двух пикетчиков, которые бродили по тротуару напротив Белого дома. Первый ходил с плакатом, на котором было написано: «Еврей» и на плече – лопата. Что хотел этот тип сказать, – то ли, что надо закопать еврея, или что его закопали, – для нас осталось неясным. А второй нес плакат с большой молитвой, с просьбой к богу не допустить советскую ракету на Луну. Просто смешно было смотреть на этих первых пикетчиков.

Но дальше, конечно, они активизировали свою деятельность.