«Норвич» отквитал один мяч, а затем Коутиньо, пританцовывая, прорвался на половину поля противников и перебросил снаряд по направлению ко мне. Я был спиной к воротам и поэтому развернулся вполоборота и левой ногой совершил удар ножницами, удержавшись на ногах. Снаряд попал в штангу. Затем Суарес сделал передачу Стерлингу, который забил наш последний гол – 5:1. То, как Суарес завершил эту встречу, было просто чудесно. Его гол с полулета мне действительно понравился больше, чем удар с дальнего расстояния, просто потому, что его техника и умение выбрать момент подвели итог его блестящей игре.

Через три дня состоялась жеребьевка Кубка мира. Англия оказалась в группе D вместе с Италией, Коста-Рикой и, разумеется, Уругваем с Луисом Суаресом. На следующий день в матче с «Вест Хэм», которых мы обыграли 4:1, Луис забил дважды, словно нам нужно было напоминать о том, какую угрозу он будет представлять для сборной Англии и какой толчок он дал «Ливерпулю». Для меня этот матч был менее удачным. Я выбыл на пятьдесят шестой минуте с разрывом подколенного сухожилия и покинул поле. Я буду вне игры еще долгие недели.

В воскресенье, 5 декабря, я был на «Уайт Харт Лейн». Только я выступал в качестве эксперта для телеканала Sky Sports вместе с Джейми Каррагером. В этом матче на чужом поле я впервые мог бы выйти в новой, более глубокой позиции. Между тем мое место на центральной линии поля занял Лукас, а Суарес заменил меня в качестве капитана. После отстранения за укус его полностью реабилитировали.

Я смотрел, как грандиозно выступал «Ливерпуль» в тот зимний день. «Шпоры» оказались наголову разбиты. После унизительного счета 5:0 их тренера, Андре Виллаш-Боаша, уволили. Я не могу припомнить более слабого состава «Тоттенхэма». Зато «Ливерпуль» был грозен и безжалостен. Суарес забил дважды, а голы Хендерсона, Флэнагана (который забил свой первый гол фантастическим ударом) и Стерлинга окончательно закрепили победу. Это была неоспоримая демонстрация скорости, силы и бесстрастного мастерства.

Я впервые наблюдал за командой со стороны. Я подумал: «О господи, неужели мы и вправду так хороши?»

Брендан называл это «переломным моментом». Он был уверен, что мы могли бы забить и больше (три удара попали в штангу) и что «Ливерпуль» обладает достаточной уверенностью, чтобы выдержать борьбу за титул. Той ночью Карра подбросил меня назад в Ливерпуль. Словно в былые времена, мы с Каррой сидели рядом, возвращаясь после матча, если не считать, что мы были в его машине, а не в автобусе команды. Мы, как всегда, всю дорогу говорили о «Ливерпуле» и о футболе. Мы оба чувствовали прилив энергии. Начался рывок. Карра шутил, что я, быть может, не вернусь в команду.

У Старриджа, как и у меня, была травма. Но если мы могли бы вновь привести его в форму и вывести на поле вместе с Суаресом, мы бы чувствовали себя непобедимыми. Когда мы с Каррой, наконец, решились заговорить о том, что «Ливерпуль» завоюет титул, в наших голосах слышалось волнение.

– Может, на этот раз… – проговорил Карра.

На этот раз мы промолчали, погрузившись в прежние ливерпульские мечты и мчась сквозь тьму. Я смотрел в окно, за которым была холодная зимняя ночь.

– Да, – тихо отозвался я, позволив себе в конце концов понадеяться на это. – Может быть, мы выиграем…

На Рождество «Ливерпуль» вышел в лидеры Лиги. 25 декабря 2008 года мы занимали ровно такую же позицию. Брендан Роджерс, наш тренер в 2013 году, и Рафа Бенитес, бывший тренером пять лет назад, являли собой разительный контраст по характеру, образу мыслей и стилю игры. Меня часто просят высказаться о бывших главных тренерах, и обычно я улыбаюсь и хорошо вспоминаю практически обо всех. У меня столько приятных воспоминаний. Есть и плохие, но это и неудивительно после семнадцати лет в профессиональном футболе. Замечательно, что я могу позвонить и поболтать с каждым из прежних тренеров, не считая одного. Исключением является Рафа. Все другие тренеры готовы помочь, если мне это когда-нибудь понадобится. Я могу довериться им и поговорить о своей жизни – на поле или за его пределами.

Рафа – полная противоположность Брендану, такому сердечному и отзывчивому. Однако неправильно было бы оценивать их так однозначно и считать Рафу просто хладнокровным тактиком, а Брендана человеколюбивым руководителем. Как и все успешные тренеры или игроки, они гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. С самого начала Брендан кажется приятным человеком, отличным парнем. Кроме того, он немедленно принимает традиции клуба и проявляет большое уважение ко всем, кто имеет отношение к «Ливерпулю»: от бывших игроков до тех, кто находится в Академии в Кёркби. Но невозможно стать главным тренером такого крупного клуба, как «Ливерпуль», если ты не обладаешь твердостью, даже жестокостью. Нужно быть готовым принимать сложные решения, которые могут обидеть кого-нибудь.

В первый день в клубе, 1 июня 2012 года, Брендан четко дал понять, что Стив Кларк, который был в клубе помощником тренера у Кенни Далглиша, не останется. Вполне закономерно, что новый главный тренер будет сам выбирать себе помощника, но ситуация была непростой. Прежде Стив был помощником Брендана, когда оба они были в «Челси». Стив, будучи помощником Жозе Моуринью, дал Брендану возможность поработать в Академии «Челси», а потом с резервным составом, где на него впервые обратили более пристальное внимание как на молодого тренера. Я все-таки предполагал, что Брендан оставит Стива из-за их связи в «Челси», но я ничего не знал об их рабочих отношениях. Вот и пример того, как чудна бывает жизнь футболиста. Утром ты работаешь со Стивом Кларком, помощником главного тренера, славным парнем, который любит выходить на тренировки с командой, а днем ты получаешь от него сообщение о том, что он уже по дороге домой. Со Стивом мы пережили финалы кубков и игры в чемпионате. Я действительно хорошо знал его, и тут, совершенно неожиданно, он ушел. Когда такие отношения столь резко завершаются, неминуемо становится грустно. Игрокам приходится очень быстро приспосабливаться к изменениям, но это бывает непросто. Я помню, как в мае 2004 года уходил Жерар Улье, и дома я провел много дней в мыслях: «Будет ли с кем-то другим играться так же? Мне не хочется, чтобы он уходил». Он дал начало моей карьере, а в 2003 году велел мне принять обязанности капитана вместо Сами Хююпии. У нас были такие крепкие взаимоотношения, что, когда он ушел, я очень опечалился. Мне приходилось напоминать себе, что я никогда не отправлялся на матч с мыслью: «Сегодня я играю для своего тренера». Я всегда играл за клуб или за страну. Поэтому, в конце концов, не имеет большого значения, кто именно руководит клубом. Я лишь надеялся на прочную связь с тренером и взаимное уважение. Это всегда самое главное. Но столь многое изменилось. Жерар, мой первый тренер, был ко мне по-отечески добр. А сейчас, годы спустя, мы с Бренданом, моим последним тренером в «Ливерпуле», почти из одного поколения. В «Ливерпуле» главный тренер имеет гораздо большее влияние, чем все остальные сотрудники. Это происходит от того успеха, которого достиг Билл Шенкли и который закрепил Боб Пейсли, превратив клуб в огромную организацию с поддержкой по всему миру. И когда клуб берет тебя тренером или игроком, твоя обязанность – сделать свой вклад в историю его достижений. Я всегда чувствовал себя связующим звеном в этой череде истории. В Академии «Ливерпуля» меня тренировал Стив Хэйвэй, игравший в выдающейся команде под руководством Шенкли. Стив был той же закалки, что и Шенкли. Он был настолько неотъемлемой частью общего полотна команды «Ливерпуля», что фанаты пели о нем в своей знаменитой речевке «The Fields of Anfield Road».