- Яна, если ты о моем выходе из этой системы, то он уже состоялся. И теперь для всех я – владелец крупного охранного агентства. Ну и так, еще по мелочи, пара дел, но все – строго официально.

Янка доверчиво смотрит на меня и улыбается. Притягиваю ее к себе и целую, чтоб окончательно ее расслабить.

Главное, что ушли от обсуждения планов Матвея – с этим я должен разобраться сам.

Переплетаем пальцы друг друга и Янка, нащупав шрам на моей правой ладони, вздрагивает.

- Его же раньше не было? – задумчиво спрашивает она, осторожно ведя пальцем по тонкой линии, оставленной лезвием ножа.

- Ну да, ему около года, - хмуро усмехаюсь я, пока Янка хватается за другую руку. Там – такой же, брат-близнец.

- Господи, Влад, это откуда? Они же почти одинаковые, - ужасается она и я чувствую, что вот-вот снова расплачется.

Выдать крупицу правды и снова уводить от этой дурацкой темы.

- Это – ножевые. Пытали, пока был в плену. Предали, кстати, свои же.

- Свои бы не предали, - резонно возражает Янка, - я никогда не предам.

- Да ладно, Яна, дело прошлое. Я уже полностью восстановил руки, стреляю так же, как и раньше. Игра на гитаре тоже никуда не ушла.

При упоминании о гитаре, Янка мечтательно зажмуривается, и в эту минуту передо мной снова – та восхищенная восемнадцатилетняя девочка, в которую я влюбился восемь лет назад. Черт, нет, сейчас она даже еще более соблазнительная и горячая, еще более желанная и красивая.

Не уверен, что долго смогу держать себя в руках, когда Янка в моей майке сидит у меня на коленях. Мысль о том, что на ней сейчас нет трусиков, заводит так, что больше не могу сдерживаться.

- Ты ведь сыграешь на гитаре? – неожиданно интересуется Янка.

- Да, только надо будет купить ее, - соглашаюсь я, но тотчас же у меня возникает мысль поинтересней.

- Знаешь, ты очень похожа на гитару, - тихонько шепчу ей на ухо, снимаю с нее майку и провожу ладонью по изгибу ее талии.

- И что бы ты сейчас сыграл? Научишь меня играть? – мгновенно подхватывает игру Янка и ее глаза сейчас возбужденно поблескивают.

Совершенно голенькая, она сидит на моих коленях и специально ерзает по моим джинсам. Черт, вот только не хватало кончить прямо сейчас, как подросток.

Янка провоцирует и вот-вот доиграется.

- Это несложно. Можно для начала играть перебором. Вот так.

Мои пальцы осторожно раздвигают ее губки и я схожу с ума от того, как там все горячо и мокро. Не вхожу в нее, хотя Янка делает пару попыток насадиться на пальцы. Нет, ты же сама просила научить тебя игре на гитаре?

Тремя пальцами вырисовываю круги вокруг ее клитора, задевая губки и наслаждаясь теми стонами, которые Яна больше не может сдерживать.

- Есть еще вибрато. Этот прием всегда меняет звук.

Пальцы входят в горячее и тесное лоно, чуть подрагивая на чувствительных точках внутри моей девочки. Яна стонет сильнее и энергично двигает бедрами, пока я поцелуями ловлю ее стоны.

- И есть флажолет. Легкое касание грифа в нужном, особом месте и гитара звучит особенно сильно.

Скольжу пальцами по ее клитору и едва удерживаю другой рукой Янку. От наслаждения она выгибается и громко стонет, по ее гибкому телу пробегают судороги удовольствия. Тону в ее ощущениях и сам теряю счет времени.

- Еще, Влад, да, еще… - сбивчиво и чуть хрипловато стонет Янка и мне окончательно срывает крышу от откровенного наслаждения моей девочки.

Все, маленькая, теперь никакой пощады и привычной тебе нежнятины, ты доигралась. Остался неизученным еще один прием игры на гитаре.

Рифф.

И сейчас это будет жесткий, хардроковый рифф.

Расстегиваю молнию на джинсах и опрокидываю Янку на диван, не разрывая поцелуев. Вхожу в нее и больше не могу сдерживаться.

Горячая и возбужденная девочка, от которой схожу с ума, сейчас вся в моих руках. И, похоже, ей очень нравятся такие уроки музыкальной грамоты.

Необычайно сильное удовольствие с головой накрывает нас почти одновременно. Чувствую, как Янка вся пульсирует и дурею от того, как она, словно дикая кошка, царапает мне спину своими коготками. Взрывная волна оргазма уносит нас обоих, стремительно оглушая острым наслаждением.

Сокрушительно и сладко-пьяно, как возможно только с этой девочкой.

Гитарная матчасть удалась, однозначно.

Поцелуи – нежные и затяжные – медленно возвращают нас обоих в реальность. Сбившееся дыхание Янки постепенно выравнивается и я чувствую, как она проваливается в полусонное забытье.

Что ж, ей самое время немного поспать, а мне – решить, что делать дальше.

Притаскиваю из спальни большое одеяло и укрываю им сонную Янку, едва слышно бормочущую «люблю тебя».

Прикрыв за собой дверь на кухне, распечатываю новую пачку сигарет и выхожу на террасу. Шторм к ночи усиливается и где-то на горизонте, сквозь свинцовую завесу туч, начинают хищно поблескивать первые молнии. Заметно свежеет, но прохлада сейчас отлично бодрит.

Затягиваюсь сигаретой и чувствую, как улыбка сама играет на моем лице. Там, за стенкой спит Яна. Именно с ней я ощутил себя по-настоящему дома. Почувствовал себя живым, перестал быть сломанным механизмом.

Никогда, а после Кристин – особенно, я совершенно не хотел, чтоб кто-то из женщин пытался свить гнездо в моем доме. Но то, что было запрещено другим женщинам, абсолютно без боя было отдано Яне.

Кто-нибудь хотя бы когда-то, хоть один раз, боялся за меня?

Нет. Яна – единственная девушка, которой за меня даже страшнее, чем за саму себя. Черт, куда ж еще больше влюбиться, но по ходу Яна точно знает, что сказать, чтоб вот так – метко, в самое сердце…

Издалека, порывами ветра, долетают первые гулкие раскаты грома. К ночи разыграется нешуточная гроза, но по большому счету, в моей жизни сейчас как раз эпицентр очередного тайфуна.

Матвей задумал выманить Янку, на то и его расчет – это понятно. Главное, чтоб в панике она не натворила глупостей. Неприятно саднит мысль о непредсказуемости человеческого фактора, но Яна получила четкие инструкции. Слушать меня и из дома – ни ногой, пока все не закончится.

Достаю из кармана джинсов телефон и листаю контакты в поисках нужного имени.

Настало время кое-кого подключить.

Возвращаюсь на кухню и прикрываю за собой дверь поплотнее – некоторые разговоры Янке слышать совершенно ни к чему.

Глава 14. По дороге, на которой нет следа (Яна)