слезинки. По телу проходит нервная дрожь и в эту минуту она напоминает перепуганного котенка, которого хочется прижать к себе и заслонить от всех опасностей.

Обнимаю ее и глажу по волосам, шепча ей разные подбадривающие слова, но Янку прорывает. Утыкается носом мне в плечо и теперь уже не может сдержаться – плачет. Ее хрупкие плечики подрагивают и самое правильное, что сейчас можно сделать – просто продолжать держать ее в своих объятьях, успокаивать и не отпускать.

Найти Матвея – несложно и, уверен, он сам меня ищет. За каким лядом – пока неизвестно, но надо бы перехватить инициативу.

Сначала – успокоить мою девочку, а уже потом – решить, как утихомирить Матвея.

- Влад, - неожиданно успокоившимся голосом говорит Яна, но в нем все равно улавливается тревога и отчаяние, - я ведь не только за себя боюсь. Матвею нужен ты, я до безумия боюсь за тебя. Меня больше всего пугает именно то, что он может добраться до тебя. Он – психопат. Кто знает, что может прийти в его больную голову?

Не могу удержаться от улыбки, когда слышу, что Янка боится за меня. От женщин я наслышался разного, но ни одна из тех, что у меня были, не боялась за меня. Ни одна.

- Если с тобой что-то случится… - начинает Яна и тут же запинается.

Недоверчиво качает головой в ответ на какую-то собственную мысль, которую не решается озвучить. Да, в принципе, оно и так понятно.

- Понимаешь…, - тут же предпринимает вторую попытку сбивчиво объяснить, - когда ты уходил из моей жизни, мне было очень плохо. Я готова была на стенку лезть, меня ломало, как конченую наркоманку. Но я знала, что ты – жив. И пусть где-то, но ты – существуешь. Ты – есть. А если до тебя доберется Матвей?

Янка… любимая. Если бы ты знала, как ты сейчас меня зацепила этим признанием…

Черт, залипнуть на такой бесхитростной искренности – это похлеще любого опиума.

Трогательно. Без слов.

- Яна, а ты просто предположи, что я могу добраться до Матвея раньше и сломать его планы. За два десятилетия, что мы с ним знакомы, я успел изучить все его повадки и примерно представляю, каким может быть его следующий шаг. Поверь, этого психа я уже изучил достаточно детально.

Успокаивается и шмыгает носом так непринужденно, что мы оба не выдерживаем и смеемся. Кажется, напряжение потихонечку отпускает Янку.

Делаю вид, что не замечаю внимательного взгляда Яны. Она прекрасно умеет чувствовать мое настроение, но сейчас точно – не лучший момент для того, чтоб поделиться своими опасениями насчет Матвея.

То, что я достану этого гада – факт уже решенный. Права на проигрыш теперь у меня нет.

Не снимая Янку со своих коленей, дотягиваюсь до тумбочки возле дивана и достаю из верхнего ящика пару бумажных платочков.

Ливень из слез благополучно закончился, теперь надо ликвидировать мокрые последствия. А заодно, чуть отвлечь ее от переживаний.

- Когда вся эта история закончится, тебе надо будет искать другую работу. Какие черти тебя понесли в черный пиар? Да еще на таком высоком уровне? Ты ведь понимаешь, что сам факт того, что однажды тебя «закажут» - это всего лишь дело времени?

Яна мгновенно напрягается и ее глаза принимают тот самый, золотисто-пепельный цвет песков Нубийской пустыни. Верный признак того, что моя девочка очень недовольна услышанным.

В ее усмешке сквозит едва уловимая горчинка.

Вполне догадываюсь о причинах, по которым она стала заниматься всей этой информационной смутой, но хотелось бы услышать версию от первоисточника.

- Ты ушел, - бесцветным голосом чеканит Яна, - и на какой-то момент я окончательно потеряла смысл всего, чем я занималась. Просто наступило очередное утро, я проснулась и поняла, что теперь душа требует разрушений. И чем масштабней – тем лучше. Тем созвучней тому, что я чувствовала внутри себя.

Молчу. Оправдываться не пытаюсь, так как понимаю, что она могла чувствовать в те моменты.

- Мне надоело быть белой и пушистой. Надоело созидать и выстраивать чьи-то репутации, кого-то обелять. Я до безумия хотела заняться чем-то разрушительным. Это было что-то внутри меня, что-то темное, не поддающееся контролю, жажда все крушить и ломать. Репутационный крах – занятие, идеально подходившее под те навыки, которые у меня были. Если раньше я занималась этим со знаком «плюс», то теперь я делала все тоже самое, но со знаком «минус». Мне хотелось войны и я подсела на этот информационный адреналин.

Слушаю и чувствую, как Янку захлестывают эмоции. Но она держится, старается не срываться.

- И дело даже было не в деньгах, хотя за это платили в разы больше, чем в привычном мне политическом пиаре. Меня захватывал тот информационный тайфун с полностью ручным управлением и я пьянела от осознания, что теперь я лично могу разрушить любую репутацию.

- Да… мы – точно подходящая пара. Ты профессионал в создании проблем, а я – в их ликвидации.

Яна удивленно смотрит на меня и по ее лицо виду, что она не знает, как реагировать – то ли улыбаться, то ли уйти в оборону.

- Ты хоть понимаешь, что однажды тебя бы просто заказали. Мне или Матвею, либо кому-то такого же уровня.

Вот тут уже длинные ресницы делают пару испуганных взмахов вверх-вниз, а глаза наполняются ужасом, смешанным с легким недоверием.

Что ж, придется объяснить более доходчиво.

- Ты не просто рушишь чьи-то репутации. Ты действуешь на уровне корпораций и систем, а это уже – мой масштаб. Не хотелось бы однажды прятать тебя от ликвидатора такого уровня. Так что, считай, что больше в этой сфере ты не работаешь. Деньги твоему заказчику я смогу вернуть.

- Так просто не получится, - начинает протестовать Яна, - если заказ принят, то деньги назад не возьмут. Тут уже сложившаяся практика.

- Возьмут. Смотря, как их предложить, - стараюсь вложить максимум уверенности в каждое слово, - поэтому начинай потихоньку планировать, как вернешься в привычную деятельность. Политический пиар – это вообще полностью твоя стихия, да и с адреналином там у вас нехватки точно нет. Ника, кстати, тебе хотела что-то предложить, так что как все закончится, свяжись с ней.

Заметно успокоившись, Янка погружается в раздумья и мне до безумия нравится следить за тем, как меняется ее настроение. В ее глазах мелькает озорной огонек.

- У меня к тебе тоже есть встречная просьба, - начинает она, но я заранее знаю, о чем она может