Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Лилит казалось, что чья-то когтистая лапа вонзилась в ее плоть и вырвала сердце. Долгие годы она убеждала себя, что Алазар любит ее. Просто по-своему, так, как умеет. А если не любит, то, во всяком случае, она важна для него.
Но сейчас, когда она смотрела в его горящие глаза, ей было ясно: он никогда, никогда-никогда-никогда не испытывал к ней и сотой доли того, что чувствовал к Тайрис. И что бы он сейчас ни говорил, он до сих пор любит ее. Точнее, память о ней. А может, он дорожил памятью о том, каким был рядом с ней. Все это уже неважно, ведь у Лилит нет ни малейшего шанса.
Ей стало невыносимо горько. Внутри себя она билась в истерике, умирала в агонии, сгорала в пламени собственной ревности и разочарования, но внешне лицо ее оставалось безучастным. Лилит прекрасно умела носить маски, вот только она уже давно не делала этого рядом с Алазаром.
Ее чувства выдавали лишь мелко подрагивающие пальцы. Лилит понимала, что нужно что-то сказать. Нужно срочно что-то сказать, ведь он поделился с ней самым сокровенным. Ему нелегко было открыться. И тогда она забыла о собственной боли и поступила так, как поступил бы настоящий друг: проявила сочувствие. Чувство давно забытое. Чувство, что отняло у нее последние силы.
– Мне жаль, Алазар. Жаль, что все так случилось. И сейчас я, безусловно, понимаю, как важно для тебя вернуть брошь. Спасибо, что рассказал мне обо всем.
– Ты заслуживала это знать, – отозвался он охрипшим голосом. Очевидно, ее ложь от него не укрылась. Лилит никогда не удавалось обмануть Алазара. Он всегда знал, что она чувствует на самом деле. Она же до того дня не догадывалась о его чувствах. За ними не скрывалось ничего, кроме ее собственных иллюзий. – Мне тоже жаль, Лилит, – добавил он после паузы, и этим разбил остатки ее надежд. Она понимала, что его последняя фраза относилась вовсе не к рассказу о прошлом.
– Что ж, тогда, если не возражаешь, я поеду. Не могу все отменить в последний момент, ты же понимаешь.
Вместо ответа он посмотрел на нее долгим внимательным взглядом, а потом все же произнес:
– Надеюсь, мы скоро увидимся.
– Надеюсь, – отозвалась Лилит и поднялась из кресла. Она следила за тем, чтобы походка ее была плавной, а спина прямой. Она знала, что Алазар прекрасно понимал, что она не вернется. Но не сделал ничего, чтобы ее остановить. Возможно, так он проявил к ней милосердие. Не стал создавать очередную иллюзию. И вот, спустя двадцать девять лет, в годовщину их расставания, он вновь ворвался в ее жизнь.
Лилит отвернулась от иллюминатора и откинулась на спинку кресла. Хватит думать об Алазаре! Гораздо важнее сейчас то, что он нашел избранную. Ему удалось!
Девушка почувствовала покалывание в пальцах – от мысли, что скоро она сможет вернуться в Эреш, магия пробуждалась в ней, стремясь вырваться наружу. Если им удастся достать девчонку, все будет кончено. Они лишат Эреш последней надежды, последнего шанса на борьбу, и Лилит наконец-то воздаст им по заслугам. Она займет свое место рядом с Алазаром, и они будут править. Вместе. И возможно, тогда он наконец полюбит ее. Ведь именно она преподнесет ему то, о чем он так долго мечтал. То, чего его лишила Тайрис, – любовь и признание его народа.
Глава 15
Алазар жил в одном из тех поместий, которые имеют собственное имя. Мунхолл представлял собой уединенный особняк в стиле викторианской готики, обустроенный с исключительным комфортом. А впрочем, можно ли было ожидать иного от того, кто так сильно ценит роскошь и удобство?
Черный автомобиль притормозил у высоких кованых ворот с символом Lilium Nocte – лилии на фоне полной луны. Их символом.
Лилит уже почти забыла, каково это. Волноваться. Тревожиться. Нервничать. Сейчас она почти что чувствовала себя человеком. Почти.
Кто-то по ту сторону нажал на кнопку, ворота распахнулись, и машина медленно двинулась по подъездной аллее. Лилит уставилась в окно: ей не терпелось узнать, сильно ли изменился Мунхолл за годы ее отсутствия. Как она и думала, поместье и прилегающая территория остались почти такими же, как в ее памяти. Алазар был консервативен, а еще сентиментален, хоть и не любил этого признавать.
Они только что проехали мимо высоких аккуратно постриженных кустарников, образовывающих живую изгородь в форме лабиринта, внутри которого скрывались изящные скульптуры, великолепный фонтан и несколько резных скамеек. Совсем скоро показался ухоженный сад, который был особенно прекрасен в ночную пору. Белоснежные, голубые и фиолетовые цветы подсвечивались фонариками и огоньками, создавая таинственную и волшебную атмосферу. Неподалеку можно было даже отыскать пруд, через который был перекинут небольшой мост, в темноте освещаемый лунными сферами. В свое время Лилит удивило, что все эти композиции подозрительно напоминают стилистику Лунных садов в Эреше. Зачем разбивать такой шикарный сад, если ненавидишь Детей луны? Алазар говорил, что в нем – сосредоточение его ненависти, напоминание, которое он желает держать перед глазами. Он говорил, а Лилит верила. Верила до тех пор, пока не узнала правду.
«Я не стану сейчас об этом думать!» – приказала она себе, когда перед ними вдалеке замаячил Мунхолл. Высокий, величественный, великолепный. Виноградная лоза взбиралась по каменной кладке, стремясь дотянуться до узких стрельчатых окон и острых шпилей башен. В нескольких окнах горел теплый желтый свет. Дом словно ждал возвращения своей хозяйки.
Водитель распахнул дверцу, помог Лилит выйти из машины и подвел ко входу в особняк, где ее встретил высокий молодой человек в дорогом стильном костюме. Копна темных, почти черных волос, атлетическое телосложение, нос с небольшой горбинкой и живые карие глаза. Этот дворецкий вполне мог сойти за античную статую какого-нибудь полубога. Что ж, Алазар любил красоту во всех ее проявлениях. Будь то вещи или люди.
Лилит испытала странные чувства, когда молодой человек пригласил ее следовать за ним. Так, словно она была здесь гостьей, а ведь когда-то именно она продумывала каждую деталь интерьера в этом доме. Впрочем, те времена прошли.
Они оказались в зале с широкой парадной лестницей, тяжелой люстрой и огромным камином, в котором уютно потрескивал огонь.
– Прошу вас подождать здесь, мисс Эвендейл. Господин скоро спустится к вам, – сообщил дворецкий безукоризненно вежливым тоном и жестом указал ей на роскошный диван из красного бархата, который стоял у очага.
