— В темноте? — удивляется он. Стэн в самом деле закатал рукава! Из меня еще выйдет гадалка — туфли в темноте опознала, закатанные рукава предсказала… — Поразительно! — говорит он, глядя на груды туфель на полу.

— Знаю. — Я устроила жуткий бардак. Любой человек решил бы, что я швыряла вещи. — Когда дверь заперта, здесь совершенно темно. Надо же чем-то заниматься.

— Могу себе представить.

— Я вас узнала, — говорю я лодочкам от Москино с тремя пуговичками спереди. — И вас! — обращаюсь к черным сапогам от Мишеля Перри на шестидюймовом каблуке с квадратным мыском. — Вас я всегда отличу от других, однако ваше место здесь, с узкими сапогами, а не с прогулочными ботинками на каблуке. — Я поворачиваюсь к двухцветному мокасину от Тод, который стоит в сторонке. — Не грусти, остальные мокасины тебя не стоят. Ты найдешь кого-нибудь, вот увидишь.

Мне хочется перемолвиться словечком с парой черных атласных лодочек от Кристиана Лабутена, которые застегиваются на лодыжке ремешком шириной три дюйма, но говорить при Стэне больше нельзя. Мне кажется, я его пугаю.

— Прости, я понимаю, что веду себя немного странно, но мы так долго сидели взаперти… Теперь для меня очень важно увидеть всех их при свете дня. Кстати, меня зовут Хлоя.

Я обращаюсь к моему спасителю, но смотрю на своих новых друзей. Неописуемое чувство. Жаль, что нельзя их взять домой, — пожалуй, это усложнит и без того неловкую ситуацию.

— Должно быть, ты очень любишь обувь, — говорит Стэн, позванивая ключами. — Готова выйти?

— Через пару минут. Я была так занята, что не успела выбрать.

— Выбрать?

— Я зашла сюда, чтобы найти туфли, в которых прохожу остаток дня. Помнишь? Я сломала каблук.

Мне неловко заставлять его ждать, но торопиться с решениями нельзя. Вот бы он разрешил мне запереть за собой самостоятельно!

— Время перевалило за шесть. Рабочий день окончился. Бери любые. — Стэн поднимает пару бежевых босоножек. — Скажем, эти.

— Ни за что.

— Почему?

— Они же страшные! Как они вообще здесь оказались?

Я оглядываюсь по сторонам.

Мне нужно что-то практичное, в чем можно проходить весь вечер и прийти завтра на работу. Пожалуй, подошли бы ботинки, но здесь нет модели, подходящей к моей юбке, — она вообще слишком коротка, чтобы носить ее с ботинками. Надеть эти маленькие открытые туфельки стиля Шанель? Нет, они смотрятся слишком торжественно… О, знаю, я выберу Джанфранко Ферре… хотя, пожалуй, оставлю их для другого раза. Очень симпатичны босоножки от Стефана Келиана, но я скорее всего буду шаркать на такой высокой платформе… Лучше розовые туфли «Прада» без задника, украшенные бутонами роз. Они, конечно, не подходят к моей одежде, однако, во-первых, Стэн этого не знает, а во-вторых, я могу вечером переодеться, перед тем как выйти… Ну, вообще-то я никуда не должна носить любые из этих туфель, но, с другой стороны, какой от них прок, если их нельзя надеть на выход?

— Я выбираю винтажные бархатные босоножки с закрытым носом от Джанфранко Ферре, — уверенно заявляю я, ни к кому не обращаясь.

Он ушел?

Эти босоножки я поместила в кучку с «совершенно непрактичными, но невероятно прекрасными» туфлями, причем таких великолепных туфель я в жизни не видела, и надо быть полной дурой, чтобы уйти отсюда без них. Они крепятся к щиколотке потертой бархатной лентой. Гениально.

Ах, вот он. Все еще торчит возле кладовки. Этот человек действует мне на нервы.

Светло-каштановые волнистые волосы, пушок на шее мягкий, как у ребенка… Лучше бы он убрался отсюда, мне нужно сосредоточиться. Надо будет расспросить про него Джо.

— Отличный парень Джо! — говорю я из кладовки.

— Согласен. Ты заканчиваешь?

— Да. Только положу на место остальные туфли.

Несколько минут я пытаюсь разобрать созданный мной бардак, но быстро с подобным хаосом не справиться. Потребуется не один час. Я решаю передохнуть от уборки и выхожу в коридор в розовых туфлях «Прада». Стэн наверняка думает, что это не самые подходящие туфли, чтобы пойти в них домой, но не лезет не в свое дело.

Я прохаживаюсь вперед-назад, чтобы понять, смогу ли спуститься в них по лестнице. Обернувшись, вижу, что он в ужасе смотрит на пол кладовки.

— Что ты сделала?

— Сняла все с полок, чтобы начать сначала.

— Никогда не видел ничего подобного.

— Знаю. Чудовищно, правда? Придется убирать заново. Ты иди, не хочу тебя задерживать.

Я начинаю ставить туфли обратно, хотя мне трудно припомнить, где какие были. Они были расставлены без всякого смысла. Настолько дурно организованной кладовой я еще не встречала.

— Все равно система раскладки обуви здесь никуда не годилась.

— Правда?

Он садится и начинает наблюдать за мной. У него красивые колени. Почему Бог не дал мне таких? Зачем потратил все свои силы на этого парня?

— Заведующей этой кладовкой наплевать на туфли. Она поставила тяжелые сандалии ручной прошивки рядом с маленькими босоножками от Кейт Спейд. Казалось бы, мелочь, а на самом деле это не только бесчувственно, но и обличает дурные манеры.

— Почему? — с интересом спрашивает Стэн.

— Это все равно что подать бифштекс к вечернему чаю.

Похоже, парень не понял.

— Почему бы тебе не надеть эти? — Он показывает на лакированные «Мэри Джейн» от Лулу Гиннесс с трехдюймовым остреньким каблуком, которые я поставила на табуреточку в стороне от других.

— Почему?

— Видимо, они приглянулись тебе больше остальных, иначе ты не поставила бы их на маленький пьедестал. А в тех туфлях, которые на тебе, идти вообще нельзя. Каблук выше, чем надо, по меньшей мере на шесть дюймов.

— Мне недалеко.

— Ты и до лифта не доберешься.

— Я бы с радостью надела туфли «Мэри Джейн», но не могу, не для того они созданы. — Начинаю расставлять обувь, сортируя ее по цветам. Зря я сразу не попыталась разделить их на цветовые категории. — Это скорее игрушки, вроде как для коллекции. Их не стоит надевать ни при каких обстоятельствах. Они похожи на маленькие изваяния. Ими надо только любоваться.

— Ну и продавец вышел бы из тебя! — ехидно хмыкает он.

— Я была бы прекрасным продавцом!

— Только если перестала бы повторять, что некоторые туфли нельзя носить.

— Смеешься? Думаешь, люди покупают только ту обувь, которую собираются носить?

— Всегда думал так, но если ты готова объяснить мне, что дело обстоит иначе, я весь внимание.

— Иногда человек вроде меня приобретает туфли, как другие — произведения искусства. Порой я покупаю туфли, которые вызывают у меня определенные чувства или напоминают о чем-то или ком-то: о друге, родственнике, фильме или даже конфетах. — При слове «конфеты» я показываю пару красных босоножек.