А прятаться за его спиной и вправду потрясающе! Я немного прильнула к нему и схватилась одной рукой за талию, а второй прижала посильнее сумку.

— О, борзый попался, — сплюнул один тип, доставая из кармана нож. — Закурить не найдется?

— Не курим, — пискнула я.

— А это мы сейчас и проверим. Ваха, — он дал команду бородатому, — загляни–ка цыпе в сумочку, там наверняка припасено что–то для нас. А может и не только в сумке, но и в штанишках найдется интересненькое, — мерзко облизал губы и цыкнул мне.

Пока я вспоминала азы самообороны и анализировала содержание сумочки, поняла, что перевес сил явно не на нашей стороне.

Где–то на дне сумки лежал перцовый баллончик. Отлично. Только одна проблема — вот скажите, какой смысл покупать баллончик для самообороны и укладывать его на самое дно, туда, куда быстро никогда в жизни не дотянешься? Засунула внутрь руку и начала искать необходимое.

Интересно, а Никита умеет драться? Потому что я — нет!

Тем временем гопник, именуемый себя Вахой, двинулся в нашу сторону. Фу–у, какой мерзкий тип. Глазенки блестят, взгляд противный.

А дальше все произошло молниеносно.

Первое — я узнала, что Никита драться все–таки умеет. Второе — в мою руку лег прохладный металл баллончика.

Одним ударом мой защитник отправил Ваху в нокаут. Секунду гопники стояли шокировано, а потом разом кинулись в нашу сторону. Тот, который с ножом, пугал меня больше всего, и он явно был настроен решительно.

Завязалась драка, где двое набросились на одного — Никиту. Тот, к счастью, умело отбивал атаки и не подпускал ни одного из нападавших ко мне.

Но, где это видано! Во–первых, бой–то был нечестный! Трое на одного, где это видано? Во–вторых, у меня в руках чуть ли не орудие массового поражения. И третье — я что, какая–то барышня кисейная? Не буду отсиживаться в сторонке, пока рыцарь вступается за мою честь, ведь я сама себе рыцарь! Без страха и упрека! ДА!

Схватила удобнее баллончик в руку, подобралась поближе к третьему гопнику и подставила тому подножку. Последний завалился на землю, только чудом не утянув меня следом за собой.

Пока Никита разбирался с гопником–номер–один, тем, который с ножом, я тоже времени зря не теряла, подскочила ближе к тому, который только что грохнулся на землю, и распылила ему в лицо все содержимое баллончика.

Гопник заорал, даже нет, гопник завизжал, схватился за лицо и начал кататься по земле.

Забойная штука, хочу я вам сказать. Потому что, несмотря на то, что я мгновенно отошла от парня, как можно дальше, во рту начало першить и глаза заслезились.

В этот момент меня резко схватили за руку и потянули за собой. Убегая от места происшествия, обратила внимание на гопника с ножом, который сейчас лежал на земле. Он точно был в сознании, но встать не мог.

На одном лишь адреналине мы добежали до моего дома за минуту, как мне показалось. И только стоя в дверях подъезда, я обратила внимание на лицо Никиты.

Из видимых повреждений — рассеченная бровь.

— Тебе надо обработать рану, — сказала я и, взяв парня за подбородок, попыталась сильнее вглядеться лицо, ища другие повреждения.

— Куда ты полезла? Ты же понимаешь, что могла пострадать? — крикнул на меня Ник и перехватил мои руки, сильнее сжал.

На лице парня заходили желваки, он был очень зол.

— Я не могла просто стоять в стороне и смотреть, как тот тип с ножом махает им у тебя перед лицом, а второй так и норовит напасть из–за спины.

— Я бы справился сам, — взволнованно, но уже спокойнее сказал Никита.

— Конечно справился, Рембо! Я просто немного тебе помогла.

— Никогда больше не влезай в мужскую драку. Обещай! — настаивал он.

— Да не буду я никуда больше лезть, хорошо! — я бы согласилась сейчас на что угодно, внутри меня бушевало черное море из–за адреналина.

Никита устало выдохнул и притянул меня к себе, крепко обнимая. Я же и сама прильнула к нему, обвила руками за талию, а лицо положила грудь парня, вдыхая уже знакомый запах духов и сигарет, слушая сильное биение сердца.

Стоять вот так — просто обнимая, разделяя на двоих сегодняшний вечер было безумно, просто невероятно прекрасно и волнующе.

Где–то на задворках возникла мысль о неправильности таких объятий, о том, что Никита младше меня и ничего из этого не выйдет. Но я отмахнулась от нее, поудобнее уложила голову на груди у парня.

Возможно, в этот момент адреналин схлынул, оставляя после себя бессилие, потому что я практически обмякла в руках Никиты.

— Никит… — позвала я.

— Лер? — отозвался он.

— Пойдем, обработаем тебе бровь.

— А что с ней? — спросил друг брата, отодвигаясь от меня и касаясь рукой своего лица, вымазывая пальцы в кровь.

— Идем, — я взяла парня за другую руку и потянула в подъезд.

Он не сопротивлялся, лишь сильнее сжал мою ладонь.

— У тебя уютно, — сказал Никита, осматриваясь в моей квартире.

— Спасибо. Иди сюда, — я притянула его за руку и усадила на высокий стул возле барной стойки.

Сама вымыла руки, достала аптечку и начала искать то, что нужно — перекись, бинт и пластырь.

— Сиди ровно, — сказала я, располагаясь между его ног.

Сложила бинт в несколько раз и обильно смочила его перекисью.

— Сейчас будет щипать, — предупредила я и приложила бинт к ране.

Никита немного скривился.

— Прости, я не знаю правила оказания первой помощи при рассечении брови, — и пожала виновато плечами.

— Все в порядке, заживет. Мне не впервой.

— Правда? — удивилась я.

— Да, только не проси рассказать.

— Хорошо.

Убрала бинт и подула на рану, а затем взяла пластырь и аккуратно приклеила его, чтобы не задеть поврежденные ткани.

— Никит, спасибо тебе. За то, что вступился за меня и не бросил в беде.

— Разве могло быть иначе, Лер? — спросил он, а я пожала плечами.

Я стояла близко к другу моего брата. Не позволительно близко, хочу я вам сказать. А еще я не заметила, когда Никита положил свои руки мне на талию?

Сейчас они отдавали жаром, посылая по телу волну мурашек и завязывая узел внизу живота.

— Лер.

— Никит.

Отбрасывая все