— Я приложу все усилия, чтобы уговорить ее! Если не ради нее самой, то ради меня она должна сделать это, — Вирджиния едва не расцеловала подругу прямо на улице.

— В таком случае, уже сегодня вечером комнаты для вас будут готовы. А теперь я должна вас оставить, я собиралась навестить семью викария, чтобы обсудить с ними кое-что касательно живых картин. Кстати, Роберт изъявил горячее желание помочь вам с уроком танцев. Он сказал, что без партнера вы не сможете показать местным жителям, как правильно исполнять то или иное движение. Видите, он уже идет сюда вместе с мисс Лауэй?

Вирджиния обернулась. Мгновенная радость от слов мисс Вильерс тут же сменилась ревностью — Синтия легко опиралась на руку графа и непринужденно болтала, словно они были знакомы уже несколько месяцев, а он улыбался и смотрел на леди с явным удовольствием.

На площади появились и другие молодые дамы и джентльмены, и Вирджинии оставалось только поблагодарить леди Анну за участие и вернуться в ратушу, а мисс Вильерс в сопровождении горничной направилась по своим делам.

— Мисс Кинтл, я дерзну разделить с вами лавры выдающегося учителя танцев, если вы, конечно, не возражаете, — его светлость выглядел веселым и беззаботным, и Вирджинии было легко подхватить его шутливый тон.

— Когда наши ученики забросают нас морковкой или капустой, я, пожалуй, не буду возражать, если они выберут в качестве мишени вас, а я сумею спрятаться за вашей спиной.

— А если они будут довольны, вы, вероятно, выступите вперед, так, чтобы меня не было видно за вашей спиной, не так ли? — хитро прищурился граф. — Мисс Лауэй, призываю вас в свидетели — мы с мисс Кинтл обязуемся приложить все старания, чтобы на балу в Хемсли танцующие поразили всех своей грацией и легкостью движений, и будем трудиться до тех пор, пока смерть не разлучит мае… То есть, я хотел сказать, пока за нашими ученицами не явится толпа разъяренных матушек и тетушек.

Вирджиния досадовала на себя за то, что покраснела, но ничего не могла с этим поделать. Невзначай произнесенная графом фраза из обычной формулы для венчающихся смутила ее сильнее, чем он мог ожидать, когда шутил подобным образом. Синтия презрительно оттопырила нижнюю губку и отвернулась к подходящим знакомым. К счастью, скоро вокруг Вирджинии и её собеседников собралась целая толпа из молодых людей, девиц и их горничных, приставленных заботливыми маменьками следить за тем, чтобы Лиз или Мэри не кокетничали чрезмерно с Эндрю и Марком.

Вирджиния никогда прежде не выступала в роли учительницы для такой большой аудитории. Она прекрасно помнила, как вел себя и что говорил ее учитель, и несколько раз показывала модные движения Милли или Синтии, но впервые оказалась наставницей целого поколения жителей Хемсли. Важно было не оскорбить их гордость, намекнув на провинциальность, и сейчас, глядя на устаревшие на пару лет наряды и прически, Вирджиния внезапно оценила пользу предложения мисс Вильерс создать в Хемсли клуб для молодых леди.

Мистер Вильерс, напротив, совершенно не чувствовал себя смущенным и встал в пару с Вирджинией с самым естественным видом, как будто граф только и делал, что давал частные уроки танцев.

Мисс Кинтл объяснила, чем модный в этом сезоне англез отличается от того, который привык ли танцевать в Хемсли, затем вместе с Кларендо ном наглядно показала нужные па, после чего веч собравшиеся принялись с меньшим или большим успехом повторять новые движения.

Вирджиния осталась весьма довольна тем, как провела эти полтора часа. На балу нечего было и мечтать о том, чтобы протанцевать три раза с одним и тем же джентльменом, а во время урока граф был ее кавалером целых четыре танца! Конечно, они меняли партнеров, чтобы их молодые друзья могли затвердить каждую часть танца, но все-таки граф Кларендон был рядом с Вирджинией достаточно долго для того, чтобы она почувствовала себя почти счастливой. Он прекрасно танцевал и, больше того, делал это с удовольствием, успевая при этом поговорить со своей дамой о самых разных вещах. На прощанье он выразил надежду, что им удастся задуманное и к Рождеству молодежь Хемсли не уступит в изяществе столичным жителям. Из этих слов Вирджиния сделала очень ободривший ее вывод о том, что мистер Вильерс намерен принять участие и в следующем уроке, назначенном на послезавтра.

В чудесном настроении она попрощалась с новыми знакомыми и старыми приятелями, к тому же граф не пошел провожать Синтию, а направился куда-то вместе с Джоном Саттерфилдом. Вирджиния загадала — если он не будет сопровождать мисс Лауэй, она подойдет и попытается поговорить с Милли Фэвел.

В отличие от Синтии, Милли не выглядела неприступной, и Вирджиния, поспешно пожелав доброго дня мисс Саутон, задержавшейся рядом с пей, догнала мисс Фэвел у выхода с Георг-сквер.

— Милли! — позвала она.

Мисс Фэвел обернулась и спокойно, без раздражения, посмотрела в глаза Вирджинии.

— Мисс Кинтл?

— Милли, я хочу попросить прощения за свою болтовню о Чарльзе Бенкрофте. На самом деле он не так уж плох, я специально наговорила тебе на него, чтобы узнать, как ты к нему относишься! — выпалила Вирджиния на одном дыхании, боясь, что Милли не даст ей договорить, развернется и уйдет.

— Зачем? — с удивлением, но без недоверия спросила Милли.

— Ну, мне показалось, он к тебе неравнодушен, и я хотела помочь своему братцу выяснить, есть ли у него шанс тебе понравиться.

Вирджиния решила немного покривить душой и не выдавать Чарльза, в остальном же она сказала чистую правду.

— И ты не нашла ничего лучшего, как выставить его пьяницей и человеком низких моральных качеств?

— Знаю, Милли, это было глупо, но я думал, что, если ты будешь защищать его, значит, он тебе симпатичен, а если согласишься, что он не представляет из себя ничего хорошего, значит, он тебе неинтересен.

— Ты могла просто спросить, нравится ли миг Чарльз, — упрекнула Милли.

— Я не знала, ответишь ли ты, — потупилась Вирджиния.

— Пожалуй, я бы и вправду не ответила… — задумалась Милли. — Но как я могу тебе верить теперь, когда знаю, что ты меня обманула?

— Теперь мне вообще мало кто верит, — погрустнела Вирджиния. — Я натворила столько глупостей… Но ведь ты моя подруга, и я осмеливаюсь надеяться, что ты тоже так думаешь!

Милли не была жестокосердной девушкой, не была она и упрямой, как Синтия Лауэй, поэтому без особых колебаний улыбнулась Вирджинии, а та бросилась ей на шею.

— Ах, Милли, я так скучала!

— Мне тоже не хватало тебя, Вирджиния!

— Ты больше не будешь сердиться на меня?

— Если ты обещаешь не говорить ничего о Чарльзе Бенкрофте.

— Значит, он тебе совсем не симпатичен?

— Я этого не говорила.

Милли, как всегда, предпочитала намеки и недомолвки, кроме тех случаев, когда сердилась и становилась похожей на свою мать.

— Разве тебе не любопытно узнать, почему я решила, что ты ему нравишься?