— О, а тут у кого-то в голове, смотрю, засела фантазия быть оттраханным подобным образом? — закатила я глаза.

— У меня масса фантазий о тебе, но ни в одной из них я тот, кто будет оттрахан.

— Комплексы, гризли?

— Только один. Я мужик и останусь им при любом раскладе.

— Это как? Стукнул кулаком по столу и не только, и все будет по-твоему? Или типа есть только два на все мнения: твое и неправильное?

— Мы уже не о сексе? Хочешь обстоятельно обсудить будущие реалии нашей совместной жизни? Я не против.

— О, да кончай ты!

— Уже.

— Я уже говорила, что такая вещь, как «наша совместная жизнь», возможна только в случае, если ты меня тут на цепь посадишь.

— Посмотрим.

— Да сколько угодно. У меня хватает всякой шизы в башке, и добавлять к ней Стокгольмский синдром в мои планы точно не входит. Все, хватит! — Я отступила от него, похоже, увлекшегося опять вытиранием меня между ног. Еще и пялится туда, будто он до смерти оголодавший медведь после зимней спячки, а у меня там ведро малины.

— Так, вот эта — твоя, — приведя себя в порядок, он подобрал брошенную удочку, чуток повозился и протянул мне. — Становись вот на этот камень и забрасывай.

— Да с какого перепугу?! Это ты на рыбалку пришел, а я тут так, багажом доставлена.

— Ага, выходит, ты не возражаешь, что я ПОЗАБОЧУСЬ о нашем сегодняшнем пропитании? Сам. Для себя и тебя.

Вот ты как. Умный?

— Я сказала, что твою дурацкую рыбу есть не стану. У нее, может, вообще глисты!

— Сожалею, но у нас сегодня как раз рыбный день. Хотя ты всегда можешь попробовать сама что-то приготовить. Наколоть дров, затопить печку, принести воды, кстати, из той самой речки, в которой плавает рыба с глистами. Начистить овощей или сварить кашу.

Овощи не люблю, каши ненавижу. Сготовить смогу, только если эту фигню можно просто залить кипятком или разогреть в микроволновке. Я, между прочим, просто ас разогревания.

— Картошку опять же пожарить.

Ага, снова мимо.

— Могу и тушенку себе открыть, — огрызнулась я.

— Конечно, — легко согласился гризли. — Холодной ее съешь? Прям со всем этим толстым твердым жиром сверху?

Фу-у-у, ну ты и гад, гризли.

— А с твоей рыбы мне что толку? Она так-то себя тоже сама не сготовит.

— И не почистит, и не выпотрошит, — закивал он, раздражающе лыбясь. — Но если ты ее вместе со мной ловишь, то обещаю — остальное сделаю я.

— Ага, тогда опять та же херня выходит!

— Не та. Не совсем. Ты же сама ее поймаешь. Охота. Азарт. Ты великая добытчица еды. Твоя половина работы. Сделка, а не чистая с моей стороны нельзя произносить это слово.

— Это опять у тебя какой-то хитрожопый прием дрессуры типа, а?

— Ну а что поделать, — подвигал он бровями. — И тебе скучать не придется, и мне на тебя в процессе посмотреть в удовольствие.

— Да-да, естес-с-сно, именно в этом все и дело, а не в том, что я все равно сделаю все, как изначально задумал ты.

— Не делай. Подожди, пока все сделаю сам.

— Дурость какая-то, — сказала раздраженно, забирая у него дебильную палку с леской. — Поверь, чего бы ты там этим ни пытался добиться — ни черта у тебя не выйдет. Я в состоянии абсолютно все делать в этой жизни сама, ни в ком не нуждаюсь. Просто не в этих конкретных условиях. Но я в них, на минуточку, и не живу. Я здесь, потому что ты меня припер насильно. Так что вся эта идея — полное говно.

Ну и как, бля, это делается? Тоже мне охота и азарт. Это же просто рыба, которая настолько тупа, чтобы проглотить кусок железки с червяком.

Махнув удочкой, я моментально была с уловом. Поймала куст в паре метров от себя.

— Сука! — прошипела со злостью и заметила, что Яр пошел туда. — Отвали, гризли! Я сама!

Он пожал плечами, а я, матерясь на чем свет стоит, выдрала свой крючок из зарослей и посмотрела на измочаленного в процессе червяка. Ну и гадость. Но рыбе и так сойдет, не хрен привередничать. Еще один замах — и снова ох*ительный прям успех. Улов — край моей же штанины.

— Роксана, не поранилась? — нахмурился гризли.

— Отстань! — рыкнула на него, но это же упертая, мать его, медведина, хрен он меня послушался.

Подошел, отцепил, встал за спиной и, невзирая на мои шипение и дерганье, захватил обе ладони своими.

— Пла-а-авненько! — прошептал он мне в самое ухо, заставляя вздыбиться все волосы на затылке.

Придержал саму леску нашими левыми руками, в то время как мягко размахнулся правыми с удилищем, отпуская пластиковую веревочку в последний момент.

Вжик-хлюп! И мой поплавок закачался на водной глади.

— Все, поняла я, — рванулась из его захвата.

— Уверена? Может, повторим? — Он стремительно присосался к моей шее и тут же отскочил, уклоняясь от тычка локтем по ребрам. Но ущерб в виде потока тепла в низу живота уже был нанесен.

Я злобно зыркнула на него, ухмыляющегося откровенно довольно. Ничего, я тебе еще все припомню, медведина. Будешь у меня хрипеть и извиваться. И еще посмотрим, действительно ли ты никому и никогда не позволишь себя трахнуть.

— Подсекай, Рокс! — рявкнул он, отвлекая меня от мстительного пристального взгляда на него.

— Что? — повернувшись, я тут же ощутила рывок, чуть не выдравший удилище из рук, и что было сил махнула им вверх.

Прямо перед моим лицом закачалась, извиваясь и брызгаясь, какая-то длинная узкая дрянь.

— А-а-а-а! Мамочки-и-и! Я поймала змею! — завопила я во всю глотку, бросая удочку в воду.

— Ого! — не сдержав удивления, хохотнул я, срываясь с места и выхватывая из бурного течения едва не уплывшее удилище. — Говорят же — новичкам везет!

В принципе, совсем бы все равно не утащило бы, ведь в отличие от удочки, здоровенный вьюн шлепнулся среди камней. Но он — улов с сюрпризом, уйти обратно в воду ему — раз плюнуть.

— Это везение?! — возмутилась Роксана. — Я змей уж точно есть не намерена. Мне с твоим появлением животной экзотики и так выше крыши!

— Значит ли это, что в определенном плане я тебя полностью удовлетворяю? — подмигнул нахмуренной погремушке, добираясь до ее добычи.

Но за мгновение до того, как я завладел ею, Шрек молнией метнулся к рыбине и, ухватив ее сразу за головой, потянул прочь, угрожающе урча. Выглядело это более чем забавно, учитывая, что приходилось ему бежать враскоряку, а длинное скользкое тело извивалось между всех его четырех лап, хлеща из стороны в сторону так, что его аж заносило.