— Петрович, заканчивай. — любит он поворчать на меня, с чем я мирюсь, но сейчас меня очень интересовала информация.

— Ладно, хозяин, — Самсонов наклонился в шутовском поклоне, после чего разливая чай, продолжил, — слушай. Начну я с самого интересного — Костина мы не нашли.

— Как?

— А вот так. — Самсонов развёл руками. — Не нашли и всё. К его пропаже мордовороты, которых наняла госпожа Фёдорова, никакого отношения не имеют. Они его тоже не нашли, только напортили. Из фактов: пропал он в конце сентября. Произошло это буднично, 23 сентября 2019 года он зашёл к соседке, сказал, что уезжает по делам за город, попросил её присмотреть за квартирой пару месяцев, для чего отдал ей ключи и деньги. Пояснил, что у него появилась интересная работа. В разговоре был очень мил, спокоен, настаивал на том, чтобы соседка задолженности по оплате квартиры не допускала. На вопросы о том, куда и зачем едет, ничего сказал. Дач ни у него, ни у его родственников нет. Никто из друзей не знает, где он находится. Хотя, — протянул он, — вряд ли, у него есть друзья. Ищем Костина не только мы, оказалось, что он оставил множество долгов. Кредиторы, кстати, уже осведомлены о нашем интересе, мне задавали вопросы по поводу нашего объекта. Что тебя в этом более всего настораживает?

— Наличие у него денег.

— Продолжать работу в этом направлении?

— Да. Уверен, что поехал он не поездом, воспользовался такси либо частным перевозчиком.

— Согласен.

— Идеи?

— Я бы проверил объявления о сдаче частных домов в пригороде либо в дачных посёлках за сентябрь этого года. Может и улыбнётся удача.

— Я подумал также, двух человек отрядил на поездки по деревням. — удовлетворённо улыбнулся Самсонов.

— Негусто. Что по поводу жильцов дома, где жил убитый?

— С этим оказалось проще. Видели там твоего клиента: Фёдоров приходил к Костомарову регулярно, примерно два-три раза в месяц. Всегда приезжал на своём мерседесе чёрного цвета. Вот регистрационный номер машины. — он протянул мне листок бумаги с записями. — Ни с кем из жильцов дома не общался. Вместе Фёдорова и Костомарова никто не видел. Получается, Степан приходил, забирал товар и уходил. Кроме него, у Костомарова было много других посетителей, таких же регулярных. Среди них много известных в городе лиц, я не понимаю, — Самсонов улыбнулся, — и понимаю одновременно, почему их фамилии не оказались в материалах уголовного дела. Список этих лиц я составил, решай сам что с ним делать. — Петрович протянул мне ещё один листок.

— С Селемякиной удалось побеседовать?

— Нет. Инна Сергеевна уехала на дачу. Если ты пробовал до неё дозвониться — бесполезно. Со слов её коллег по «околоподъездной» скамье, она обижена на всех. Подробности этим бабулям неизвестны, но они связывают это с её допросом в суде, именно после него она мрачная, недовольная.

— Как думаешь, может съездить к ней?

— Решай сам. Я бы рекомендовал тебе заняться другим.

— Чем же?

— Дело в том, что я нашёл свидетеля, который видел Фёдорова в торговом центре в день убийства и, мало того, случайно его сфотографировал.

— Как тебе это удалось?

— Не мне, — скромно начал Самсонов, — одному из моих людей. Вместо того, чтобы бегать, он предпочёл провести мониторинг социальных сетей и обнаружил фото нашего героя на одном из празднований детского дня рождения. Все данные женщины, которая фотографировала своё чадо, у меня имеются.

— Очень хорошо. Я сам съезжу к ней и переговорю. Поручи своим людям, чтобы они съездили в этот центр развлечений, мало ли, у них есть штатный фотограф. Возможно, там сохранились какие-нибудь фотографии.

— Сделаю. Кстати, фото Степана из социальных сетей мы выгрузили, они на этой флешке. — Самсонов протянул мне накопитель. — Может Фёдоров действительно невиновен, и мы сможем доказать его алиби?

— Может да, а может и нет. Если мы добудем доказательства его пребывания в момент убийства в другом месте, это хорошо. Но их ещё следует как-то предъявить, чтобы суд их принял и исследовал. В апелляции это сделать сложно. Эту работу я, пожалуй, отдам Плотникову. Он любит блистать в суде и СМИ. Что-то ещё?

— Да. Пока не знаю как, но в этом деле замешана одна известная в городе личность.

— Дай, угадаю — Турчинов.

— Откуда знаешь?

— Кортик, которым убит Костомаров, какое-то время точно был у него. Об этом мне сообщила Кирсанова, ей я верю. Известный Лёнечка рассказал, что в городе ставят ставки на причастность Турчинова к делу Фёдорова. Якобы он заинтересован подставить Степана, чтобы устранить его от управления заводом.

— Не слишком сложно?

— Пока не знаю. Но узнай мне как можно больше о нём: откуда взялся, как ему удалось так быстро вскарабкаться по карьерной лестнице и, вообще, чем живёт. Короче — всё.

— Хорошо. Сам что планируешь?

— Много чего. Но сначала я поговорю с Селемякиной.

15 августа 2019 года, кабинет следователя Семёнова О.А.

То, что с делом Фёдорова, он намучается, Семёнов предполагал. Но никак не думал, что оно потребует от него стольких трудозатрат. Степан упёрся, отказывался признать свою причастность к убийству Костомарова. Наличие у него защитника — адвоката Плотникова исключало оказание давления на подозреваемого, как этого хотелось бы. Сегодня Олег Александрович с утра находился в глубоком раздумье. Впервые с того момента, как он разрешил себе нарушать Закон ради раскрытия преступления, он не был уверен в том, что это следует делать.

Семёнов О.А. сам проводил осмотр места происшествия в квартире убитого Костомарова и сам же потребовал от эксперта-криминалиста взять как можно больше образцов пальцев рук. Сейчас у него при уголовном деле их хранилось множество, аж целых 87 конвертов. 87 образцов, взятых экспертом на дактилоплёнки, упакованных и лежащих сейчас мёртвым грузом в кабинете следователя. Семёнов прекрасно понимал последствия наличия этих образцов — дело будет расследоваться около года, он будет лишён премии по итогам года, а осудят всё равно Фёдорова. Если назначить экспертизу по всем отпечаткам, то в деле появится большое количество свидетелей, которых сначала надо найти, а затем ещё и допросить. Возможно, придётся проверять алиби кого-то из них. Выход из сложившейся ситуации имелся, но принять решение Семёнов как-то не решался. Промучившись до обеда, Олег Александрович всё-таки определился, распечатал постановление о назначении экспертизы, сложил все образцы в свою сумку и направился в Экспертно-криминалистический центр, вернее в кафе, расположенное через дорогу от него. Перед выходом он позвонил Гофману Сергею и договорился с ним о встрече.

Когда через полчаса Семёнов вошёл в кафе, эксперт уже сидел за столиком. Заказ был сделан на двоих, блюда для следователя стояли особняком.