На ноги взлетела с такой скоростью, что предыдущие мушки перед глазами показались просто пылинками. Спина моя бедная, и бочок тоже. Такое впечатление, что меня побили, словно отбивную. Как есть-то захотелось…

Ах, ты же серый пи… петрушка! Чтоб у тебя патлы все вылезли! Бедную свою женушку не только убить не пытается, да и не кормит ещё совсем.

— Ну, и что теперь? — поворачиваюсь, делая вид, что сама на ноги решила подняться.

Да и не шатает меня совсем, это я от излишней энергии не могу спокойно стоять. Тоже мне, монстр устрашающий, не боюсь я тебя совсем! Во, видал, как смело шатает меня из стороны в сторону? Где там мой меч? Дайте мне его сюда, и я ему вломлю и за честь девичью, и за мои фирменные котлеты, которые эта падла даже попробовать не захотела!

Монстр монстров еле заметно склонил голову набок, точно прицеливаясь, какую часть моего тела отрезать в первую очередь, чем слегка притушил мой пыл. Стоит и смотрит, гад иноземный. Патлы на ветру развеваются, из-за спины тьма наступает. Ну, прямо ужас во плоти, властитель ночи или, как сказал бы мой папа: безбожная тварь.

— Пойду-ка я, а вы здесь травку пожуйте, или чем вы там питаетесь? — пробормотала неразборчиво и рискнула повернуться спиной к этому монстру, чтобы сбежать.

Сделала один шаг, всего лишь один шаг, как почувствовала боль ещё и в плече. Нежным и терпеливым мужем этого гада серого считать однозначно не стоит. Клешня в металле так надавила на плечо, что не осталось ничего другого, как послушно развернуться и против воли сделать несколько шагов навстречу, что в моем состоянии едва не стало фатальной ошибкой. Моя щека уже почти коснулась острых чешуек на его броне, но в последний момент этот гад решил ещё и встряхнуть меня, как следует.

Ноги не держат, в вертикальном положении нахожусь лишь благодаря его руке, что крепко сжала моё плечо, заставляя по-прежнему стоять.

— Монстр, — прошипела, словно змея, кривясь от боли.

Глазищи свои вытаращил и смотрит, вот точно издевается.

— Воровка, — зашипел он в ответ, хмуря брови.

— Я не воровка! — кричу и неожиданно для самой себя со всей дури бью его ладонью по лицу.

Нет, неужели в стрессовой ситуации меня хватило лишь на банальную женскую пощечину? Да он даже не скривится от нее, додумалась, называется! Ну, да, обидно! Отец жестоко порол в детстве, когда воровала у соседей персики для сестер. Мы тогда почти не ели и спали на улице, отец пил не просыхая. Самые тяжёлые месяцы моей жизни сразу после смерти мамы и рождения младшей сестры, до того, как отец понял, что мы катимся на самое дно.

Чувствуя неприятные эмоции и мысленно пребывая в довольно хреновых воспоминаниях, я вдруг вспомнила кое-что странное. В то самое мгновение, когда ладонь коснулась прохладной серой кожи, увидела и почувствовала то, что не должна была чувствовать и тем более видеть.

Перед глазами будто возникли деревья с необыкновенными розовыми цветами, никогда прежде не видела такие крупные цветки. Где это такие растения могут расти? Картинка внезапно меняется, и я вижу уже что-то отдаленно похожее на круглую площадь, как у нас в деревне. Обычно на таких собирается народ, чтобы опять пожаловаться на старейшину и его произвол. Здесь тоже толпа, но они как будто не важны, просто размытые фигуры.

В моих руках оружие, чем-то немного похожее на копье. Сжимаю его со всей силы и смотрю на своего противника. Напротив стоит серенький, темно-каштановые волосы заплетены в косу, зеленые глаза и довольно миловидная внешность: тонкие губы, широкий рот, большие глаза, острый прямой нос. На шее подвеска с серебряным маленьким клинком, очень похожим на тот, что я пыталась всадить в шею серенькому. На его плече и животе раны, из которых сочится красная кровь. Улыбаюсь, чувствую удовольствие от его боли и страданий. Серенький с косой в ответ на мою улыбку что-то неистово кричит и бросается на меня с таким же странным копьем. На его лице такая злость и желание убить, что мне вполне логично испугаться, но я не пугаюсь, наоборот, кажется, я… счастлива?

Картинка исчезает, когда меня вдруг толкают так сильно, что падаю на землю. Несколько секунд вообще не понимаю, что со мной произошло и где вообще нахожусь. В моей душе все ещё царит чуждое и неуместное для настоящего момента чувство — счастье. Оно заставляет меня криво улыбаться, чувствуя во рту привкус собственной крови от прикушенного языка. Смотрю только на одно существо, которое могло толкнуть меня с такой силой, что могла прикусить себе язык. Он стоит, прикрыв глаза своей металлической клешней, сама его поза говорит, что что-то не так. Убирает руку от лица, и мы встречаемся взглядами. Его мимика и глаза никогда ещё не казались мне такими живыми, обычными, а не отстраненно-холодными, как раньше.

— Что это было? — решаюсь спросить, но тут же жалею об этом.

Монстр в один шаг оказывается возле меня и силком ставит на ноги, но в этот раз не держит, а сразу отходит так, чтобы не смогла дотронуться до него. Есть чего опасаться, моя рука сама непроизвольно потянулась к лицу монстра, мне на мгновение захотелось проверить, что это, черт побери, было такое.

— Не смей ко мне прикасаться! — кричит так громко и неожиданно, что вздрагиваю всем телом и прячу руку за спиной. — Никогда не смей ко мне прикасаться!

Глава 18. Кровь и боль

«Не прикасайся ко мне!» — бубню себе под нос, имитируя его выражение лица и интонацию. Больно мне надо его трогать, сама же не хочу! Как противно и стыдно, что такую каку не то что трогала, а и целовала. Узнает кто об этом, конец всей жизни! Так мало что жизни конец, так ещё и репутации, да всему вообще. Эти его поцелуи — просто мурашки по коже, может, он меня заразил чем-то? Кто их, тварей, знает? Может, они заразны, ведь после той дурацкой выходки у меня и начались странные видения. Да и он сам странный, то хотелочка работает, то убить готов, то жена, а то вообще «не прикасайся». Наши мужики куда проще всё же, тараканов в голове поменьше уж точно.

Но главное: что теперь со мной будет? Про жену он явно соврал, одного не пойму: зачем? Чего он добивается? Может у него какой-то хитрый план? Думает, что я ему все расскажу? Так знаю я