— Полагаю, сможет.

Но душа ее стремилась за молчаливую дверь детской. Ей представлялось, как он лежит в темнеющей комнате лицом вниз поперек постели, измученный, стыдящийся себя и одинокий, слишком несчастный, даже чтобы плакать, и ждет ее.

— Стерлинг, налей себе, а я схожу к нему и поговорю. Я быстро.

— Поговоришь? Не вижу смысла, Алиса. Ты же не желаешь, чтобы эта глупая история началась заново?

И тут в ее собственном голосе едва не зазвучали слезы:

— Стерлинг, пожалуйста, попытайся понять. — Они никогда не были так близки к ссоре и, когда ее голос зазвенел над его испуганным лицом, она почувствовала панику: что, если он не способен понять? — Его просто нельзя оставлять в таком состоянии, неужели не ясно? Будь у него отец — другое дело, но у него только я одна в целом мире… Неужели не ясно?

В конце концов они взяли его с собой и отправились в «Бриворт» обедать. Он умылся, оделся во все лучшее и был, как следствие пережитой истерики, то угрюм, то чересчур оживлен. Сначала они не могли добиться от него ни слова: он шел, опустив голову и отворачиваясь от терпеливого, доброго взгляда Стерлинга; затем вдруг заговорил как ни в чем не бывало. Он все смешал на тарелке в одно неприглядное месиво, при этом долго объясняя, подробно и надоедливо:

— Не люблю горошек, не люблю такой картофель и очень не люблю такую подливу, поэтому и мешаю все, чтобы было не так невкусно. Всегда это делаю, когда на тарелке всякие разные вещи, которые я не люблю, и получается намного вкусней. Просто смешайте все вместе, и тогда даже не почувствуете вкуса вещей, которых не любите. То есть так будет вкусней…

Он продолжал говорить не умолкая; Стерлинг стоически терпел его монолог, Алиса безрезультатно пыталась остановить его, а люди за соседними столиками не скрывали раздражения, глядя на спектакль, устроенный невоспитанным мальчишкой.

Он не умолкал всю дорогу домой, только один раз прервался, когда отбежал продемонстрировать, что умеет обращаться с пожарным гидрантом; он не умолкал и дома, пока Алисе не удалось уложить его, выключить свет и закрыть дверь спальни.

И тогда она сказала:

— О, Стерлинг, огромное тебе спасибо. Знаю, это было ужасно, как ты только выдержал, но ты был… безупречен, правда.

И после этого Бобби стал все чаще сопровождать их. В «Бриворт» они его больше с собой не брали, но они и сами стали реже бывать там. Чаще Алиса готовила сама, и они все втроем обедали дома и обычно дожидались, пока Бобби уляжется спать, прежде чем отправиться к Стерлингу. Стерлинг, похоже, не возражал против этого, был неизменно добр, по-отечески строг, но никогда — груб и, казалось, радовался признакам растущей привязанности Бобби к нему. Однажды Стерлинг принес иллюстрированную книгу для мальчиков «Британский подводный флот в Первой мировой войне», и Бобби как зачарованный сидел и молча перелистывал страницы, а Стерлинг объяснял ему иллюстрации и рассказывал захватывающие дух истории из своей службы на подводной лодке. И Алиса, глядя на них в дверь кухни, позволяла себе размечтаться о бесконечном будущем втроем, о том, как растущий Бобби приучится быть сдержанным и начнет говорить Стерлингу «папа».

Когда летняя жара сделала жизнь в городе невыносимой, Стерлинг отправил ее с Бобби на прохладное озеро в Нью-Джерси, где они научились — почти — ловить окуней на удочку с катушкой, которыми Стерлинг снабдил их, и часами сидели в тени огромного дерева, и Алиса читала Бобби вслух диккенсовские «Большие надежды», взятые из библиотеки Стерлинга. Но вот каникулы закончились, и она почувствовала, что ни ей, ни Бобби нестерпима мысль о том, чтобы возвращаться в жалкую обычную школу, и тогда Стерлинг одной незабываемой ночью в его спальне предложил ей подумать над тем, чтобы переехать в Скарсдейл.[32]Он знал о нем, потому что среди импортируемых его компанией товаров были окна со свинцовыми переплетами, которые перед Великой депрессией пользовались популярностью среди богатых владельцев тамошних домов в тюдоровском стиле.

— По сути, мы до сих пор ведем там успешный бизнес, — сказал он. — Похоже, у них там маленький изолированный островок процветания. Во всяком случае, школы у них, как я понимаю, первоклассные; для Бобби это будет хорошо. Ну и конечно, сам городок восхитителен — зеленая травка, чистый воздух и все такое; отдохнешь от города.

— Звучит заманчиво, — сказала она, — но, боюсь, мне это будет не по карману. Джордж постоянно твердит, что я «живу не по средствам».

— Понятно, но, Алиса, в некоторых случаях плата не столь высока, как можно было бы подумать. На Пост-роуд есть довольно обшарпанные старинные дома, и они пустуют, и, пока в них никто не живет, владельцы теряют деньги и жаждут сдать их хоть задешево. Ты сделаешь очень умно, если подумаешь над этим.

— Для тебя все так просто.

Но это было одним из замечательных качеств Стерлинга: умение подходить к сложным вещам просто; из всех, кого она знала, подобным умением обладал лишь Уиллард Слейд. Остальные, Джордж например, норовили все усложнить.

— Это может быть проще, чем ты думаешь, — проговорил он, сев на край кровати и протягивая руку за халатом. — Платить разумную цену и при этом пользоваться всеми преимуществами жизни там.

Он прошел к столику за сигаретой, наполнил бокалы, и, когда возвращался, она с девической радостной дрожью залюбовалась тем, как он хорош в халате. Любой другой мужчина выглядел бы в нем как в балахоне, на Стерлинге же это был изысканный домашний халат. Стерлинг снова опустился на край кровати и взглянул на нее, как бы молча спрашивая, как понравилась ей идея переезда в Скарсдейл. И заботливое выражение в его взгляде придало ей смелости сказать, почему его предложение так мало привлекает ее. Она потянулась к нему и погладила шелковые отвороты халата на его волосатой груди.

— Скарсдейл так далеко, — сказала она, — невыносимо будет находиться в такой дали от тебя.

И вместо того, чтобы выдать хотя бы малейшее неудовольствие ее признанием, он обнял ее, поцеловал, словно только это и ожидал услышать.

— И в самом деле — прошептал он ей на ушко, — тогда я, думаю, мог бы предложить кое-что еще. Дело в том, что, по правде говоря, у нас нет причин расставаться.

Он разжал объятия, позволив ей откинуться на подушки, и стал объяснять свой план. Срок аренды здесь, на Грамерси-парк, скоро истекает, и он с недавнего времени стал понимать, что неумно продлевать его, — жить здесь слишком дорого, и ему будет трудно платить за такую квартиру после дорогостоящей поездки в Англию; иными словами, для него было бы только разумным подыскать другое жилье, вот он и подумал («Это только предложение, заметь; просто предложение, которое, я подумал, мы могли бы обсудить»), — вот он и подумал: может, она согласится переехать в Скарсдейл вместе с ним? Не будет ли это хорошим выходом для них обоих? Для них троих? Ну и конечно же, это выгодно с экономической точки зрения — делить расходы и так далее. Нет, это лишь предложение, но что она об этом думает?