Вайдхэн хмыкнул, а я прикусила язык.

— Вы вообще о чем-то другом думаете?!

— Мне много о чем приходится думать, Аврора — по роду деятельности. Но рядом с красивой, соблазнительной женщиной я точно думаю не о драконах, не о вине и даже не о политике. Я думаю о том, как буду снимать с нее одежду. Медленно, нежно и упоительно.

Он сказал это так, что краска снова плеснула мне на щеки и побежала по всему телу вскипевшей кровью, как будто я не слегка пригубила вино, а выпила полбутылки, как тот слуга, и теперь на бровях подползала к распорядителю.

А-А-А-Аврора! Переключаемся, переключаемся! Он же только этого и ждет!

Я потянулась к графину и плеснула себе воды в стакан, выпила залпом.

— После кашля, — пояснила ему. И тут же добавила: — Я считаю неэтичным говорить на такие темы с мужчиной, которого почти не знаю.

— Хорошо. Что ты хочешь обо мне знать?

Что? Вот так просто?! Ну нет.

— Расскажите мне про свою первую любовь, — произнесла я. — Какой она была?

— Нет, — это прозвучало резко и очень холодно.

Настолько холодно, что впору проверять, не в Ферверне ли мы, где снега укрывают города и пустоши чуть ли не десять месяцев в году, а тепло приходит исключительно чтобы немного подразниться.

— Ну нет так нет, — я пожала плечами. — В таком случае, про секс мы тоже не разговариваем.

Странно, но кажется, после этого моего замечания он и сам не горел желанием говорить про секс. И вообще про что бы то ни было в принципе: мы на удивление синхронно жевали и не смотрели друг на друга. Не скажу, что я очень сильно расстроилась, хотя отчасти, наверное, все-таки да. С Вайдхэном оказалось интересно разговаривать — и про драконов, и про вино. Сейчас, когда мы оба молчали, на кухне снова стало неуютно.

Еще неуютнее стало в тот момент, когда мы закончили есть: в меня бы при всем желании не влезло больше ничего кроме того, что он уже положил мне на тарелку.

— Ты выиграла, Аврора. — Это прозвучало ну очень неожиданно.

Если честно, тем неожиданнее, чем я вообще могла себе представить — по моему мнению, такие как Вайдхэн никогда не признаются в проигрышах.

— Но прежде чем тебя отвезут домой, хочу предложить еще один раунд. Не сегодня. Завтра или послезавтра.

Да, я была права. Не умеют.

— Хотите отыграться? — уточнила я, глядя ему в глаза.

— Разумеется.

Разумеется. Его правящему всеиртханейшеству стало неожиданно скучно, а тут такая интересная дичь нарисовалась. Мимо охраны бегает, с боем прорывается в кабинеты Ровермарка. Интересно, какая она в постели? Не уверена, что я точно угадала ход его мысли, но проверять совершенно не хотелось.

Поэтому я промокнула губы салфеткой и спрыгнула со стула.

— Простите, но нет. Я не из тех, кто играет в такие игры, риамер Вайдхэн. Вы дали слово правящего, и, согласно ему, я теперь свободна от вашего общества. Не так ли?

Взгляд его снова полыхнул, но теперь уже он мог использовать пламя так или иначе. Меня окатило им с головы до ног, встряхнуло от яростной силы, а после мне указали на арку.

— Переодеться можешь в спальне.

— Благодарю.

Переоделась я быстро, и, когда спустилась, в холле уже стоял вальцгард, держа мой плащик наперевес, врастопырку. Мне оставалось только в него запрыгнуть — в плащик, разумеется, и поблагодарить за помощь. Потом меня проводили ко флайсу, уже к другому, в котором тоже пахло дорогой отделкой и элитным парфюмом, но заднее сиденье было обычным, двойным. Еще здесь не было перегородки, поэтому я могла видеть плечи водителя и ершик коротко стриженных волос. Взгляд тоже — в зеркале заднего вида, но на меня взглянули лишь единожды, когда произнесли:

— Добрый вечер, риам Этроу. Я отвезу вас домой.

— Добрый вечер.

Его имени я не знала, а представляться он не торопился, поэтому этим наше общение и ограничилось. Флайс мягко оторвался от посадочного места и пошел вверх сразу же, без движения к проводному рукаву, как поднимались со всех парковок простые смертные. Правда, Вайдхэн от простого смертного был далек так же, как я от него. От его жизни. От политики и от всего, что могло произойти в моей жизни, согласись я сегодня провести с ним ночь.

Нет, мы с ним родились на разных полюсах, и пусть все так и остается. Я даже толком не прикасалась к Черному пламени, но уже успела обжечься. А если бы прикоснулась… нет, один раз полыхнуть до неба, чтобы после сгореть дотла — это точно не про меня.

Поэтому сейчас я в последний раз посмотрела на отдаляющийся пентхаус и отвернулась, а, спустя мгновение, флайс уже развернулся к аэромагистрали, и теперь чтобы посмотреть на квартиру Вайдхэна, мне пришлось бы свернуть шею. Шея была мне дорога, поэтому я не смотрела. Вот только почему-то до сих пор чувствовала на себе странный, пронизывающий взгляд. Как если бы он стоял там, внизу, и смотрел на меня.

Глава 14.3

Черное пламя Раграна

Сколько раз за сегодняшний вечер он стоял в полушаге от того, чтобы взять эту женщину — прямо там, на кухне, или в спальне, или по дороге в спальню, или везде, во всех этих местах, а потом еще продолжить в душе — не перечесть. Она, похоже, на самом деле не понимала, как на него действует, но он не хотел так. Поэтому просто стоял и смотрел, позволяя холодному воздуху поздней осенней ночи скользить по разгоряченной коже. Смотрел, как флайс уносит ее все дальше, дальше и дальше. В тот район, в ту жизнь, которая несоизмеримо далека от него.

Гораздо дальше, чем несколько лет назад, хотя и в те годы эта жизнь была от него далека, просто тогда он считал иначе. Думал, что сможет получить, завоевать женщину, которой нет до него никакого дела. При мыслях о ней по венам всегда бежал огонь ярости, но сегодня мимолетные воспоминания отозвались лишь тонким эхом раздражения. Временами ему казалось, что справиться с чувствами к ней не получится никогда, но сегодня даже справляться ни с чем не пришлось.

Кроме сумасшедшего безудержного желания сделать Аврору Этроу своей. Делать ее своей снова и снова, до тех пор, пока упрямое выражение неприятия на ее лице не сменится осознанием того, что она тоже этого хочет. Пока с ее губ вместо резких саркастичных слов не будут срываться стоны и крики наслаждения. Пока она не назовет его имя…

И вот эта мысль уже совершенно точно была лишней. Он почувствовал, как она врезалась в силу пламени, металлическим обручем стягивая полыхающую в нем мощь. Одно лишь прикосновение к этой женщине способно было вывести его из себя, и это точно был отклик пламени. Отклик зверя, который своей растущей с каждым днем силой сводил его с ума.

Отклик сильнейшего из драконов мира на самую обычную женщину.

Быстрый набор. Всего два гудка.

— Трин, — его секретарь знала, что на связи надо быть всегда, в любое время суток, — выясни, когда Ландерстерг сможет со мной переговорить. Это срочно.