— Тебе его не найти! — Она оскалилась в предсмертной судороге и закашлялась кровью.

Преступник ударил ее, заставляя умолкнуть, и ушел. Ирма не пыталась подняться, только хрипела, зажимая рану на груди. Кровь залила пальто и руки, растеклась темной лужей по камню. Губы женщины чуть заметно шевелились, шепча то ли молитву, то ли проклятие.

Окберт уже хотел возвращаться с Пустоши, но голос Ирмы вдруг стал громче.

— Лэртис, ты здесь? Знаю, ты придешь. Я видела, как ты приходишь. — Она скривилась в страшной ухмылке, глядя куда-то сквозь него. — Вот уж не думала, что последние слова скажу тебе… Минта Орвин… Спроси ее, где мой ребенок. Обещай, что защитишь…

Ее голос оборвался, а взгляд застыл. В тот же миг Окберт почувствовал, как его выталкивает из Пустоши в реальный мир. Время вышло.

* * *

В лазарете кипела жизнь. Тайрин всегда думала, что это место должно быть самым тихим и спокойным в академии, но сегодня убедилась в обратном. Пятикурсники умудрились перепутать ингредиенты на самостоятельной работе по алхимии, и в лазарет поступила целая компания дымящихся, взъерошенных и пропахших гарью студентов.

Пришлось дожидаться, пока Гретхем осмотрит пострадавших, подлечит и выпишет целебную мазь. Ани убежала на занятия, и Тайрин устроилась в удобном кресле, глубоко вдыхая из открытого окна морозный воздух и жалея, что нельзя усесться на широкий подоконник: слишком странной будет выглядеть дама в годах, подтянувшая колени к подбородку.

Хотя следователю ее возраст не помешал. Отчитал, как девчонку! Тайрин до сих пор злилась — она не собиралась выслушивать от Лэртиса нотации и тем более подчиняться его приказам. Решил, что может ею командовать? Пусть поучает своих подчиненных, а Тайрин без него разберется!

— Может, успокоительной настойки накапать? У тебя такой взгляд, словно ты убивать собралась, — проронила Гретхем, убирая остатки мази в шкаф и запирая его на ключ-руну. Однажды забыла запереть, так студенты умудрились ночью утащить крепкую настойку и напиться. Под утро распевали песни в центральном зале.

— Одним следователем больше, одним меньше, — проворчала Тайрин, даже не пытаясь успокоиться.

Гретхем фыркнула и махнула рукой в сторону ширмы.

— Проходи и раздевайся. Посмотрю, чем тебя наградили.

— Меня по голове ударили, зачем раздеваться? — Тайрин осторожно коснулась шишки на затылке.

— А остатки следящей метки убирать не собираешься? Или Лэртиса попросишь? Нет, если тебе понравилось, как он снимает заклятия, то мешать не стану.

Ужаснувшись подобной участи, Тайрин метнулась к ширме.

— Откуда вы знаете о метке? — уточнила она, расстегивая пуговки на корсете. Получалось плохо: стоило сосредоточиться — и головная боль усиливалась.

— Тот, кто ставил ее, торопился. Даже если не присматриваться, все равно видны сполохи чужой магии. Это маги-боевики ничего не замечают, но им простительно, у них на другое глаз наметан — на проклятия и яды. А для целителя любое пятно на человеке — повод присмотреться. Правда, Лэртис тоже след разглядел, даром что боевик. Неслучайно считается одним из лучших.

— В любом случае это не его дело. — Борьба с корсетом шла с переменным успехом.

— Лэртис так не считает.

Гретхем зашла за ширму, перехватила руки Тайрин и в одну минуту расправилась с оставшимися пуговками. Посмотрела на темное пятно под лопаткой — оно выглядело как неровная, чуть пульсирующая клякса. С такой меткой Тайрин не отследить, но кто знает, как поведет себя чужое колдовство в будущем?

Целительница приложила сухие пальцы к горячей спине, сделала несколько пассов, проверяя, как глубоко ушло плетение. Чужая магия как заноза — вытаскивать нужно осторожно.

— Сними-ка амулет. Мешает, — попросила Гретхем после нескольких бесплодных попыток поймать начало плетения.

— Какой амулет? — не поняла Тайрин.

— Часики свои. Да не бледней так! Я давно о твоей маскировке знаю.

Тайрин резко вскочила, сжала артефакт в кулаке и уставилась на целительницу. Похоже, взгляд был очень красноречивым, потому что Гретхем вздохнула и коснулась морщинистыми пальцами ее щеки.

— Ну что ты так смотришь? Я же тебе рассказывала о моем первом муже. Он был тот еще затейник в плане перевоплощений! Мог в старика обернуться или в знатного лорда. Однажды под видом благородной тьенны проник в женский монастырь — вот визгу было, когда он вместе с остальными паломницами отправился в купальню! Правда, он менял себя без этих ваших амулетов и новомодных штучек, а с помощью грима. Но меня научил подмечать детали. А ты, уж прости, порой забываешь, как себя надо вести, действуешь порывисто, на эмоциях. Сколько тебе, годков тридцать?

— Почти, — призналась Тайрин и, сняв часы, положила их на столик рядом с кушеткой.

Впору было кричать, паниковать, ведь легенда рушилась, как карточный домик. Все больше людей узнавали ее настоящий облик, а значит, скрываться скоро станет сложнее. Но может, Аствар был прав и маску пора снять?

— Хороша, — одобрительно кивнула Гретхем, бесцеремонно поворачивая помолодевшее лицо. — Уж не ты ли Темная студентка?

Легкий кивок и смущенная улыбка подтвердили догадку целительницы.

— А я все гадала, кто у нас по этажу ходит. Хе-хе, Лэртиса ждет сюрприз.

Тайрин мигом посерьезнела:

— Не говорите ему!

— Милая моя, он королевский следователь и далеко не дурак. Сам рано или поздно узнает. Но чего переживать? Ты ведь не государственная преступница, правонарушений за тобой нет, а кто как ходит — не Лэртиса дело. Разве что он положит на тебя глаз… Мордашка у тебя милая и фигурой природа не обделила.

— Не шутите так.

Тайрин отвернулась. Вероятность получать от следователя знаки внимания вызывала только негодование.

— Какие шутки, дорогая! Эх, будь я в твоем возрасте, не упустила бы шанса закрутить с ним роман! — Гретхем мечтательно закатила глаза. — Знаешь, что тебе нужно? Интрижка и хороший любовник. А герцог Верийский — не самый плохой вариант в нашем городишке.

— Он — худший.

— Значит, ты уже не против интрижки? Видишь, мальчик отлично на тебя влияет, — рассмеялась целительница и подтолкнула ее к кушетке. — Присядь и повернись спиной.

— Ай, больно! — Тайрин дернулась от электрического разряда, отозвавшегося под лопаткой.

Гретхем невозмутимо наклонила женщину вперед, как куклу, разглядывая обнаженную спину. Удовлетворившись увиденным, погрузила пальцы в волосы.

— Расслабься. Я убрала остатки следящего заклинания, — пояснила она свои действия. — Сейчас посмотрю, что с головой, и отпущу.

Она нащупала шишку и аккуратно потрогала ее. Затем пальцы легли на виски, слегка массируя и снимая боль и напряжение.