Сэр Бэзил сурово сдвинул брови:

— Мередит, возможно, вы и правы в своих подозрениях, но я бы больше не стал расспрашивать жителей Парслоу-Сент-Джон о ведьмах и старинных обрядах. Понимаете — ни-ко-го! Ведь в таких делах никогда не знаешь, кто тут замешан, а кто — нет. Если все так, как вы подозреваете, что ж… прискорбно слышать, но не могу сказать, что я удивлен. Кстати, зря вы так откровенно интересовались ведьмами. Теперь вам вряд ли удастся кого-нибудь разговорить. Так что прислушайтесь к моему совету, оставьте местных жителей в покое!

Они еще немного посидели, наслаждаясь вином и кофе и глядя на потрескивающие в камине поленья. Потом Маркби сказал:

— По пути к вам мы заехали осмотреть один доисторический памятник — ваши менгиры.

— Стоящего Человека и его Жену? — кивнула Мойра. — Им, наверное, уже три тысячи лет, а может, и больше. Разве не странно, что они так долго протянули? Бэзил считает, такое стало возможным лишь потому, что местные жители наделяют камни магической силой. В памяти народа живут воспоминания о том, что то место считалось священным, и потому камни нельзя ни перемещать, ни портить. Хотя… Смутно припоминаю, что раньше там стоял и третий камень. Его потом перенесли к местной церкви, но в начале XVIII века приходской священник приказал его убрать, потому что камень привлекал к себе недолжное внимание. После того случая камень просто исчез.

— Что значит — «недолжное внимание»? — спросила заинтригованная Мередит.

Мойра с отсутствующим видом пожала плечами:

— Кажется, местные жители трогали его на счастье, проходя мимо…

Мередит задумалась.

— Вряд ли священник пожелал от него избавиться только из-за этого. Должно быть, там происходило что-то посерьезнее.

— Значит, ты, как и предлагает сэр Бэзил, намерен заняться делом неофициально? — спросила Мередит, сидя за рулем. Домой они возвращались уже ночью.

Обратно поехали тем же путем. Было очень темно, но в лунном свете дорога впереди светилась, как серебристая лента. Даже дальний свет можно было не включать. Время от времени они видели кролика; зверек шмыгал в канаву. Иногда в лучах фар отражались чьи-то испуганные глаза. Больше никого и ничего на дороге они не встретили: ни света, ни жилья. Через какое-то время обоим начало казаться, что они на всем свете одни, как на Луне.

— Попробую… если получу согласие местного начальства. Во всяком случае, я доведу до их сведения то, что случилось с Уинн. Кроме того, расспрошу людей, которые знали Оливию. Не знаю, что еще я смогу сделать. — Алан говорил как-то отстраненно. Следующие его слова объяснили причину такой рассеянности: — Как им уютно в своем домике… Я про Бэзила и Мойру!

— Да, им уютно. Но не забывай, у них еще есть дом в городе! Мойра права в том, что не хочет отрезать себя от всех.

— Она — совсем другое дело, — возразил Алан. — Наверное, у нее много друзей в городе. А у тебя в Бамфорде близких друзей нет, только знакомые. То же самое и у меня. Я почти ни с кем там не общаюсь, кроме Лоры с ее семейством, а их мне нет нужды видеть каждые пять минут! И потом, у них теперь есть здесь домик, и если мы…

— Если мы купим «Грачи», то будем видеться с ними всякий раз, как они будут приезжать сюда на выходные? — закончила за него Мередит и досадливо выдохнула. — Алан, ничего не выйдет! Я не брошу работу, и точка! Ты, если хочешь, можешь выйти на пенсию, но сделай это сам. Попробуй удалиться от мира и зажить отшельником в «Грачах», как Оливия. Готова поспорить, ты там и месяца не протянешь!

— В таких вот глухих деревнях, как ни странно, кипит жизнь, — возразил Алан. — Люди стараются сами себя развлечь, как могут. Ты ведь даже не пыталась ничего выяснить!

— Наоборот, о местной общественной жизни я все знаю. Преподобный Дейв подробно ознакомил меня со всем, что здесь происходит. Мне предложили выбор: либо вступить в клуб молодых мамаш, либо в клуб для пожилых. Похоже, чтобы вступить туда, не требуется ни ребенок, ни пенсионное удостоверение! Да, еще я могу печь пироги и заваривать чай… Ну и еще не забывай о ведьминских шабашах. Ни на минуту не сомневаюсь в том, что жители Парслоу-Сент-Джон живут интересной, насыщенной жизнью. Я получила полное представление о том, что у них за развлечения. Вот только себя я не представляю участником ни одного из них.

Алан неожиданно отреагировал очень остро — во всяком случае, она еще ни разу не слышала, чтобы он так горячился:

— Ты просто не желаешь соглашаться ни с чьими предложениями! Тебе нравится все делать по-своему! А тебе никогда не приходило в голову, что такое поведение нравится не всем? Возможно, тебя не посылают в долгосрочные заграничные командировки именно потому, что с тобой ужасно трудно сработаться?

— Ты не имеешь абсолютно никакого права так говорить! Откуда ты знаешь? Тебе ведь никогда не приходилось работать со мной!

Мередит так и подмывало остановить машину и приказать ему убираться. Ей помешал здравый смысл: все-таки они находятся в глуши и сейчас поздняя ночь. Она так разозлилась, что обязательно выгнала бы его, будь они в населенном месте. Пришлось молча ехать дальше, глядя вперед, на неосвещенную дорогу.

Вдруг Алан приказал:

— Тормози!

— А вы спросите, где мои права, суперинтендент. Почему бы и нет?

— Мередит, не валяй дурака. Доказать свою правоту можно и не переворачивая машину в кювет!

— Я ничего не пытаюсь доказать. Да и зачем? Это ты мне все время что-то доказываешь — в основном какая я плохая.

— Извини. — Она услышала, как он вздыхает. — Мне и правда очень жаль. Я не имел права говорить то, что сказал. Ты совершенно права, я никогда не работал с тобой. Возможно, на работе ты излучаешь оптимизм и, как Поллианна,[7]находишь повод для радости, несмотря ни на что. — Машина повернула за угол. — Послушай, я люблю тебя. Я хочу жить с тобой под одной крышей в красивом доме и… и просто быть нормальным.

— Я-то всегда считала себя нормальной… Вот спасибо!

— Никто не требует, чтобы ты сутками напролет заваривала чай во всяких там благотворительных кружках!

— Кстати, раз уж на то пошло, в Бамфорде я активно помогаю Джеймсу Холланду в его молодежном клубе!

— Да, знаю. Я ведь извинился!

Ссора была прервана самым неожиданным образом. Мередит резко затормозила, отчего Алану пришлось схватиться за приборную панель. Но не успел он и слова сказать, как она встревоженно спросила:

— Что там такое? Видишь зарево на горизонте?

Алое зарево поднималось из-за гребня холма. Мередит остановила машину, и оба принялись напряженно вглядываться в темноту.

— Пожар? — пробормотал Алан. — Может, стог сена горит? В той стороне жилья нет… Во всяком случае, пока мы ехали к Ньютонам, я ничего такого не заметил.