Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прошла неделя. После тяжелого, но в целом довольно сносного дня королева отдыхала в гостиной и, как обычно попивая джин и дюбонне, смотрела с фрейлиной вечерние новости. Правда, там не было ничего хорошего. Терезу Мэй прохладно приняли в Брюсселе, хотя по возвращении она и уверяла, что визит прошел отлично. На кадрах протокольной видеосъемки она напомнила королеве девочку, с которой никто не хочет играть и которая уселась в уголке, делая вид, что ее все устраивает. В Америке Дональд Трамп во время дебатов назвал Хиллари Клинтон “мерзавкой”. В какой момент институт государственности пал так низко? Что это по сравнению с ораторским искусством Кеннеди или Линдона Б. Джонсона? Миссис Клинтон, похоже, держалась молодцом, но королева как никто другой представляла себе, каково так долго находиться под лупой общественного внимания. Королева считала, что авторитет выборов снижается не по дням, а по часам.
Однако в такой ситуации не было необходимости высказывать собственное мнение. Оставалось только ждать и наблюдать.
Королева ненадолго переключила внимание на лампу, стоявшую за телевизором. Она состояла из старого шелкового абажура и простой деревянной подставки времен войны. Лампа периодически мигала – королеву это всегда слегка раздражало. Невозможно было предугадать, какой фокус выкинет электропроводка. Но лет через десять все будет как надо. Королеве придется ненадолго покинуть свои апартаменты и переехать в Виндзор или Восточное крыло. А сюда заселятся рабочие. Она все еще ждала, что скажет о браковщиках сэр Джеймс. Все ли ее имущество вернется на свои места? Или что‑то вдруг “потеряется” или “сломается”? И если так, то можно ли полностью доверять человеку, который принесет дурную весть? До сих пор репутация сэра Джеймса в глазах королевы была безупречной, но она пересмотрела свои взгляды, узнав содержание беседы Рози с Шолто Харви.
Стоит отметить, что к тому времени ей уже будет за сто и, возможно, она даже не обратит внимания. Но королева чувствовала, что ей будет не все равно. Ее мать оставалась бодрой даже в сто лет. И если бы пропало что‑то дорогое и памятное, она была бы в ярости.
– Может, еще?
Королева вернулась в реальность. Леди Кэролайн Кадуолладер, сидевшая в соседнем кресле, покачивала рукой с пустым бокалом из‑под джин-тоника. Королева опустила взгляд на свой бокал и увидела, что он наполовину полон.
– Пока не нужно, спасибо. Что‑то я задумалась.
– Да, я заметила. Думаете о трупе? Или, может, о записках?
Ни о том, ни о другом. Королеве стало неловко, что в действительности ее мысли занимал вопрос электричества.
– Угу. – Королева рассеянно кивнула.
– Это и правда ужасно. Как там дела у того очаровательного полицейского? – спросила леди Кэролайн. – Стронг, кажется? По-моему, сотрудникам дворца он понравился. Такой вежливый, сдержанный.
– Замечательно! То, что нужно, – сказала королева, обрадовавшись, что можно обсудить расследование. – Он очень старательный, правда, и дел у него немало.
– Думаю, он быстро разберется.
– Все не так просто, – нехотя ответила Ее Величество. – Пока что его изыскания ни к чему не привели.
Королева не собиралась рассказывать фрейлине, что сама подкинула ему идею. Она возлагала большие надежды на допрос Спайка Миллигана, но лакей все яростно отрицал.
– Какой кошмар, – сказала леди Кэролайн, угрюмо уставившись на свой пустой бокал. Королева подозвала пажа, чтобы он его наполнил, но фрейлина продолжила сидеть в задумчивости.
– Знаете, весь этот ужас напоминает мне школьные годы.
– Неужели? – удивилась королева.
– Я уже давно об этом думаю, с тех пор как вы мне все рассказали. Я училась в школе Святой Марии, мы там за год столько всего повидали! Это было во втором или первом классе – точно не помню, но мы были совсем маленькими, лет одиннадцать или двенадцать. Скучали по мамам и катаниям на пони, старались не унывать. И в целом получалось. Я в общем‑то чувствовала себя вполне нормально, но некоторые мои одноклассницы сильно подавлены. А одной девочке, Пегги Торникрофт, сильно досталось.
– Ужас, – сказала королева в надежде, что эта тема исчерпает сама себя. Разговор вводил в уныние, а поводов для расстройства было, кажется, и так предостаточно. Но леди Кэролайн чересчур увлеклась своим рассказом и не заметила настроя королевы. Ее Величество глотнула джина и приготовилась слушать до конца.
– Всем тогда было очень-очень плохо, ведь каждая из нас попала под подозрение. И нам было так жаль Пегги…
– Но почему? Что там случилось?
Леди Кэролайн погрузилась в воспоминания.
– Насколько я помню, все начиналось с безобидных шуток. То ей простынь заправят под матрас, сделав своеобразный кармашек: с виду все хорошо, а ноги до конца не выпрямить. То постель намочат – мы ей потом помогали менять белье. А затем кто‑то начал красть у нее письма из дома. Пегги ужасно расстроилась. У нее была такая заботливая мама, писала ей не реже раза в неделю, и вдруг все письма пропали – и старые, и новые. Она чуть с ума не сошла от горя. Учителя проверили все шкафчики, и, кажется, в конце концов выяснилось, что кто‑то спустил ее письма в унитаз.
– Бедняжка, – вздохнула королева. – А какой она была, эта девочка?
– Пегги? – Леди Кэролайн скривила губы. – Знаете, не самая приятная. Я плохо ее помню, она уехала через пару лет. Не шибко умная, не глупая. Милое личико, каштановые волосы, заплетенные в косички. Но мы ведь все там были как на подбор, понимаете? Единственное, я помню, что она довольно рано созрела. У нее уже были месячные, от нее пахло… ну, знаете… запахом тела. Прыщи. Ничего особенного, но тогда ей было несладко. Она недурно играла на сцене, но в школе Святой Марии до театрального мастерства никому не было дела, поэтому талант ей никак не помог.
– И что было дальше? Нашли похитителя?
– Ох, дальше было только хуже. Вот почему история Синтии Харрис напомнила мне о Пегги. Она тоже находила анонимные записки. На кровати, в шкафчике, даже в карманах пиджака. Уж не знаю, что там было написано, но учителя ужаснулись. Однажды они вызвали полицию, и мы должны были показать свой почерк. Допрашивали и детей, и персонал школы. В общем, атмосфера царила жуткая, все было очень серьезно. А потом ее кролик или мишка пропал из постели. Через пару дней игрушку нашли – ее кто‑то разрезал на кусочки и попытался сжечь на костре, где
