— Познакомьтесь, это Александра Николаевна Лагузина, — показал он на девушку, застывшую с тарелками около большого круглого стола. — А это Михаил, мой младший брат.

Неизвестно, смог бы горящий бикфордов шнур привлечь сейчас к себе внимание молодого человека, даже будь тот вставлен в связку динамита.

— Ты хочешь сказать, что она его дочь? — Переспросил Миша, с совершенно ошеломленным лицом уставившись на брата.

— Да.

— И она ходит у тебя по дому в топике и коротких шортиках?

— Твои глаза все еще служат верой и правдой.

— Вот черт, — с чувством выругался он.

— Я что‑то пропустила? — Саша решила привлечь к себе внимание, как будто они оба могли думать еще о ком‑то.

— Нет, все хорошо, давай накроем на стол. Мишаня обычно всегда голоден, а за обедом обсудим сложившееся положение.

Обед прошел напряженно, Миша никак не мог отвести глаз от девушки, отчего она чувствовала себя как под микроскопом. Виктор, все время инструктировавший молодых людей, в сотый раз проверил, правильно ли они его поняли, и убедившись в этом, вышел из‑за стола.

— Я быстро, — шепнул он и привлек к себе Сашу, запечатлев медленный и страстный поцелуй.

— Эй, Ромео, всех врагов убьют без тебя. — Поторапливал его брат.

— Готов поделиться, — он смотрел в волшебные глаза возлюбленной, сине‑зеленые, они не могли определиться, и склонялись к одному из двух цветов в зависимости от настроения, освящения или одежды. Сейчас в них плескался зеленый, изумрудный огонь. Виктор уже выучил, что в этом случае она напугана или взволнована, или и то и другое вместе. Как ему хотелось оградить ее от всех неприятностей, заслонить собой, вобрать в себя, чтобы ничто не смогло причинить ей вред. Сейчас эти мысли ему никак не помогали, нужно было приободрить и без того измученную девушку. — Все что мне нужно, я уже нашел.

Саша зарделась, а Миша, закатив глаза, вернулся на кухню.

— Береги себя.

— Ты запретил даже к окнам подходить. Конечно, сидение на полу в самой защищенной квартире будет просто хождением по острию ножа!

— Я серьезно.

Тяжело вздохнув, она взяла в руки его лицо. — Возвращайся быстрее и сам сможешь проверить мою безопасность.

Бросив на Сашу внимательный взгляд, он вышел за дверь.

— Неужели, мой братец все‑таки нас оставил! Чем займемся?

Еще раз, тяжело вздохнув, девушка направилась на кухню. — Я — уборкой, а ты, если хочешь, можешь мне помочь.

— Заниматься этим по доброй воле? Девушка, ты ударилась головой сильнее, чем думаешь, но я могу вылечить тебя бездельем у телевизора.

Как было объяснить, что когда она нервничала, то всегда наводила чистоту и готовила. После смерти матери со второй привычкой пришлось попрощаться, просто некого было кормить тем многообразием кулинарных шедевров, которые выходили из ее рук. Но теперь есть двое мужчин и огромная квартира, простора для творчества более чем достаточно, а ночь еще далеко. Виктор сказал, что когда доберется до места, будет ждать полной темноты, и только тогда пойдет обыскивать домик. А это значит, весь вечер и почти всю ночь делать ей будет нечего. Лучезарно улыбнувшись желающему полодырничать молодому человеку, она отправилась на поиски тряпочки для пыли.

Миша потащился за ней. — Я серьезно, здесь постоянно убирается Фрекен Бок, так что если ты нарушишь ее порядок, у тебя будут серьезные неприятности.

Это заставило девушку остановиться.

— Кто‑то сюда приходит?

— Приходит, но по ее поводу можешь не переживать, она тридцать лет хранила государственную тайну, а теперь присматривает за некоторыми бывшими коллегами, чтобы нас не победила собственная грязь.

— Значит уборкой заниматься нельзя, — глубокомысленно произнесла она, девушке не хотелось нарушать устоявшийся порядок в этом доме.

— Нельзя.

— Тогда я займусь стиркой.

— Она и стирает тоже, — спокойно пояснил Миша, — и гладит и вообще все делает, чтобы мы неразумные не умерли от отсутствия женской руки.

— Но, мои вещи я могу постирать сама?

— Ты такая упрямая!

— Спасибо, но сейчас не об этом, если я испеку торт, ты будешь?

Это был вопрос с подвохом, и оба это знали.

— Хорошо, я могу посмотреть телевизор и на кухне. — Согласился Миша. — А какой торт?

Не то чтобы это положило начало их дружбе, но взаимопонимание между ними было установлено. По какой‑то необъяснимой причине, Саша воспринимала его как ребенка, хотя по возрасту они скорее всего были ровесниками.

— Пока я буду готовить, может смогу выудить из тебя пару историй о вас с Виктором?

— Сильно сомневаюсь, но попытка была хорошая. А может быть, я смогу выудить историю о том, чем вы занимались прошлой ночью?

Заметно покраснев, она опустила глаза.

— Понятно, — радостно констатировал он.

— Нет, это не то, о чем ты подумал, и не ночью… А, черт!

— Я все понял, — весело заверил он. — Больше не буду тебя смущать.

— Очень благодарна.

— Как давно вы с моим братом спите вместе?

Саша покраснела до корней волос, и постаралась всеми силами сделать вид, будто не расслышала вопроса.

— Что‑то подсказывает мне, это будет интересный вечер.

— И очень длинный, — пробурчала она.

Виктор подъехал к деревеньке уже затемно. Но недостаточно поздно для того, чтобы вломиться в чужой, хоть и заброшенный дом. Свою Лачетти он бросил у дороги, рядом со скоплением других бюджетных иномарок. В доме по соседству была вечеринка, надрывалось какое‑то старое стерео, и на всю округу раздавались радостные крики молодых людей.

Участок Николая сильно зарос высоким бурьяном, борщевиком и еще бог знает какой растительностью. Мужчина решил дождаться, пока полностью стемнеет и тогда, под прикрытием травы пробраться к дому. Где‑то около часу ночи на луну, до этого освещавшую всю округу не хуже прожектора, наползла массивная туча, а более мелкие облачка многообещающе затянули остальной небосклон. Восприняв это как сигнал к действию, Виктор осторожно пробрался к домику. Потрудившись пару секунд над входной дверью, он миновал ее и притворил за собой. В старенькой хибарке царил полный мрак. Не решаясь включать фонарик, чтобы его не увидел случайный или не случайный прохожий, мужчина прислонился к стене и несколько секунд потратил на то, чтобы глаза привыкли к темноте. Отлично, теперь нужно найти документы. Пробравшись в спальню, преодолевая разбросанную и разбитую мебель, он опустился на корточки около уцелевшей тумбочки. Отодвинув предмет декора в сторону, он осторожно простучал пол. Почти у самой стены оказалось несколько плохо закрепленных досок. Приподняв их, Ковалев обнаружил искомый тайник, в котором лежала старая советская папка с тесемками «Дело». Отлично, теперь нужно как можно быстрее убираться отсюда, что‑то подсказывало ему, что неприятности, которых он надеялся избежать, уже на подходе. Засунув документы за ремень джинсов, он вытащил пистолет. За многие годы своей работы, мужчина привык безоговорочно доверять интуиции, а она подсказывала, что очень скоро здесь запахнет жареным.