– Возможно, Молли, – по-прежнему негромко, но уже бодрым голосом повторил вслед за Томом Генерал.

Шикарные букеты, которые поклонники дарили Молли, и их количество многое решали. Эти джентльмены – практичные люди, и не всегда за их поступками стоит эстетическое удовольствие. Венерой, поднимающейся на раковине из моря, многие из них скорее всего предпочли бы видеть Молли. Ее чистый голос и интерпретация песен – более чем убедительны, хотя она и не обладала такими вокальными данными, как Дейзи. Это настоящая Венера от Сент-Джайлса.

В то же время настоящую Венеру, скорее, напоминала красавица из Парижа, стоявшая сейчас перед Томом. Замаскированную Венеру, поскольку ее нынешний наряд смотрится на ней несколько нелепо. Девушка гордо ответила на испытующий взгляд Тома, хотя – и это было очевидно – чувствовала себя неуютно в компании танцовщиц «Белой лилии».

Том ободряюще похлопал Генерала по спине.

– Успеха тебе! – И невинным голосом добавил: – Ты дашь им в руки абордажные шпаги?

– Да, шпаги, – чуть помедлив, подтвердил Генерал. – Блестяще! Разумеется, Томми.

– Не спеши! Представляешь, что они изобразят руками и шпагами, исполняя песню?

Генерал понимающе хмыкнул:

– Я уже представил.

– А замечательная песня у нас уже есть. И в ней, конечно же, поется и о шпаге.

– Хорошая работа, Шонесси.

– Я сейчас уезжаю на встречу с человеком из строительной компании. Кредиторы уже дали согласие раскошелиться, Генерал. Все, на кого я рассчитывал. К следующей весне у нас будет «Джентльменский эмпориум». До окончания репетиции я вернусь.

Девушки по команде Генерала ушли в уборную готовиться к представлению. Сегодня им предстояло предстать перед публикой в нарядах девиц. А это означало, что провоцировать соответствующие эмоции мужчин, сидящих в зале, должны шляпки игривого фасона, пелерины, украшенные драгоценностями, – блестящие и переливающиеся при слабом освещении сцены.

Сильвия заметила, что в «Белой лилии» все делается для того, чтобы что-то провоцировать.

Дюжина молодых парней, которые, казалось, присутствовали здесь постоянно, втаскивала на сцену огромный деревянный замок с башнями и разводным мостиком. Судя по тому, как лица парней покраснели от натуги, вся конструкция была неимоверно тяжела.

Танцовщицы в костюмах девиц вернулись на сцену и ждали, когда будут готовы декорации к спектаклю.

– Дейзи! – орал Генерал, глядя в сторону кулис. – Поднимай свою необъятную жопу, иначе я…

Закрепив замок на сцене, парни медленно, с большой осторожностью, принялись опускать мостик, и все же, соприкоснувшись наконец с полом сцены, он поднял клубы пыли. Послышался зловещий треск. Девушки закашлялись и замахали руками.

И вдруг неожиданно наверху замка, там, где мостик начинает опускаться вниз, появилась Дейзи. Она стояла, воздев руки кверху и выпятив вперед бюст. Длинные рыжие волосы разметались по ее плечам. Дейзи словно выжидала, чтобы все посмотрели на нее. В полной тишине, пока дива спускалась по мостику, Генерал изумленно наблюдал за ней. Он рассматривал Дейзи так, словно видел ее впервые. Его взгляд остановился на бедрах Дейзи, да там и застрял, как будто бедра дивы – инструмент гипнотизера.

Скорее всего Дейзи Джоунз прекрасно знает, как, едва появившись на сцене, произвести незабываемое впечатление. Сильвия догадывалась, что в этом и заключается цель Дейзи.

Дейзи спустилась по мостику и замерла в эффектной позе.

– Она заплатила мне за это! – прежде чем убежать со сцены, выкрикнул один из парней. Очевидно, он сомневался, кого стоит больше бояться – Дейзи или Генерала.

Генерал пристально разглядывал Дейзи, но уже без гнева в глазах. Она, явно вызывающе, смотрела на него в упор и, похоже, была чрезвычайно довольна собой. Девушки замерли в молчании, вероятно, понимая, что только в своих мечтах могут позволить себе столь величественный выход. Понемногу приходя в себя, Генерал переключил внимание на танцовщиц:

– Жозефина, прошу! Сильвия, делай, что ты делала вчера. Повторяй движения других. Ты умная девушка. Я уверен, что ты не хуже остальных.

Снова этот ироничный тон. Как будто бы в Сильвии что-то задевало Генерала.

Жозефина сжала пальцы, затем распрямила ладони и опустила на клавиши фортепиано. Зазвучала мелодия несколько в средневековом стиле.

Дейзи жалобно запела высоким голосом. Казалось, этот голос достигает потолка зала. Но вряд ли подобные звуки способны успокоить ангелов на небесах.

Девушки раскачивались, брались за руки и… помоги, Боже, наклонялись низко к полу и трясли задами.

Сильвия, вздыхая про себя, вынуждена была повторять эти нелепые телодвижения.

– Выше, Сильвия! И, если можешь, не закатывай глаза!

Когда песня прозвучала по крайней мере с полдюжины раз, девушки дружно повернулись лицом к воображаемой публике. В проходе между кресел Сильвия увидела Тома Шонесси, рассеянно отбивающего ритм тростью. Он наблюдал за ней. На лице Тома можно было заметить некоторое смущение. Он хмурил лоб, словно старался разгадать некую загадку, которой, судя по всему, и была эта француженка.

Значит, какими бы важными ни были дела, он вернулся. Сильвия испытывала какую-то нелепую, непонятную радость и потому, что он снова здесь, и потому, что наблюдает именно за ней.

Хмурое выражение исчезло с лица Тома, как только их взгляды встретились. Удивительный огонек зажегся в его глазах, он улыбался. Губы Сильвии тоже слегка дрогнули, и что-то всколыхнулось у нее внутри.

– Ой! – Молли наступила ей на ногу, и Сильвия едва не потеряла туфлю. Она на мгновение выбилась из ритма. Однако положение было быстро исправлено, и Сильвия продолжила танцевать и улыбаться, несмотря на боль. Ей к боли не привыкать!

И Генерал, и Том Шонесси – оба сосредоточенно наблюдали за ней. Том – озадаченно. Генерал – осуждающе.

– Боже мой! Я очень сожалею, – пробормотала Молли. Она продолжала улыбаться, но Сильвия заметила во взгляде девушки удовлетворение.

Сильвия помнила: Том предложил после репетиции разыскать его и получить деньги за работу. Он говорил о библиотеке. Девушка уже знала, где находится эта комната. Именно там прошлой ночью она фактически шпионила за Томом, заметив свет в приоткрытой двери.

Сильвия несмело вошла в библиотеку и остановилась в дверях. Казалось, Том Шонесси не заметил ее. Он шарил рукой по поверхности стола, как бы нащупывая какую-то определенную вещь. Том улыбался. Казалось, ему нравится царивший на столе беспорядок.

Вдруг он замер, лицо его напряглось. Зажав палец правой руки в кулаке другой, Том сипло застонал.

Увидев этот жест и услышав скупой стон, Сильвия внутренне сжалась от сочувствия к нему. Она поняла, что Том страдает, ему больно.

Заметив Сильвию, Том доброжелательно улыбнулся.