– Попала, говорите, – сказал фермер и замолчал, искосапосматривая на Энди умными глазами.

– Роды, – сказал Энди, изобразив широкую улыбку. – Этаполучила нового братика. В час сорок сегодня утром.

– Его назвали Энди, – сказала Чарли. – Правда, хорошее имя?

– Шикарное, – сказал фермер. – Залезайте, я подвезу вас хотябы на десяток миль ближе к Сент-Джонсбери.

Они адезли в кабину, и грузовичок с грохотом и скрежетомснова въехал на полотно дороги, держа путь в сторону яркого утреннего солнца. Вэто время Рэй Ноулз поднялся на холм. Перед ним расстилалось пустое шоссе,ведущее к мотелю «Грезы». За мотелем он увидел, как фермерский грузовик,проезжавший несколько минут назад мимо них, исчезает из виду.

Спешить было некуда.

***

Фермера звали Мэндерс – Ирв Мэндерс. Он только что отвезполный кузов тыкв в город, где заключил сделку с парнем, заправляющим магазином«Эй энд Пи». Он сказал им, что раньше имел дело с «Ферст Нэшнл», но тамошнийпарень ничего не понимал в тыквах. Разбогатевший мясник, и ничего больше,считал Ирв Мэндерс. Управляющий же «Эй энд Пи» был совсем другое дело. Мэндерссказал им, что его жена летом заправляет чем-то вроде лавочки дл туристов, а онсам выставляет свою продукцию на лотке около дороги, так что они вдвоемзашибают совсем неплохо.

– Не хочу лезть в чужие дела, – говорил Ирв Мэндерс,обращаясь к Энди, – но вам и вашей кнопке не надо бы искать попутку. Ей-богу,не надо. Какой только народ не шастает по дорогам. Там, сзади, в Гастингс Гленеесть около аптеки автобусная станция. Ее-то вам и нужно.

– Ну... – сказал Энди. Он был в замешательстве, но Чарлиудачно заполнила паузу.

– Папочка без работы, – взволнованно сказала она. – Вотмамочке и пришлось поехать к тете Эм и родить там ребеночка. Тетя Эм не любитпапочку. Поэтому мы остались дома. Вот теперь мы едем к мамочке. Правильно,папочка?

– Дело интимное, Бобби, – неуверенно сказал Энди. Ему былонеловко. В рассказе Чарли зияли тысячи дыр.

– Можете не продолжать, – сказал Ирв. – Семейные неурядицы.Иногда они ужасны. И знаю, что значит оказаться без денег. Это не стыдно.

Энди прочистил горло, но ничего не сказал: он не знал, чтоже сказать. Какое-то время они ехали молча.

– Слушайте, почему бы вам не завернуть ко мне домой и непозавтракать по-семейному? – внезапно спросил Ирв.

– О, нет, мы не можем...

– С удовольствием, – сказала Чарли. – Ведь правда, папочка?Он знал, что обычно интуиция не обманывает Чарли, а он слишком измотан духовнои физически, чтобы противоречить ей. Она прекрасно владеет собой и оченьнастойчива в достижении цели. Энди не раз спрашивал себя, кто же командуетпарадом.

– Вы уверены, что удобно... – сказал он.

– Вполне удобно, – ответил Ирв Мэндерс, включив наконецтретью скорость. Они громыхали между окрашенными в осенние краски кленами,вязами, тополями. – Рад принять вас.

– Большое спасибо, – сказала Чарли.

– Пожалуйста, мне очень приятно, кнопка, – сказал Ирв. – Ижене будет приятно, когда она взглянет на тебя. Чарли улыбнулась.

Энди потер виски. Пальцами левой руки он ощутил одну из техточек, где нервы, казалось, отмерли. Ему это не нравилось. Ощущение, что ихнастигают те люди, не проходило.

***

Женщина, принявшая у Энди ключи в мотеле «Грезы» не болеечем двадцать минут назад, занервничала и напрочь забыла о Филе Донахью.

– Вы уверены, что он? – в третий раз спрашивал Рэй Ноулз.Этот маленький, аккуратненький, словно затаивший угрозу человечек ей ненравился. Может, он и работал на правительство, но ничего утешительного дляЛены Каннингхэм в этом не было. Не нравилось ей узкое лицо, не нравилисьморщины вокруг холодных голубых глаз, а более всего не нравилось, как он совалей под нос эту фотографию.

– Да, он, – снова сказала она. – Но никакой девочки с ним небыло. Честно, мистер. Мой муж вам скажет то же самое. Он дежурит по ночам. Мыпочти не видим друг друга, разве что за ужином. Он скажет...

Вернулся второй мужчина, и с возрастающей тревогой Ленаувидела у него в одной руке радиотелефон, в другой – большой пистолет.

– Это они, – сказал Джон Мэйо. Он был вне себя от злости иразочарования. – В кровати спали двое. На одной подушке светлые волосы, надругой – черные. Черт бы побрал это спущенное колесо! Все к чертовой матери! Вванной на крючках висят мокрые полотенца! Чертов душ еще капает! Мы разминулисьс ними, может, на пять минут, Рэй!

Он засунул пистолет в кобуру под мышкой.

– Я позову мужа, – еле слышно сказала Лена.

– Не беспокойтесь, – сказал Рэй. Он схватил Джона за руку ипотащил к выходу. Тот все еще клял спущенное колесо.

– Забудь о колесе, Джон. Ты связался с О'Джеем в городе?

– Я говорил с ним, а он разговаривал с Норвилом. Норвил едетсюда из Олбани, он взял с собой Стейновица. Тот приземлился не более десятиминут назад.

– Хорошо. Слушай, Джонни, подумай-ка. Они ведь навернякауехали на попутке.

– Да, пожалуй. Если только не увели машину.

– Парень – преподаватель английской литературы. Он не сумеетстащить даже конфету с лотка для пожертвований в доме слепых. Итак, они ехалина попутке. Подхватили ее прошлой ночью в Олбани. Либо сегодня утром. Спорю нагодовой оклад, что они стояли на дороге и голосовали, пока я взбиралс на холм.

– Если бы не спустило колесо... – Глаза Джона за очками втонкой металлической оправе выглядели несчастными. Он словно видел, какуплывало его повышение по службе.

– К черту колесо! – сказал Рэй. – Кто проехал мимо нас?Когда спустило колесо, кто проезжал мимо? Джон подумал, прицепляя радиотелефонк поясу.

– Фермерский грузовик, – сказал он.

– Я тоже его помню, – сказал Рэй. Он оглянулся и увидел заокном мотеля крупное, круглое лицо Лены Каннингхэм. Она заметила его взгляд, изанавеска сразу же вернулась на место.

– Довольно скрипучий грузовичок, – сказал Рэй. – Если они несвернули с главной дороги, мы должны бы догнать их.

– Тогда двигаем, – сказал Джон. Мы можем поддерживать связьс Элом и Норвилом через О'Джея по радиотелефону.

Они быстро сели в машину. Через секунду коричневый «форд»выскочил со стоянки, выбрасывая из-под задних колес белую гравийную крошку.Лена Каннингхэм с облегчением смотрела, как они мчались. Теперь держать мотельсовсем не то, что было раньше.