— Да, — я прижалась к нему, а потом тихо заплакала. — Я пойду полежу.

— Иди!

Я полежала на кровати без сна, глядя в темноту, но через какое-то время не выдержала и снова пошла на кухню. Володя сидел мрачный перед пустыми тарелками.

— Есть еще рыба красная, холодец…

Он схватил меня за руку и возбужденно прошептал:

— Слушай! Помнишь, Лариса Петровна сказала о каких-то сотрудниках, которые берут ее отчеты, чтобы выполнить свою работу. Кого она имела в виду? В принципе брать бухгалтерские отчеты никому не нужно. Блин! — Он с досады шлепнул себя по лбу. — Что же я сразу у нее не спросил: дубина я стоеросовая. Сейчас позвоню. — Он схватил трубку.

Я заняла свою позицию у другого телефона.

— Алло! — Голос главбуха был медленно-сонный. Похоже, главбухша накачалась успокоительным и отрубилась. А здесь — оторвали от сна.

— Лариса Петровна! Это я, ваш шеф, — бодро начал Володя. На том конце — молчание.

— Я хотел вас вот что спросить: каких это сотрудников вы имели в виду, когда говорили, что им приходится брать ваши отчеты?

Она насторожилась:

— Вообще-то я обещала никому об этом не говорить. Он — человек, который работает у вас недавно.

— Вадим Рупанов?

—Я ничего не говорила. Но его можно понять: он собирается скоро жениться…

— Откуда вы это взяли?

— Просто видела с девушкой. Они выходили из салона для новобрачных. Ему сейчас ни до чего, а работу свою делать хочется хорошо. Очень старательный молодой человек.

На заднем фоне раздался посторонний шум, а потом — отборный мат, из которого я узнала, кто звонит людям по ночам и не дает им спать.

— Одной премией здесь не обойдешься, — сказал Володя, прикрыв трубку рукой.

Я подняла вверх два пальца.

— Двумя?

Он отрицательно покачал головой.

— Морду бить надо за такие слова, — кратко бросил он. Несмотря на трагичность момента, я чуть не прыснула.

— Витя говорит, что после таких оскорблений я вообще должна работу бросить. Он мне давно предлагал заняться домом и внуками. Я его не слушала и вот дожила, что меня обвиняют непонятно в чем, — судя по голосу, с трудом успокоившаяся Лариса Петровна снова была близка к слезам и истерике. — Юля хоть под конец прощения попросила и сказала, что она ошиблась.

Из новой порции мата мужа главбуха можно было понять, что больше работать с «гребаным начальником» ей не придется.

— Я увольняюсь, — трагичным голосом сказала Лариса Петровна и повесила трубку.

Володя пребывал в некотором ступоре.

— Вов! — тихим шепотом окликнула я его. — С тобой все в порядке?

— В порядке! Но здесь нужно кое-что перепроверить… — И он ринулся в комнату, к своему столу, на котором стоял новехонький комп, купленный два месяца назад.

— Ты насчет кого?

— Рупанова. Главная улика, что у него была девушка.

— Что это значит?

— Все!

Муж сел за комп, включив настольную лампу. Я подошла и села на черно-белый пуфик, пододвинув его ближе к столу.

— Медовые коврижки будешь?

— Медо-вые ков-рижки-и-и, — пропел Володя, загружая компьютер. — Тащи сюда. И кофе покрепче. А то я сейчас под стол свалюсь. Все-таки уже почти пять ночи.

— Утра, — поправила я.

— Это значения не имеет, — мрачно буркнул он.

Съев две тарелки медовых коврижек и выпив две большие чашки кофе, Володя посмотрел на меня.

— Слушай, иди отсюда, а?

— Чем тебя моя компания не устраивает? — обиделась я.

Отвлекаешь. Когда ты рядом, я не могу до конца сосредоточиться.

— Ну… спасибо за комплимент, — сказала я, вставая с пуфика.

Я пошла в ванную. Я ощущала в себе нервную паническую дрожь, и холодная вода могла привести меня в чувство. Я открыла кран и плеснула в себя холодненькой водичкой, предварительно зажмурившись. На самом деле я ненавидела холодную воду, и сегодняшняя экзекуция была мне нужна, чтобы я поняла, насколько все плохо. А будет, вероятно, еще хуже. Это была такая боевая мини-подготовка к предстоящему дню.

Я решила пойти еще дальше. Я включила холодный душ и, скинув с себя все, залезла в ванну. Моя кожа мгновенно покрылась противными пупырышками. Клацая зубами от холода, я стояла под ледяной, как мне казалось, водой, поворачиваясь то одним, то другим боком.

— Эврика! — услышала я голос мужа.

Он распахнул дверь ванной и с удивлением уставился на меня.

— Ты что? — Он выключил воду. — Ты же терпеть не можешь холодный душ. Что на тебя нашло?

— Ничего, — ответила я, стуча зубами от холода. Он стоял и скользил взглядом по моей фигуре.

— Слушай! А не заняться ли нам сейчас…

— Нет! — крикнула я. — Перестань.

Муж мгновенно посерьезнел.

— Виолочка! Я понимаю, что твои нервы… Но все будет хорошо, вот увидишь. Я кое-что нашел, — он разговаривал со мной мягким участливым тоном, как с маленьким ребенком. Он стянул с вешалки большое полотенце и быстро вытер меня. Потом накинул на меня розовый махровый халат, висевший рядом с полотенцем. — Пошли в комнату.

Он сел за компьютер, я — на пуфик.

— В общем так. Необходимости брать бухгалтерские отчеты у Рупанова никакой не было. Это была его самодеятельность чистой воды. Не случайно он не хотел, чтобы об этом кто-то знал, и просил Ларису Петровну хранить это в секрете. Более того, тщательный анализ документов показал, что на основании этих отчетов Рупанов мог проследить динамику заказов. Он передавал эту статистику конкурентам, я примерно догадываюсь, какой фирме, и те перехватывали наши инициативы, поставляя товар нашим же поставщикам по более привлекательным ценам.

— А при чем здесь девушка?

— А?

Володя оторвался от компа и посмотрел на меня.

— Ты сказал, что главная улика — девушка.

— Да. Так оно и есть. Дело в том, что Рупанов ухаживал за Юлей и пытался создать впечатление, что она ему небезразлична. От нее он, наверно, тоже хотел узнавать важную информацию. Правда, теперь я не могу узнать это от Юли…

А стало быть, все эти ухаживания — фикция, раз у него есть невеста. Так что Лариса Петровна, сама того не зная навела меня на важную мысль.

— И что ты теперь будешь делать?

— Позвоню Рупанову. И припру к стенке.

— Если он такой хитрый — вряд ли у тебя это получится.

— Я — хитрее, — и муж подмигнул мне. Рупанов взял трубку сразу.