Я провела рукой по лбу. На нем выступила легкая испарина. Что делать? Тихонько уйти, будто меня и не было, или ворваться в кабинет? Эти двое были так поглощены друг другом, что даже не услышали, как я открыла дверь приемной.

Находиться тут было немыслимо. Каждый звук словно спицей протыкал мне голову, и я заткнула уши руками.

Тихо-тихо, стараясь не шуметь, я на цыпочках пошла к двери и уже собиралась покинуть приемную, как кровь ударила мне в голову и я нарочито громким голосом крикнула:

— Володя! Ты здесь?

И быстро, рывком рванула на себя дверь, ведущую в кабинет.

Она была даже не заперта. Первое, что я увидела, был мой муж — с перекошенным от удивления и шока лицом. Он стоял у стола, на котором распласталась белокурая секретарша Юлечка, которую я видела всего два или три раза — она пришла работать в фирму чуть меньше года назад. Поза, в которой я застигла этих двух, не оставляла никаких сомнений в их действиях: Юля лежала, закинув тонкие ножки-спички на плечи моего мужа, а он склонился над ней, вцепившись руками в ее бедра.

— Черт! — выругалась я. — Что происходит?

Мой муж вскинул вперед руку, словно защищаясь от удара.

— Виола! Подожди!..

— Я подожду! — и я вылетела из кабинета.

Я стояла у стены и, с трудом сдерживая бешенство, ждала их. Я еще не знала, что сделаю, когда эти двое выйдут из кабинета: разорву на части или просто убью. И здесь жгучая, неподдельная обида захлестнула меня с такой силой, что стало трудно дышать, захотелось немедленно убежать, не устраивая никаких разборок. Да и что он мог мне сказать? Что? Зачем выслушивать все эти лживые объяснения?

Я поспешно встала с дивана и тихо потянула на себя дверь. Теперь мне хотелось исчезнуть невидимкой, так чтобы меня никто не мог остановить или окликнуть. Только бы успеть покинуть фирму до того, как они хватятся! Я бежала по коридору так, что захватывало дух. Быстрее, еще быстрее! Около охранника я притормозила.

— Слав, а что за праздник в фирме?

— День рождения Юлии Бельчиковой. Секретарши.

— А…

Я выбежала на улицу. В моей сумке трезвонил сотовый. Эту мелодию я узнала сразу: муж! Но разговаривать с ним не хотелось, и я, резко остановившись, сбросила звонок. Я бежала так, что запыхалась. Прохожие смотрели на меня с удивлением, но мне на это было наплевать. Потом я пошла медленнее, едва передвигая ноги. Силы разом покинули меня, и теперь я ощущала жуткую усталость, как будто только что пробежала марафонскую дистанцию. Мне явно требовался отдых.

Я нырнула под арку и, оказавшись во дворе чужого дома, высмотрела на территории детского городка скамейку и направилась к ней. Было уже темно, и около подъездов горели фонари. Я рухнула на скамейку как подкошенная, ощущая в себе страшное отчаяние и бессилие. Наш семейный мирок, создаваемый в течение семи лет, распадался с бешеной скоростью. Словно огромная чертова мельница перемалывала все: наши зимние походы на лыжах в ближний лес, вылазки в кино — мы обожали смотреть фильмы на большом экране и не признавали телесериалов, — шуточки и приколы друг над другом, ежегодные поездки в Европу. Мы обожали открывать для себя новые места. В последний раз мы были в Бретани и каждый день слышали, как залихватски, по-разбойничьи свистит ветер с Бискайского залива. Обожали наши покупки в магазинах: мы обычно составляли огромный список и скупали по нему все, чтобы не ездить слишком часто за каждой мелочовкой. А в конце вознаграждали себя за многочасовое хождение посещением ресторана. Покупки оставляли в машине и шли кутить… И все это сейчас распадалось на атомы и молекулы…

Меня трясло и лихорадило. Конечно, ситуация — стандартней не бывает. Секретарша-секретутка, блондинистая давалка моложе меня на десять с лишним лет. Мне тридцать два. А ей около двадцати — гладкая кожа, заливистый смех, никаких комплексов и только желание урвать от жизни кусок пожирней. Наверняка она нацелилась на моего мужа и так просто от него не отлепится. И вдруг мне стало так страшно, что я останусь одна. Без НЕГО… Сразу захотелось что-то немедленно сделать, чтобы спаять и починить рухнувший мир любой ценой.

Я бродила по городу как загнанный зверь, то замедляя шаг, то снова устремляясь вперед: только бы не останавливаться, а куда-то идти, пусть и без цели, просто так. Володя звонил каждые десять минут, но я не отвечала.

Неожиданно пошел снег. Нежные искрящиеся снежинки летели к земле, и в этом бесконечном хороводе была такая щемящая, пронзительная красота, что я вдруг осознала: не все еще потеряно. Надо действовать, и действовать немедленно, пока еще не поздно. Она, Юля, может воспользоваться ситуацией и поставить Володе ультиматум: или я, или она. И что? Я передернула плечами и вытащила из сумки сотовый.

В записной книжке у меня был телефон Степана Семеновича. Я решительно набрала его. Трубку взяли не сразу.

— Алло!

Степан Семенович, это Виолетта Николаевна. Скажите, пожалуйста, Юлин адрес. Мне нужно с ней поговорить. Это очень важно.

На том конце молчали.

— Ну! — подстегнула я.

— Сейчас найду, — неодобрительно прогудел Степан. Наверняка он догадался, что грядут обычные женские разборки. Судя по всему, все были в курсе служебного романа. — Записываете?

— Да.

Он продиктовал, а я лихорадочно про себя повторила за ним адрес.

Юля жила в кирпичном девятиэтажном доме. Подойдя к подъезду, я остановилась. Вся моя решимость куда-то улетучилась. Я забыла спросить код и теперь могла простоять у подъезда хоть до утра. Но мне повезло — из дома выкатился собачник с огромным псом, и я юркнула в открытую дверь.

Около Юлиной квартиры я какое-то время топталась на коврике, не решаясь нажать кнопку звонка. Я понятия не имела, что говорить и как. Мне почему-то казалось, что нужные слова появятся сами собой, и, придя окончательно к этому решению, я с силой надавила на звонок. Никакого ответа не последовало. Я нажала во второй раз. Никто мне не открывал.

— Черт! — громко выругалась я. И здесь я увидела, что дверь чуть-чуть приоткрыта. На секунду мелькнула мысль, что Юля продолжила с моим мужем свои секс-игры и из-за любовной лихорадки забыла закрыть дверь. Я прислушалась: ничего не было слышно. Я толкнула дверь, и с легким скрипом она открылась.

— Юля! — крикнула я. — Юля!

Тишина. Я вошла в коридор и, увидев свет на кухне, пошла туда. Там, судя по чашкам, оставленным на столе, и пирожным, недавно пили чай. Может, Юля куда-нибудь ушла и забыла закрыть дверь?

Я включила свет в коридоре, потом, протянув руку, машинально щелкнула выключателем в комнате, и здесь я застыла на месте… Юля лежала на полу, нелепо раскинув руки. Все ее лицо было в крови…

— Е-мое, — прошептала я, прислонившись к дверному косяку. Первая мысль была: бежать. Я уже почти повернулась к трупу спиной, как мое внимание приковал один предмет на полу. Я нагнулась. Это была ручка мужа с его логотипом: фамилия и имя.