Все участники смотрели одинаковые материалы, различались лишь два элемента: субтитры и задача, поставленная перед участниками. В одном случае все пять «тревожных» роликов сочетались с темами, внушающими тревогу, например с половой жизнью, а в другом все семь роликов сочетались с нейтральными темами, например путешествиями по всему миру (иными словами, пять роликов с тревожным поведением выглядели несообразно расслабляющему предмету разговора). Одной половине участников эксперимента объяснили, что им предстоит оценить женщину из видеоролика по некоторым личностным качествам, а другой половине предложили не только оценить ее качества, но и вспомнить семь тем разговора в порядке их появления.

Результаты не стали для ученых неожиданностью, но пошатнули распространенные представления о том, как мы воспринимаем окружающих. Если участники эксперимента, от которых требовалось сосредоточиться только на соответствии поведения женщины ситуации, нашли героиню роликов более встревоженной при нейтральных темах разговора и менее встревоженной, когда разговор заходил о предметах, действительно внушающих тревогу, то участники, от которых требовалось вспомнить темы разговора, были совершенно не в состоянии принять эти самые темы во внимание, высказывая суждения о беспокойстве женщины. В распоряжении участников эксперимента имелась вся информация, необходимая им, чтобы сделать выводы, но им и в голову не пришло воспользоваться ею. Поэтому, хотя они и знали, что данная ситуация теоретически встревожила бы любого, на практике они просто решили, что женщине в целом свойственна тревожность. Более того, по прогнозам этих участников эксперимента, женщина должна впредь проявлять беспокойство – независимо от того, насколько к этому располагает ситуация. Чем лучше они помнили темы разговоров, тем менее удачными оказывались их прогнозы. Другими словами, чем больше была загруженность их мозга, тем меньше они могли скорректировать первое впечатление после того, как оно сформировалось.

Это и хорошо, и плохо. Начнем с плохого. В большинстве ситуаций, при большинстве обстоятельств мы – активные наблюдатели, следовательно, вероятнее всего допустим ошибку, подсознательно и машинально классифицируя, характеризуя и не умея откорректировать первое впечатление. В итоге мы руководствуемся внешним впечатлением, забываем о нюансах, забываем, как легко человек в любой момент может оказаться под влиянием множества сил, как внутренних, так и внешних. Вдобавок этот принцип действует независимо от того, выводите вы, подобно большинству жителей Запада, характерные свойства из мимолетных состояний или, как большинство жителей Востока, делаете вывод о состояниях на основании уже известных характерных свойств: в любом случае, произвести корректировку вам не удастся.

Но есть и хорошие новости. Исследования одно за другим демонстрируют, что мотивированным людям коррекция дается более естественно – и корректно, если так можно выразиться, – чем тем, кому недостает мотивации. Другими словами, нам требуется не только осознать, что мы склонны делать суждения «на автопилоте» и не умеем корректировать их в дальнейшем, но и активно захотеть быть более точными в своих суждениях. В одном из исследований психолог Дуглас Крулл создал те же начальные условия, как и в гарвардском исследовании тревожности, но поставил перед участниками эксперимента дополнительную цель: попросил их оценить степень тревожности, вызванной вопросами на собеседовании. Те участники, которые оценивали эту ситуацию, гораздо реже решали, что женщине просто свойственна тревожность, хотя и были заняты когнитивной задачей по воспроизведению информации.

Или рассмотрим еще одну распространенную установку: политическая оценка, скорее навязанная субъекту, чем осознанно им выбранная. Возьмем смертную казнь (поскольку мы уже упоминали ее ранее, вдобавок она соотносится с криминальным миром Холмса; кроме того, она часто фигурирует в условиях экспериментов). Возможно, вы придерживаетесь одного из трех распространенных взглядов на смертную казнь: вы за казнь, вы против, или же вам все равно, вы на самом деле затрудняетесь с ответом или никогда не задумывались об этом. Если бы я предложила вам краткую статью с доводами в поддержку смертной казни, как бы вы отреагировали на нее?

Ответ таков: смотря по обстоятельствам. Если вы мало информированы о смертной казни и не имеете устойчивых взглядов на этот счет, если вы не заинтересованны и отвлечены, то скорее всего вы примете предложенную статью за чистую монету. Если у вас нет причин сомневаться в источнике статьи, если она выглядит достаточно логичной, то, по всей вероятности, вы позволите ей убедить вас. Классифицировать и категоризировать вам понадобится, а вот потребность в коррекции едва ли возникнет. Коррекция требует усилий, а у вас нет личных причин прилагать их. Сопоставьте эту реакцию с другой – в том случае, если вы убежденный противник или сторонник смертной казни. И в том и в другом случае ваше внимание будет привлечено уже самой темой статьи. Вы прочтете ее гораздо внимательнее и не пожалеете усилий, необходимых для коррекции. Сама коррекция будет различаться в зависимости от того, «за» вы или «против» (в сущности, вы можете даже переборщить с коррекцией, если вы против доводов статьи, слишком сильно противоречащих вашим убеждениям), но, так или иначе, ваша вовлеченность будет гораздо активнее, вы приложите умственные усилия, необходимые для того, чтобы поставить под сомнение свое первоначальное впечатление. Потому что для вас важно как следует во всем разобраться.

(Политический вопрос я выбрала намеренно, чтобы показать, дело не обязательно имеет отношение к оценке человека, – но только вдумайтесь, какой значительной будет разница в восприятии в случаях, когда вы впервые встречаетесь с кем-либо или когда вам предстоит проводить собеседование или давать оценку знакомому человеку. В каком случае вы с большей вероятностью будете осмотрительнее в своих впечатлениях, чтобы не ошибиться? В каком случае потратите больше усилий на корректировку и пересмотр?)

Когда мы ощущаем выраженную личную вовлеченность во что-либо, нам не жаль лишних усилий. Если вы вовлечены в сам процесс, если настроены на внимательность, наблюдательность и бдительность, то с гораздо большей вероятностью будете требовать от себя точности суждений. Разумеется, начало процесса необходимо осознать, но эта цель уже достигнута. А если вы поняли, что вовлеченность необходима, но не настроены на нее? Психолог Арье Круглански всю свою профессиональную жизнь изучает феномен, известный как потребность в завершенности – стремление разума прийти к неким определенным представлениям в каком-либо вопросе. Изучая проявления этой потребности у разных людей, Круглански продемонстрировал, что мы можем сами манипулировать ею, чтобы становиться более внимательными и вовлеченными, а заодно и обеспечивать завершение стадии корректировки своих выводов.

Этой цели можно достичь несколькими способами. Наиболее эффективным оказывается имеющееся у нас чувство ответственности за наши суждения: в этом случае мы гораздо дольше рассматриваем вопрос со всех сторон, оцениваем возможности, прежде чем принять решение, не жалеем сил и времени на корректировку первоначальных впечатлений, лишний раз убеждаемся, что они точны. Наш разум не «закрывает» поиски (или, как это называет Круглански, не «замораживает» их), пока мы не удостоверимся, что сделали все возможное. Далеко не всегда рядом оказывается автор эксперимента, способный призвать нас к ответу, но мы и сами можем справиться с его ролью, если будем относиться к каждому важному суждению или наблюдению как к испытанию. Насколько я точен? Насколько хорошо я выполнил задачу? Способен ли я повысить свою внимательность по сравнению с предыдущим разом? Такие испытания не только способствуют нашей вовлеченности в наблюдение и делают его более увлекательным, но и снижают вероятность поспешных выводов и необдуманных суждений.