Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В четыре часа Рэй проснулся. Лагранж не звонил. Значит, опять нужно наведаться лично, подумал Рэй и стал собираться.
Стоянка была забита автомобилями, и Рэй не сразу отыскал среди них нужный. Старый, побитый местами «додж» с детским сиденьем сзади. Личное авто Джимми Лагранжа. Действительно, все выглядело так, как Лагранж и говорил. Детектив только на бумаге, который работает в аналитическом отделе, отсиживает на службе с девяти до пяти и вынужден добираться домой на собственной машине.
Лагранж появился в двадцать минут шестого. Вместе с другими служащими, чей рабочий день заканчивался четко в пять, он вышел из здания через двойную пожарную дверь, расположенную возле гардероба, и поплелся к стоянке. Пискнула сигнализация. Лагранж взялся за ручку двери.
— Припозднился ты, — сказал Рэй за его спиной.
Лагранж вздрогнул и обернулся:
— Мать твою! Какого хрена.
— Я думал, ты из тех, кто выскакивает с работы пораньше. Сижу здесь с шестнадцати сорока пяти.
Лагранж схватился за сердце:
— Господи, у меня чуть сердечный приступ не случился. Чего тебе надо?
— Я оставил тебе сообщение на автоответчике.
Лагранж открыл левую дверь и бросил дипломат на переднее сиденье. Потом, не глядя на Рэя, уселся за руль.
— Я не перезвонил, потому что нам не о чем говорить.
Рэй показал на детское автомобильное кресло.
— Кто у тебя, ты говоришь? Мальчик или девочка?
Лагранж вставил ключ в зажигание и завел мотор.
— Девочка.
Рэй стоял так, что Джимми не мог захлопнуть дверь. Одной рукой он держался за стекло, другой за крышу.
— Мне нужно знать, где сейчас живет Сильвестр.
Лагранж потянул дверь на себя, но Рэй стоял, как скала.
— Я больше не могу тебе помогать. Я должен подумать о своей семье. Я же тебе еще в прошлый раз сказал, что все.
— Сколько ей?
— Кому? — не понял Лагранж.
Рэй снова показал головой на детское сиденье.
— Твоей дочке. Сколько ей?
— Три года. — Джимми нахмурился. — А что такое?
Рэй немного помолчал, разглядывая своего бывшего напарника.
— Мне бы очень не хотелось, чтобы она росла без отца.
Лицо Лагранжа окаменело. Он отпустил руль и положил руку на служебный пистолет.
— На что ты намекаешь?
Все, что нужно, — это напомнить человеку о его детях, подумал Рэй. Просто скажи что-нибудь о сопляке с правильной интонацией и в правильную минуту — и люди теряют контроль над собой.
— Мне нужна еще одна услуга, — сказал Рэй. — Потом я оставлю тебя в покое.
— Я задал тебе вопрос, — ледяным тоном произнес Лагранж. Правую руку он по-прежнему держал на кобуре.
— Смотри не нажми случайно на спуск, — предостерег Рэй. — Сомневаюсь, что ты успеешь вытащить эту штуку. А даже если успеешь — что ты собираешься делать? Пристрелить меня?
— Да, если будет нужно.
— За что? У меня нет оружия. Я твой бывший напарник. Мы всего-навсего вспоминаем наше славное прошлое.
— Ты угрожал моей семье.
Рэй покачал головой:
— Ничего подобного. Я просто вспоминаю старые добрые времена. Ты же помнишь старые добрые времена, Джимми? Те самые, когда мы работали во Французском квартале? Мы много чего творили тогда. И против закона шли часто. Но правительство сказало мне, что я искупил свои грехи. А как насчет тебя, Джимми? Ты заплатил за свои грехи?
Лагранж отпустил кобуру и положил руки на руль.
— По всем тем делам уже истек срок давности. Никто не может меня ни в чем обвинить.
Рэй наклонился поближе:
— Не по всем.
Лагранж сглотнул.
— Ты о чем? — хрипло спросил он.
— По убийствам не бывает срока давности.
Лагранж вытер лицо рукавом.
— Я никого не убивал. Никогда.
Несколько долгих секунд они смотрели друг другу в глаза. Джимми не выдержал первым.
— Мотель «Роуз». Комната пятнадцать, — сказал Рэй.
На Лагранжа было жалко смотреть. Из него словно выпустили воздух, как из проколотой шины.
— Это был несчастный случай.
— Ты задушил ее случайно?
— Я был пьян, — дрожащим голосом сказал Лагранж. Крупные капли пота выступили на его бледном лбу. — Я даже не помню точно, что там случилось.
— Я помню, что там случилось. И помню, где похоронено ее тело.
Лагранж начал слегка задыхаться. Похоже, ему было действительно нехорошо.
— Ты сам помог мне ее закопать.
— Сколько ей было, пятнадцать?
— Она была наркоманка и шлюха! — Лагранж постарался овладеть собой. — Нет никаких доказательств. Только твое слово против моего. А ты имеешь судимость.
Рэй покачал головой:
— Ошибаешься, Джимми. Осталось полно доказательств. Взять хотя бы тело. Там теперь только кости, конечно, но они много чего могут рассказать. Потом еще книга записи постояльцев в мотеле. Я уверен, все старые книги где-нибудь хранятся.
Лагранж обмяк.
— Ты зарегистрировался под чужим именем, верно? — продолжил Рэй издевательским тоном. Ему доставляло некоторое наслаждение видеть, как корчится Лагранж. — Ну да, скорее всего. Только это тебя все равно не спасет. Почерк-то твой. Удивительно, до чего дошла наука, верно? — Рэй щелкнул пальцами, как будто вспомнил что-то еще. — О, слушай-ка, а как насчет телефонных разговоров? Как ты думаешь, телефонные счета еще остались? Потому что она ведь, наверное, и домой тебе звонила, да? — Капля пота скатилась по виску Лагранжа. — Так что следов полно, Джимми. Полно ниточек, за которые можно потянуть.
— Тебе тоже есть что терять. Не меньше, чем мне.
— Опять ошибаешься, Джимми. — Рэй указал пальцем на детское автокресло. — Это тебе есть что терять. А мне терять нечего.
Лагранж схватил свой дипломат и вылез из «доджа».
— Дай мне час.
Прошло целых полтора часа, прежде чем Лагранж выложил на стол перед Рэем простой белый конверт. Они сидели в той же самой кофейне для фриков на Кэнал-бульвар. Рэй открыл конверт. Внутри лежали два сложенных и скрепленных степлером листка. Оказалось, что это сообщение о происшествии — автомобильная кража. Взглянув на него, Рэй спросил было, какое отношение это имеет к делу, но Лагранж протестующе поднял ладони вверх.
— У нас с тобой все.
После этого он просто встал и вышел из кафе.
Рэй закурил и внимательно прочитал все от начала до конца. На сей раз официантка не стала приставать к нему насчет сигареты. Закончив читать, Рэй улыбнулся.