— Пора заняться едой, — сказала Кэтрин, быстро поднимаясь с кровати и накидывая халат.

Она спустилась в кухню и вынула из холодильника жаркое. Как раз собиралась поставить его разогреваться, когда появился Джонатан.

Взгляд ее упал на его широкие плечи, потом опустился на плоский живот. Она ощутила волнение, с которым было трудно справиться. Посмотрев на лицо Джонатана, Кэтрин неожиданно вспомнила, как любила просто лежать рядом с ним и рассматривать его спящего.

Неужели она лишится подобного счастья?

Эта мысль потрясла ее. Нет, не надо об этом думать. Страх мешает в достижении цели…

— Жаркое подгорит, если ты не убавишь огонь, — предупредил ее Джонатан.

Покраснев, Кэтрин посмотрела на плиту, чувствуя себя впервые влюбленной девчонкой.

Она с трудом сдерживала желание броситься ему на шею.

Джонатан подошел к ней сзади, погладил по волосам, нежно коснулся губами затылка.

— Я очень скучал по тебе, — признался он.

Ее сердце забилось так сильно, что он наверняка услышал его удары. Значит, он не просто думал о ней, как сказал вначале, а скучал по ней. Вероятно, она постепенно разрушила стену, за которой он прятался от нее.

Кэтрин повернулась к нему и сказала с улыбкой:

— Видимо, жаркому суждено сгореть.

Джонатан засмеялся и наклонился, чтобы поцеловать ее. Но лишь едва коснулся ее губ.

— Ты же говорила, что проголодалась, — сказал Джонатан, отстраняясь — Говорила, — усмехнулась Кэтрин.

Вдруг Джонатан посерьезнел. Он обхватил руками лицо Кэтрин и посмотрел ей в глаза.

— Обещай мне, что больше никогда не будешь выделывать никаких трюков на мотоцикле. Я испугался до смерти!

В его взгляде Кэтрин видела беспокойство и неподдельный страх.

— Обещаю.

Джонатан кивнул. Выражение его лица изменилось. На нем снова отразилась неловкость.

— Я накрою на стол, — сказал он, выпуская ее из объятий и поворачиваясь к буфету.

Преграда, разделявшая их, исчезла, и Джонатана это смущало. Наблюдая за ним, огорченная Кэтрин видела, что он пытается восстановить разрушенную ею стену, и молила Бога, чтобы попытка не удалась.

Она вспомнила, что и прежде ей приходилось преодолевать эту стену. Так что же? Неужели ее опять ждет неудача?

Глядя на него через плечо, Кэтрин была вынуждена признать, что может и не достичь цели.

Но сдаваться не собиралась. Они зашли слишком далеко. Нужно найти в себе силы и не отступать.

Утром все трое собрались в кухне.

— Рада видеть вас обоих такими счастливыми, — сказала Джиневра.

Кэтрин сидела напротив Джонатана. Они пили кофе.

Тетушка поднялась и подошла к кофейнику.

— Раз уж я встала, может, покормить вас как следует? У меня есть горячая каша, — предложила она. — Какая я умница, что положила в овсянку яблоки и финики! Впрочем, не помешало бы добавить еще и ванилина.

Кэтрин, посмотрев в свою тарелку, обнаружила, что съела всю кашу. Тарелка Джонатана тоже была пуста. Он, кроме каши, съел еще и омлет с загадочными добавками, о которых не стал спрашивать.

Кэтрин улыбнулась. Оба были так голодны, что даже не обращали внимания на то, что ели.

— Спасибо, но я сыта, — ответила Кэтрин.

— Я тоже, — кивнул Джонатан.

— Вид у вас какой-то уставший, — заметила Джиневра, продолжая разглядывать молодых людей. — Советую вам вздремнуть еще.

Джонатан хитро подмигнул Кэтрин.

— Предпочитаю отдохнуть на работе, — сказал он хрипловатым голосом.

Джиневра засмеялась и налила себе еще кофе.

Кэтрин же тем временем прикидывала, как убедить Джонатана провести день вместе с ней.

Сегодня ей очень не хотелось оставаться одной.

Не дави на него, предупредила она себя в который уже раз и вдруг услышала свои собственные слова:

— Может быть, ты не пойдешь на работу, а?

— У меня полно дел, — ответил Джонатан.

Кэтрин увидела, как в его глазах вспыхнула гордость. Он напомнил ей, что даже если и женат на состоятельной женщине, то все равно не может позволить себе лентяйничать.

— Тогда я привезу тебе обед, — тут же нашлась она, давая понять, что уважает его решение.

Джонатан улыбнулся.

— Ты будешь слишком отвлекать меня, а мне кроме сегодняшней нужно сделать еще работу, оставшуюся со вчерашнего дня. И потом, мне вовсе не хочется опаздывать на ужин… так что я возьму с собой бутерброды.

Оставь его в покое, приказала себе Кэтрин.

И тут же сказала:

— Ну, если ты обещаешь не опаздывать…

— Обещаю.

И по его тону Кэтрин поняла, что спать им ночью опять не придется.

Звук подъехавшей к дому машины заставил Кэтрин выглянуть в окно. Джонатан посмотрел туда же через ее плечо и прорычал:

— Зачем, черт возьми, Гаролд Хатчинсон притащился сюда в такую рань?

Привез беду, подумала Кэтрин, глядя на ставшее вдруг замкнутым лицо мужа.

— Сейчас узнаю, — сказала она, направляясь к входной двери.

Кэтрин вышла на крыльцо, надеясь как можно быстрее отделаться от Гаролда, который уже поднимался по ступенькам.

— Я хочу извиниться за вчерашнее. Кажется, я наговорил много лишнего, — сказал он, преподнося ей огромный букет. — Моему дядюшке пришлось спозаранок открыть свой магазин, чтобы я смог принести тебе эти цветы. Я помню, что ты любишь орхидеи.

Кэтрин почувствовала, что за ее спиной стоит Джонатан, и посмотрела через плечо. Да, она не ошиблась.

— Мне бы очень хотелось, чтобы у каждого из нас была своя жизнь, — сказала она, пытаясь вернуть Гаролду цветы.

— А я хочу, чтобы мы остались друзьями, — настаивал Гаролд. Он взглянул на Джонатана, возвышающегося у нее за спиной, потом вновь посмотрел на Кэтрин и с нажимом произнес: Надеюсь, твои чувства проснутся. Я буду ждать.

И, повернувшись, с достоинством зашагал к своей машине.

— Красивые цветы, — обронил Джонатан, глядя вслед Гаролду. — Дорогие.

Кэтрин посмотрела на букет из орхидей, роз и папоротника. Да, Джонатан прав: очень красивые.

— Он покупает их со скидкой у дядюшки.

Чувствуя, что между нею и Джонатаном вновь встает преграда, она едва удержалась, чтобы не бросить цветы на крыльцо и не растоптать их. Вместо этого она заглянула мужу в глаза.

— Я знаю, чего хочу, Джонатан. Я хочу тебя, а вовсе не Гаролда Томпсона. И ему не помогут никакие цветы!