Кэтрин взглянула на него. Глаза его горели желанием. Но Джонатан тут же опустил взгляд и стал внимательно изучать мотор.

Кэтрин не хотелось отступать. Из искры должно разгореться пламя, подумала она и усмехнулась, вспомнив тетушку Джиневру, имеющую пристрастие к высокому слогу.

— Я принесла обед, — сказала она, послушно отходя от мужа.

— Спасибо. — Он отложил плоскогубцы, который держал в руке, не зная, как вести себя с Кэтрин.

Присутствие молодой женщина смущало его.

Об этом легко было догадаться, и Кэтрин с трудом сдерживала улыбку.

Не торопи события, не дави на него, сказала она себе.

Решив оставить его на время одного, Кэтрин заставила себя выйти из мастерской. Она шла, покачивая бедрами, и спиной чувствовала, что Джонатан не спускает с нее глаз. Обернувшись, она увидела его пылающий взгляд. Все идет хорошо, удовлетворенно подумала Кэтрин.

Подойдя к машине, она открыла багажник и вынула оттуда крыло и колесо.

Отойти от Джонатана оказалось для Кэтрин тяжким испытанием. Смотреть на него было уже удовольствием, а его прикосновение тут же возбуждало ее. Ее влекло к нему, как бабочку — к цветку. И если она одержит победу, вознаграждение будет стоить всех усилий…

— Привет!

Кэтрин вздрогнула от неожиданности, повернулась и увидела Томми.

— Был на срочном вызове, — с важным видом сообщил он. Взгляд Томми упал на крыло и колесо. — Вроде бы от вашего мотоцикла?

— Так и есть. Я привезла их, чтобы отремонтировать.

Кэтрин, с одной стороны, обрадовалась появлению парнишки. Его присутствие будет некоторым образом сдерживать ее порывы. С другой стороны, ей хотелось, чтобы ее внимание безраздельно принадлежало Джонатану.

Этот мужчина сводит меня с ума, уже открыто признавала она. Чувства, которые я к нему питаю, доводят меня до изнеможения…

— Давайте, я помогу вам. — Томми поднял детали от мотоцикла и понес в мастерскую. Колесо совсем не погнулось. Только новая покрышка нужна, — сообщил он пару минут спустя. — А вот с крылом придется повозиться.

Раздался звонок, извещающий о новом клиенте, подъехавшем к мастерской.

— Я должен узнать, в чем там дело, — сказал Томми и, извинившись, торопливо вышел.

Не в силах больше оставаться вдали от Джонатана, Кэтрин вернулась в мастерскую. И снова встала слишком близко от мужа, делая вид, что ей очень интересна его работа.

— Продвигается?

— Судя по всему, ты чувствуешь себя гораздо лучше, — не отвечая на вопрос, заметил Джонатан. — Почему бы тебе не поехать с тетушкой на прогулку и не показать ей местные красоты?

Кэтрин заметила, что он даже не взглянул на нее. А в его голосе прозвучали сердитые нотки. Но они, как ей показалось, не имели ничего общего со злостью. Ей захотелось улыбнуться, однако она сдержалась:

— Тетушка Джиневра вовсе не скучает от одиночества. Наоборот, она счастлива, что осталась одна. Пожалуй, вернусь к Томми — он обещал помочь мне с колесом.

И снова, как в прошлый раз, она пошла, покачивая бедрами, а обернувшись, увидела горящий взгляд Джонатана. Но он тут же притворился, будто копается в моторе.

Оказавшись вне поля зрения мужа, Кэтрин улыбнулась. Эта безобидная игра воодушевляла ее и доставляла радость.

Впрочем, эта игра вряд ли увенчается победой, подумала Кэтрин, доставая из машины корзинку с едой. Ей приходилось кокетничать исподтишка, потому что рядом постоянно находились клиенты и Томми.

Она очень надеялась побыть с Джонатаном наедине во время обеда.

— Джонатан пригласил меня пообедать вместе с вами, — объявил Томми, подходя, чтобы помочь ей. — Я отказывался: у меня есть еда в холодильнике. Но он настоял.

— Я привезла обед на десять персон, — сказала Кэтрин, вспоминая, как усердно складывала провизию в корзинку и остановилась, лишь когда Джиневра спросила, не собирается ли она накормить весь город. — Пожалуйста, присоединяйся к нам. — Кэтрин старалась говорить как можно любезнее.

Совсем не таким представлялся мне обед с Джонатаном, думала она спустя несколько минут, жуя бутерброд с курицей, в то время как Джонатан и Томми увлеченно обсуждали, почему пробило прокладку головки блока в двигателе.

Интересно, заметит ли Джонатан мое отсутствие? — подумала Кэтрин и встала, якобы для того, что выбросить упаковку от бутербродов.

Так и есть, заметил, обрадовалась она, ощутив на себе его взгляд.

Когда с обедом было покончено, Кэтрин собрала оставшуюся еду и настояла, чтобы Томми положил все это в холодильник.

Задерживаться в мастерской дольше не было смысла.

— Думаю, мне надо поехать и проверить, как там Джиневра, — сказала она Джонатану.

— Хорошая мысль, — одобрил он.

В другом случае Кэтрин обиделась бы. Но сейчас она видела, что ее присутствие мешает ему.

Джонатану предстояло отремонтировать еще две машины, не считая той, с которой он возился, когда она приехала сюда.

— Увидимся за ужином.

Ей хотелось поцеловать мужа на прощание, но она сдержалась, опасаясь отпугнуть его. Он дал ей понять, что собирается держаться от нее на расстоянии, а потому не стоит столь явно посягать на его свободу.

Вернувшись домой, Кэтрин занялась сборкой мотоцикла. Крыло она оставила в мастерской. Томми немного выпрямил его, но оно еще нуждалось в доработке. Что же касается колеса, то парнишка поставил новую покрышку и Кэтрин привезла его с собой.

Только она успела его установить, как раздался стук в дверь. Вошел Гаролд Хатчинсон.

— Не могу поверить! Ты ремонтируешь… эту штуковину! — изумился он. — Ты же чуть не погибла из-за нее!

— Я попала в аварию по собственной вине.

Он недоуменно пожал плечами.

— Мне позвонила мама и сказала, что видела тебя в мастерской Джонатана. Тебе надо отдыхать, а не работать.

Его забота действовала Кэтрин на нервы, но она старалась этого не показывать.

— Я прекрасно отдохнула в больнице. А в мастерской никто меня работать не заставлял. Я просто привезла Джонатану обед. Иногда у него скапливается столько клиентов, что даже толком перекусить не удается.

Гаролд тяжело вздохнул.

— Ты собираешься остаться с ним, да?

— Он мой муж.

Гаролд пересек мастерскую в несколько шагов и схватил молодую женщину за плечи.

— Я, должен был стать твоим мужем! Все думали, что мы поженимся!

Кэтрин отпрянула от него.

— Я выбрала мужа по собственному усмотрению.

Гаролда, охватила ярость.

— В одно прекрасное утро ты проснешься и обнаружишь, что и твой драгоценный муженек, и твои денежки исчезли!