мозга с орех. Хотя, у них все же ведущая ипостась — рептилия. И дети из яиц вылупляются, и почти с рождения могут сразу облик менять.

— А вы соколы или люди? Или вообще кто-то третий? Я клыки у тебя видела… Не подумай, что испугалась, но разве у птиц они бывают?

— Клыки — наследие от нашего прародителя Огненного Волха, в вашем мире его тоже раньше почитали, как бога, — улыбнулся Индра, развалившись на постели и обняв правой рукой толстенный книжный том. — Он превращался и в волка, и в сокола, и в рыбу. А у нас только птичья ипостась осталась. Ну и клыки еще проклевываются порой, неконтролируемо. Толку с них никакого, но хоть враги пугаются.

Парень перевернулся на спину, заложил руки под голову и продолжил.

— Из яиц не вылупляемся, если ты хотела это спросить. Мы — как люди, только в птиц превращаемся, и то не с самого рождения. Соколы, кстати, у нас не все, это каста воинов, благодаря которой наша земля процветает, потому и называется наш народ в их честь. Лекари и маги превращаются в филинов, из фазанов и цесарок получаются лучшие кулинары, из ласточек и стрижей — первоклассные бегуны, их в армии как гонцов используют.

— А женщины?

— Женщина может быть, кем угодно, кроме сокола. Это все-таки воинская ипостась. А ей зачем драться? Женщин у нашего народа рождается не очень много, поэтому их стараются беречь от войны. А вот солдат у повелителя Гаруды и так с избытком, как соседи наши говорят. Понятно, что завидуют. Больше солдат — больше территория. Нас пять лет назад почти миллион был, когда перепись проводили. Сейчас меньше, часть армии поредела ощутимо, их здесь отрядами ловили по первости. Мы же не знали, что они нашу магию чуют…

Индра вздохнул и на секунду пригорюнился, затем продолжил.

— Драконов всего около полутора сотен. Дворфов — наверное, тысяч сто. Правда, воины из землекопов никакие, они в горах отсиживаются, все золото добывают да пересчитывают. Хотя, штуки делают полезные, ничего не скажешь. Мастера на все руки! Ковер-самолет отцу моему сварганили такой, что сотню миль без подзарядки может пролететь…

Так за разговорами и прошли первые сутки. Утолклись дети уже глубокой ночью, доев остатки хлеба и вредной, но такой вкусной колбасы. Хорошо, таблетки не забыли выпить.

Спали рядом, в подушечном «гнезде», где места хватило бы еще на пятерых. А въедливых взрослых, готовых сделать Алисе замечание за неподобающее поведение, сегодня не ожидалось. Индра заснул практически моментально — сказалась военная выучка. А девочка долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок и посматривая сквозь сон — здесь ли ее тайное сокровище, не улетит ли с рассветом?

Утром пришел Рик с дежурства — конечно, уже после того, как дети продрали глаза, заправили постель, вымыли кофейные кружки и привели себя в порядок. Он принес свежие булочки с изюмом к завтраку и пару совершенно новых футболок с трусами и носками — Индре. Сокол сначала непонимающе вертел упаковку «боксеров» в руках, затем увидел картинку на этикетке и восхитился: «Сколько же в вашем мире всяких удобных вещей!». И тут же побежал переодеваться.

А после завтрака папа нарыл в шкафу старые, но при этом ни разу не надетые джинсы «из прошлой жизни», еще с этикетками. Нашлись здесь же и белые кроссовки, подошедшие соколу по размеру.

— Я в них, между прочим, на маме твоей женился, — улыбнулся Рик Алисе, наблюдая, как Индра вертится перед зеркалом, рассматривая обновки.

— Я бы в таких не только женился, но и в военный поход пошел, — заявил Индра, плюхаясь на диван и задирая ноги, чтобы рассмотреть кроссовки во всех ракурсах. — До чего легкие! Пинать противника в драке ими, конечно, бессмысленно, зато и устаешь меньше… Ой, а это что такое?

Из полуоткрытой дверцы шкафа выпал серебристый сверток. Следом выглянула рябая и ушастая Муркина голова и укоризненно мяукнула — навалили, мол, тряпок, порядочному животному и прилечь негде. Папа вытащил кошку из шкафа и пересадил на диван, а затем развернул ткань и встряхнул.

Оказалось, серебро — это подкладка. В руках у Рика красивыми складками опал практически до пола зеленый плащ с большим капюшоном, длинными рукавами, на застежках-ремнях с узорчатыми пряжками, каждая — в виде дракона, свернувшегося в кольцо и сжавшего хвост в зубах.

— Это тоже мне? — у Индры, лениво почесывающего изгнанную из шкафа Мурку за ухом, загорелись глаза. — Откуда у вас такие вещи? Плащ выглядит так, как будто его с темного эльфа сняли!

— Ага, продул ценную одежку троллю в карты, — засмеялся Рик, прикладывая плащ к себе и смотрясь в зеркало. — Эх, и рукава коротковаты, и на плечи не сядет теперь. У нас, Индра, раньше были такие игры — ролевые назывались. Мы, можно сказать, играли в сказку. Бегали по лесам с деревянным оружием и представляли, что мы эльфы, гномы, тролли, а то и гоблины. Там мы с Илоной и познакомились. Алиса была маленькой — брали ее с собой и продолжали ездить, а как она подросла и пошла в школу, нам некогда стало. А потом Великие играть в сказку запретили…

— Ой, а я помню дядьку Сергея, который главным гоблином был. Он меня все время на шее возил, потому что дядька огромный, а я маленькая, мне лет пять было всего, — обрадовалась Алиса. — Самое веселое, когда он просил притвориться дохлым чучелком перед эльфами, якобы человеческого детеныша на воротник пустили! Смешно было, словами не передать!

Но Индра радости совсем не оценил и только покачал головой, пробормотав под нос: «Хорошо, с настоящими гоблинами не сталкивались, а то совсем было бы не смешно …»

Рик сложил плащ пополам и протянул соколу.

— Хочешь — забирай. Мне его на заказ шили, мастер поработал, в нем реально можно и в дождь, и в жару ходить. Но в таком виде его носить нельзя, засмеют или, еще хлеще, задержат за неподобающий вид, а там до пробы крови и казни недалеко. Тебе нельзя особо выделяться, особенно в худшую сторону. Мы — члены Первого круга, а ты наш гость, значит, должен быть, как минимум, ровней. А плащ реально выглядит так, будто его с поддатого лесного жителя в трактире сняли. Хотя, дырки ни одной, и это удивительно. Я же им все колючки с ежевичных кустов на последних трех играх собрал.

— Ткань хорошая, — с видом знатока заявил Индра, ощупывая капюшон и подкладку. — Крепче и легче шерсти, при этом достаточно жесткая, хорошо форму держит.