судить о происходившем со своей современной колокольни, оборудованной Wi-Fi и роботом-пылесосом. Времена и правила были другими, подобная контактная борьба не вызывала ни у кого удивления. Судьи не маячили своими «спровоцировал столкновение» и «совершил опасный маневр». Сложно сказать, что в те времена надо было сделать, чтобы получить штраф в пять секунд. Наверное, реально ехать с ружьем и стрелять по колесам соперников.

К слову, именно после того Сильверстоуна правила все-таки начали потихоньку меняться. Сначала в сторону оправдания борьбы, а затем резко и бесповоротно был взят курс на безопасность, и в наши дни пилоты если и обгоняют, то в основном на прямой с помощью системы DRS.

Однако вернемся к преданью старины глубокой. В Германии, на родине противника, Хилл снова взял поул, выдал отличный старт, но… заблокированные колеса и вылет в первом повороте прямо в гравий. Трибуны освистывали бредущего по обочине британца, которому не оставалось ничего, кроме как со всем своим чисто британским достоинством, что называется, обтекать. Казалось, вернулось ощущение полной никчемности начала 1993-го, но даже команда посчитала нужным вступиться за своего гонщика. Все списали на поломку ведущего вала.

Поддержка сработала в Венгрии, где Деймон наконец победил. Сход Шуми позволил Хиллу сильно сократить отставание от конкурента, а дальше шла «Спа-Франкоршам» – особенная трасса, важная для обоих. Шумахер одержал в Бельгии свою первую победу, в 1993-м главный кубок над головой там поднял уже Хилл, который повторил успех и в 1994-м после дисквалификации Михаэля. В 1995-м Дядя Миша твердо вознамерился показать, кто в «Красной воде» хозяин, и на подсыхающей трассе оборонялся настолько беспардонно, что дар речи потеряли даже поклонники творчества неуступчивого немецкого чемпиона.

Это еще одно противостояние, которое рисковало выйти за рамки спорта. В тот момент наша борьба на трассе и вне ее накалилась до предела. Это уже были не гонки, а соперничество характеров. Я не готов был опускаться до выяснения отношений на пресс-конференциях и критики соперника в прессе. Мне не хотелось, чтобы «Формула-1» превращалась в бокс.

Мало ли кому что хочется – уже в Монце дело едва не дошло до настоящего рукоприкладства. Наши парни вновь решали свои потенциально чемпионские вопросы, но на пути им попался Таки Инуе, который в «Храме скорости» явно не знал, каким богам нужно молиться, чтобы не вылететь с трассы. В итоге вылетели лидеры чемпионата – Деймон просто выбил Шумахера. Искать виноватых смысла особого не было, но у будущего Красного Барона такой цели и не стояло. Напротив, была полная уверенность, что Хилл это сделал нарочно.

В Португалии наконец-то победил и другой Williams, напомнив, что за команду все-таки выступает еще и Дэвид Култхард. Впрочем, до конца сезона о нем можно было снова забыть.

Ну а потом «Нюрбургринг» – Хилл попал в аварию, получив небольшой перелом. Победы Шумахера в двух следующих гонках в Японии принесли ему второй титул.

На фоне всего этого в Williams начался хаос. Патрик Хэд с Железным Фрэнком попросту забыли, каково это – работать с молодыми гонщиками. На протяжении многих лет в их обойме находились матерые кумиры миллионов, а к хорошему быстро привыкаешь. Дошло до того, что ребятам стало тяжело даже общаться, не срываясь на язвительные упреки и откровенные оскорбления.

Мне не хватало опыта и мне не нравились ни идеи Фрэнка и Патрика, ни методы их работы. Я ошибочно считал, что они будут поддерживать меня в моей персональной борьбе за титул. Как оказалось, их вообще не интересует чемпионат пилотов. Для них формула успеха заключалась в предоставлении гонщикам лучшей техники и позволении им на ней ездить. Чемпионат конструкторов со всеми его выгодами: например, местоположением боксов команды, бонусами от спонсоров и поставщиками оборудования, являлся их главной и, пожалуй, единственной целью.

После Японии до прощальной Аделаиды (с сезона-1996 гонка в Австралии переехала в Мельбурн) оставалось две недели, и наш герой просто уехал с женой на Бали, подальше от суеты.

Деймон часто прибегал к поддержке своей семьи. Мать Бетти и сестры Бриджитт и Саманта стали для нашего героя огромными источниками силы и поддержки. Бриджитт активно занималась менеджментом бренда Хилла в те годы, а главным помощником, естественно, являлась жена Джорджия. У них было четверо детей – к сыновьям позднее прибавились дочки Табита и Рози. Как уже говорилось, первенец Хиллов родился с синдромом Дауна, и однажды с невероятной откровенностью Джорджия сказала: «Я помню день, когда родился Оливер, и с каким достоинством принял это Деймон. Я никогда не любила его больше, чем в тот день». Являясь неформально покровителями Общества больных синдромом Дауна, Хиллы и по сей день оказывают неоценимую помощь и поддержку многочисленным родителям, столкнувшимся с подобной ситуацией.

Джорджия внесла невероятный вклад в мотивацию Деймона. Она всегда старалась быть рядом и при этом не нагружала его семейными проблемами. И она всегда в него верила.

У меня есть жена, четверо детей и замечательный дом в Ирландии, мне очень нравится проводить там время. По-настоящему я отдыхаю лишь в кругу семьи, и для меня, как человека и как гонщика, это очень важно. Работа гонщика полна стрессов, и периодически от этого давления нужно отстраняться, забывать его. Отдых, хотите верьте, хотите нет, играет очень важную роль в сохранении мотивации и свежести для новых сражений.

Вернулся из этого романтическо-психологического путешествия Хилл несколько иным. Холодный душ, который ему устроила британская да и не только пресса, сработал ободряюще, а жаркое тропическое солнце – успокаивающе. Вряд ли за всю карьеру можно найти столь хладнокровного, грамотного и целеустремленного Хилла. В Аделаиде 1995-го он завоевал поул, выиграл гонку и показал лучший круг.

Конечно, многие скажут, что таким Хиллу стоило быть на протяжении всего сезона, вот только бороться ему порой приходилось не только с бескомпромиссным соперником, но и с собственной командой.

Урок, который я извлек из 1995-го, заключался в том, что я оказался втянутым в попытки вернуть себе упущенное в начале сезона по причине механических проблем. Вместо того, чтобы ждать своего часа и оставаться в борьбе, я непременно хотел побеждать любой ценой. Это было ошибкой. Критика со стороны прессы, команды и соперников тоже работала не в мою пользу. С этим всем было тяжело справиться, порой я просто не знал, плакать мне или смеяться. Таков настоящий мир «Формулы-1», мне пришлось иметь дело с большим количеством факторов, с которыми ранее не приходилось сталкиваться.

Итогом сезона в глобальном плане можно считать то, что