Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Сообщу ему все, как есть», — решила я. А что мне предстоит потом? В конце концов, я сократила число вариантов до трех: он будет очарован, шокирован или испуган. А вдруг он скажет, что я музейный экспонат или искусно его мистифицирую?
— Бетани в состоянии позаботиться о себе, — заметила Айви.
— Мир неспокоен, — заявил Габриель. — Столько нелепых случаев происходит вокруг! Просто будь настороже!
— Слушаюсь!
Я по-военному отсалютовала ему. Ох, Габриель не простит меня, нет!
— Сядь, Призрак, — проворковала Айви.
— Ради Бога! — Габриель отложил книгу, направил длинный палец в сторону собаки и приказал: — Сидеть!
Призрак бросил на него робкий взгляд и плюхнулся на пол.
Айви огорченно нахмурилась.
— Я целый день добивалась этого от него! Почему собаки подчиняются мужчинам?
Я помчалась по ступенькам к узкой тропинке, ведущей на побережье. На песке вились следы змей. Ящерицы перебегали мне дорогу. Под ногами крошились мелкие веточки, деревья росли настолько плотно, что листва превратилась в густой зеленый полог. Тишину нарушал только оркестр цикад и рев океана. Здесь не заблудишься — нужно просто идти на шум моря.
Шелковистый белый песок еле слышно скрипел. Я брела по пляжу, размышляя о том, что ночью ландшафт будет гораздо более суровым. Мне попался лишь одинокий рыбак. Он сматывал леску, снимал с крючка добычу и бросал леску обратно. Океан отливал аквамарином и синевой. На вершине уступа высился белоснежный маяк.
Стемнело. Впереди послышались голоса. Вскоре я увидела группу подростков. Они стаскивали в большую кучу бумажные пакеты, экзаменационные тесты, черновики и другие легковоспламеняющиеся вещи, чтобы разжечь костер. Не было ни громкой музыки, ни разгоряченной толпы, как в доме Молли. Несколько человек потягивали из бутылок пиво и передавали друг дружке мятые сигареты. Молли и ее подруги еще не появились.
Ксавье устроился на упавшем стволе — в джинсах и в светлой рубашке, с серебряным крестиком на шее. Он смеялся, наблюдая, как один из парней пародирует преподавателя. Отблески пламени плясали на его лице, придавая ему очарование.
— Привет, Бет! — окликнул кто-то, и остальные приветствовали меня.
Может, мы перестали быть сенсацией, и нас естественным образом воспринимали вместе? Я застенчиво улыбнулась и села возле Ксавье.
— Ты изумительно пахнешь.
Ксавье наклонился и поцеловал меня в макушку. Друзья засвистели, принялись подталкивать его локтями и закатывать глаза. Он помог мне встать.
— Давай пройдемся.
— Уже? — шутливо спросил кто-то.
— Мы прогуляемся, если вы не возражаете, — благодушно ответил Ксавье.
Мы удалились от костра, и голоса слились в смутный гул.
— Ксавье, я не могу здесь задержаться.
— Я так и предполагал.
Он обнял меня за плечи. Мы медленно направлялись к зазубренным утесам — угольно-черным на фоне ночного неба. Прикосновение теплой руки Ксавье вызывало ощущение полной защищенности.
Внезапно я порезала ногу об острый край раковины, и он настоял, что понесет меня. Я порадовалась, что в темноте он не увидит, как ранка затянется. Через минуту боль утихла, но я продолжала льнуть к нему. Расслабилась, прижимаясь всем телом. И нечаянно ткнула его в глаз — неуклюже, как обычная девчонка, а ведь должна быть грациозна, как ангел. И принялась бурно извиняться.
— Ничего, у меня остался еще один, — усмехнулся он.
Когда мы добрались до подножья утеса, Ксавье поставил меня на песок — жемчужный от лунного света. Скалы формировали арку, похожую на портал в иное измерение. На вершину вели крутые ступеньки. Повсюду из воды торчали камни, настоящие древние монолиты. Жители Венус-Коува избегали этого участка, удовлетворяясь цивилизованным побережьем, где на каждом шагу встречались кафе и сувенирные лавочки. Место было уединенное. Только шепот волн, похожий на бормотание сотни негромких голосов.
Ксавье прислонился спиной к прохладной скале. Я молчала и воображала, будто Ксавье уже понял и принял мою ситуацию.
Во рту у меня пересохло. Наконец-то мой момент настал. Но я вела себя как актриса, забывшая свою роль, хотя во время репетиции все протекало безупречно. Вдобавок я не знала, какими жестами сопровождать свою заранее заготовленную речь! Расхаживала туда-сюда, ломая руки и спрашивая себя, с чего лучше начать. Меня стал бить озноб. Видя мои колебания, Ксавье забеспокоился:
— Бет, я справлюсь с чем угодно.
— Спасибо, но это не так просто.
— Но мое отношение к тебе не изменится.
— Почему?
— Может, ты не заметила, но я без ума от тебя.
— Да?
— Ты что, не заметила? Скверно — в будущем буду поубедительнее.
— Если ты захочешь, чтобы оно у нас было.
— Я никогда не отступаю. И я остаюсь предан человеку, что бы ни случилось.
— А если ты ошибаешься?
— Только не насчет тебя.
— Как ты можешь говорить такое? — пробормотала я.
Ксавье широко раскинул руки.
— Позволь мне доказать тебе.
— Нет, — горло у меня перехватило. — Я боюсь.
— Бет, но ты должна доверять мне.
Я заглянула в его бездонные глаза и поняла, что он прав.
— Сначала ответь на мой вопрос, — произнесла я. — Что было самым страшным в твоей жизни?
Ксавье задумался.
— Ну, стоять наверху стофутового обрыва, с которого предстояло спускаться по веревке. А однажды, когда я был в поездке с командой водного поло и нарушил правило, тренер Бенсон вывел меня наружу и буквально разорвал на клочки. И на следующий день отстранил меня от игры.
Человеческая невинность Ксавье поразила меня. Как же он выдержит сногсшибательную новость, которую я собираюсь на него обрушить?
— И все? — с невольной резкостью сказала я.
Он пытливо посмотрел на меня.
— Ну, еще та ночь, когда мне позвонили и сообщили, что моя девушка сгорела во время пожара. Но вообще-то я не хочу углубляться…
— Прости.
Я опустила голову. Почему я забыла об Эмили? Ксавье испытал страшную боль от потери.
— Не извиняйся. — Он взял меня за руку. — Просто выслушай меня. Я встречался с ее семьей. На мгновение я почему-то подумал, что все в порядке. Надеялся, что она с ними. Но потом взглянул на лицо ее мамы — и все понял. Эм не вернется. Никогда.
— Ужасно, — прошептала я и всхлипнула.
Ксавье вытер мои слезы.
— Зачем мне расстраивать тебя? — И он пожал плечами. — Знаешь, Бет, меня не напугаешь ничем.