Джип задорно бибикнул, лихо развернулся и умчался прочь. Артем с тоской посмотрел ему вслед и улыбнулся встревоженной Инге.

– Ну что, пойдем? А то те двое скороходов быстро нас потеряют! – Он кивнул на Мишу и Юрия.

– Как бы вы сами нас не потеряли! В кустиках! – тут же съязвил Юрий Николаевич и зашагал вслед за Мишей.

Какое-то время они шли по широкой дороге, затем свернули на тропинку, уходящую в густой лес. Юрий Николаевич пытался быть душой компании, неудачно шутил, рассказывал бородатые анекдоты, но на него, кроме Миши, никто не обращал внимания.

Шум воды приближался, и разговаривать стало сложнее. С одной стороны, даже хорошо, думал Артем. Не надо было объяснять Инге то, чего он и сам не знал, да и Юрка наконец заткнулся.

– Вон он, мост! – Миша резко остановился, смерил троицу оценивающим взглядом и указал куда-то в густые заросли тальника. – Еще немного, и выйдем!

– Что-то я его не вижу! – нахмурилась Инга, разглядывая зеленую стену.

– А не он там беленький желтеет? – указал куда-то в сторону Юра. Он вообще был мастер всяких несуразных высказываний.

– Он! – Миша, однако, не удивился такому странному описанию и бодро зашагал вперед. Вскоре и вправду кусты тальника поредели, а путешественники увидели дорожку из желто-белых досок, положенных поперек на два крепких длинных бревна и старательно пригнанных друг к другу.

– Досочки для надежности еще и гвоздями прибили, – с какой-то непонятной гордостью сообщил Миша, будто он сам строил мост и хвалится добротной работой. – Говорил же, что бояться нечего!

Артем шагнул вслед за Мишей и тут же пожалел, что у моста нет перил. Под ногами мужчин конструкция застонала, прогнулась, затряслась.

– Стойте на берегу, пока мы не перейдем! – предупредил Артем, останавливая Ингу, которая уже ступила на мост. – Хоть мост и не веревочный, но сделан на соплях!

Вскоре все перебрались на другой берег. Конструкция выдержала, хотя Артем, пока шел, несколько раз представил себе, как опорные бревна съезжают в пенящийся поток и мост в лучшем случае превращается в плот.

Но все обошлось!

Тогда зачем ему было видение катастрофы, которая произошла раньше? Почему он вообще видит тех незнакомых (или знакомых) людей и то, что с ними происходило? Иногда складывается впечатление, что он смотрит на ситуацию не как сторонний наблюдатель, а глазами каждого из них.

– Ну вот! Теперь совсем недолго осталось! – подбодрил Миша и указал куда-то вверх, на макушки деревьев, за которыми виднелись вершины гор. – Вон. Ближняя к нам вершина. Немного как будто закругленная. Видите? Это гора Ак-Тулунг. Та, что вам нужна. А у ее подножия – развалины лагеря. Там можно будет переночевать. Ну а вообще, я вас к лагерю не поведу. Сверну здесь. Хорошо?

– А что так? Не желаешь с нами в лагере переночевать? – ухмыльнулся Юрий Николаевич. – Или слабо?

Миша передернул плечами, огляделся, словно за деревьями кто-то мог их подслушивать, и сказал:

– Слабо. Этот лагерь – проклятое место, очень много душ здесь загублено. Местные его называют «Черный котел». Говорят, что если кто в нем переночует, потеряет душу!

– Да глупости все это! В те годы во всех лагерях люди сотнями гибли, и что? Все они прокляты? – Юра не верил в мистику (а может, и верил, но боялся показаться трусом, вот и хорохорился).

Миша покачал головой.

– Нет. Не все. Даже загубленные души после смерти путь на небеса находят. А в этом лагере колдовство черное свершилось. Мне мамка рассказывала о ведьме, которая в отместку за жизнь своего любимого забрала души тех, кто его мучил и убил, а потом заперла их в «Черном котле». И оттуда они уже никогда не смогут выбраться!

– Так, а вот дальше поподробнее! – насторожился Артем. – Уже сколько раз это название слышали, только хрен поймешь, что это за «котел» и где он находится!

– У шаманов, – терпеливо пояснил Миша, – есть магия природы. Белая, которая защищает, дает силы, помогает творить добро, и черная, которая губит людей. Черная магия служит для целей тех, кто хочет навести порчу или отомстить. Вот только ни один шаман не имеет права очернить свою душу местью. Это табу, закон. Нельзя идти против закона. Шаманы могут мстить за и по просьбе других, но не сами за себя или за своих родных. Та ведьма нарушила запрет. – Миша еще раз огляделся. – «Черный котел» – обряд, когда шаман забирает души живых людей и насылает на них проклятие. Потом эти люди внезапно пропадают, и никто не может их найти. То есть пропадает только их телесная оболочка. А души заключают в такое место подальше от живых, где они томятся, словно в тюрьме. Они становятся неприкаянными: и не в раю, и не в аду, словом, не могут обрести покоя и испытывают величайшие муки. Очень похоже на ад, но все-таки не ад, потому как иной раз они могут наносить вред живым (а из ада, как известно, душе хода нет), и, главное, есть вероятность, что спустя долгое время они могут быть освобождены. Часть из них может даже очиститься, так сказать, от скверны и прямиком пойдет в рай, а оставшиеся отправятся в ад. Им-то, конечно, нет смысла менять один ад на другой. Но тут дело в другом.

Высшие силы, они ведь справедливы. Когда шаман (или ведьма), ослепленный местью, по собственному желанию или ради собственной выгоды насылает порчу, зло, которое он причинил, возвращается к нему. Смысл «Черного котла» – наказать также и шамана за то, что он посмел совершить против кого-то зло. Душа шамана остается вместе с загубленными душами вечным тюремщиком и мучается так же, как они.

Говорят, наша ведьма создала «Черный котел» для тех, кто погубил ее любимого. И вроде бы она вместе со своими пленниками сторожит золото, заманивая живых легендой о кладе. И только когда в «Черный котел» забредет душа, не жаждущая золота, ведьма сможет освободить своих пленников и освободиться сама, но… только принеся страшную жертву.

– И какую? – Инга подошла ближе.

Еще с той злосчастной пятницы, когда она впервые услышала про «Черный котел», у нее появилось тревожное предчувствие. А еще видения… Случайность? Вот только, как говорит ее бабушка, случайности не случайны!

Миша посмотрел ей в глаза.

– Она должна пролить кровь своего… – Вдруг он словно подавился и замолчал. Его глаза округлились, а рот исказился в беззвучном крике. При этом парень не прекращал таращиться на Ингу, будто увидел нечто ужасное.

– Эй, ты чего? – Артем первым заметил неладное. – Эй?

Он подошел ближе. Сперва взглянул в лицо Инги и после посмотрел на Мишу. Тот медленно перевел взгляд на Артема и, наконец, очнулся. Попятился, споткнулся о корень, рухнул. Тут же вскочил и бросился бежать, огласив окрестности переливчатыми воплями:

– Ведьма! Она здесь!

– Чувак не иначе как местных мухоморов пережрал с утра, и, похоже, его только что накрыло! – Юрий Николаевич сплюнул вслед Мише, невозмутимо прошел вперед, потом обернулся: – А нет. Ошибся. Это он тебя, Ингуль, наконец-то разглядел!