на нет. Его семья, как только узнает, кто она такая, воспротивится дальнейшим встречам. И как бы Олег ни хорохорился, они его отец и мать.

Девушка оделась, сильно дрожащими руками пытаясь пригладить волосы. Они у неё отросли и теперь лежали на воротнике и ушах. Она хотела отрастить их, чтобы не стричься каждый месяц — лишних денег у неё не было. Сейчас она зачёсывала их за уши, самостоятельно срезая излишки на шее. От этого голова стала пушистой, светлые волосы немного вились, делая лицо ещё нежнее и тоньше.

Олег поднял куртку, отряхнул её и надел: — Пойдём, я провожу тебя, а то мой папик бывает в гневе страшен.

— Может, я всё-таки добегу сама?

— Добежишь — от тамбура до квартиры.

У Даши кошки скребли по сердцу. Рядом шёл её парень, который мог серьёзно пострадать из-за неё. Интересно, а он хотел этого?

— Я бы не хотела, — нечаянно вслух произнесла Дарья, и прикусила губу.

— Чего бы ты не хотела? Надеюсь, не меня?

— Я не хочу, чтобы ты пострадал из-за меня. Так неприятно — с этим Перелётным.

— Ты разве забыла — я изначально стал с тобой гулять, чтобы защитить. Так что Перелётного я не боюсь, не переживай.

Они подходили к её дому, а расставаться девушке не хотелось. Так мало в последнее время они вместе с Мишей — быстрая любовь в холодной комнате, потом он её провожает, и всё. Школа и зачёты много времени отнимали, первое полугодие закончилось — исправление оценок, пересдача, переделывание до позднего вечера и так далее. На друг друга времени не было — учёба требовала усердия и терпения. Теперь всё позади, и в предвкушении новогодних каникул сосало под ложечкой.

Его слова несколько успокоили её, но не до конца. Она слишком хорошо помнила безумные Ванины заявления, что он может изнасиловать её, а ему за это абсолютно ничего не будет.

— Уже поздно — пойдёшь домой или постоим? — спросил он тихим приятным голосом, когда они остановились у подъезда.

— Давай немного постоим, ты не замёрз?

— Замёрз. Может, лучше в подъезде постоим?

Она кивнула: — Пошли, только будем тихо, у нас ругают.

— А ты откуда знаешь? — засмеялся он. — Миловалась уже с кем-то здесь?

Дарья покраснела: — Нет, я слышала, как ругают подростков, которые собираются и курят.

— Ну, мы курить не будем.

Открыв дверь ключом, они зашли в сухой и светлый подъезд.

— На третьем лампочка перегорела, пошли туда? — спросила Даша, чувствуя тёплую руку Миши ладонью.

Они встали на лестничном пролёте возле окна, обнялись и стали целоваться. Даша попыталась расслабиться, не думать о Перелётном, и не смогла — она боялась. За себя, за Мишу — за их всех. Кто знает, во что эти угрозы могут вылиться?

— О чём ты думаешь? — спросил Миша, будто угадывая её неспокойные мысли.

— Всё о том же, — вздохнула она.

— Не бойся, я рядом. Всё будет нормально.

Даша вдруг задрожала, и сама от себя не ожидая, всхлипнула, слёзы потекли по лицу. Глаза ещё больше ожили, цвет стал тёмным.

— Я почему-то подумала — со мной что-то случится.

Миша только сейчас понял, насколько она напугана, и как ей нелегко преодолеть свой страх.

— Глупенькая, ты просто боишься — это нормально. Но в полицию же обращаться бесполезно — он ничего ещё не сделал, ты понимаешь? Поэтому мы будем воевать с ним сами. Не бойся, я с тобой.

Он гладил её по голове, как маленькую, а она дрожала всем телом.

— И если… если со мной что-нибудь случится, я хочу, чтобы ты знал — я люблю тебя. Очень сильно. И буду любить только тебя. А эти подонки — они могут хоть убить меня — я им не дамся.

Миша был потрясён этой речью, не знал что сказать. Признаться ей в ответ он не мог — не испытывал ещё таких сильных чувств. Она ему нравилась, ему хотелось быть с ней рядом, общаться, заниматься любовью — это очень нравилось. Но любовь не приходит вот так быстро — это зрелое чувство, возможно, оно может быть только у повзрослевших и помудревших людей. А что они — им по семнадцать-восемнадцать, они только пробуют жить. Девчонкам сложнее это принять — им хочется романтики и рыцарей, поющих о любви.

— Не говори так, я не дам тебя в обиду. Меня обижают твои слова — ты думаешь, что я не смогу защитить тебя?

— Сможешь, если ты в этот момент будешь рядом, — грустно, медленно произнесла она, и вдруг, осмелев, спросила, подняв на него серьёзные глаза: — А ты… Ты меня не любишь, раз молчишь?

Мише пришлось рассказать ей свою философию жизни и признаться, что она ему очень нравится, и что с ней ему всегда хорошо. Даша сникла, она по-своему поняла его слова, как, вот этого ему не хотелось знать, но её не устроило то, что она услышала.

— Ладно, я пойду, поздно, — высвободилась она из его объятий.

— Ты обиделась? Но ведь я не могу тебе солгать, тогда станет разве легче?

Она кивнула: — Я не обиделась, просто очень устала.

Девушка медленно спустилась на первый этаж, где жила её семья, они поцеловались, и Миша пошёл домой. Дарья в эту ночь выплакала все глаза — её любимый не любил её, прикрываясь словами «ты мне нравишься». Конечно, где-то она понимала, что нужно дать ему время, но верила ли, что это поможет? Он просто встретит как-нибудь ту, в которую влюбится через сутки и навсегда. А её любовь останется безответной…

08

Олег открыл дверь своим ключом и вошёл, с сожалением думая о том, что их прервали родители — можно было бы через несколько минут повторить то, чем они занимались…

И почему Тая решилась именно сейчас? Потому что у него побитая физиономия? Олег улыбнулся, тогда он точно согласен каждый день подставлять по щеке.

Из гостиной вылетела мать: — Что с глазом, Олег? Врачи смотрели?

Она стала заглядывать ему в лицо, парень отворачивался.

— Мам, всё нормально, пройдёт, — отмахнулся он.

Она нахмурила аккуратно выщипанные брови, синие глаза стали тревожными.

— Ты с отцом не сильно спорь, он зол очень.

Олег повесил куртку в шкаф и обернулся к ней, перед этим усмехнувшись своему отражению в зеркалах — красавец, да и всё!

— Почему он зол? Ну и что, что я с Перелётным подрался и его новыми друзьями. Я сам в этом разберусь.

Глаза матери расширились: — С Ваней Перелётным, а что случилось?

Олег прошёл в гостиную, решив