покрывала сеть тонких морщинок, но самым удивительным была жизненная сила, которая так и струилась из него. Столь же удивительными Риве показались его длинные седые волосы, стянутые на затылке.

– Присоединяйтесь ко мне, Рива, – предложил он, снова поворачиваясь к балюстраде. – Вам не слишком жарко на террасе?

– Ничуть. С моря дует приятный ветер.

– Целиком согласен, – улыбнулся он. – Здесь столько неба. Потому я и люблю сидеть на этой террасе.

– Дядя забыл добавить: «В те редкие промежутки, когда нам удается оторвать его от работы». – Заметив удивление Ривы, Бобби пояснил: – Мой дядя – довольно известный художник.

– Так, балуюсь живописью, – возразил Аддисон.

– Едва ли.

– Эти портреты в коридоре написали вы? – спросила Рива.

– Увы, – развел руками он.

– Но они такие красивые.

– Вам стоит приехать сюда еще, – сказал Аддисон и улыбнулся. – Может, и вы мне попозируете.

Рива улыбнулась. Непринужденный разговор продолжался. В глазах Аддисона она уловила какое-то странное, непонятное ей выражение. «Наверное, он тоскует по жене», – подумала Рива. А может, ей только показалось.

Дворецкий принес напитки.

– А еще кто-нибудь из ваших родных живет здесь? – спросила Рива, поднося к губам запотевший стакан.

– Мама иногда приезжает, – ответил Бобби.

– Моя младшая сестрица Агата терпеть не может пыли, – скорчив шутливую гримасу, пояснил Аддисон.

– И вообще мама этого не одобряет, – добавил Бобби.

Они с дядей переглянулись и громко расхохотались.

– Племянник прав. Моя сестра не одобряет то, что я работаю. Особенно после того, как она вышла замуж за отца Бобби и влилась в ряды английского поместного дворянства.

Бобби опустил глаза:

– Мой отец никогда не был снобом.

– Конечно не был. Представляю, как тебе его недостает. Мне так очень.

– Да. Но снобизм был и остается особенностью моей матери.

– Боюсь, мою сестру уже не переделаешь. Давай оставим семейные темы. А то как бы наша юная гостья не заскучала.

Рива, разглядывавшая растения в горшках, покраснела.

– Вовсе нет, – торопливо возразила она.

– Расскажите о себе, – попросил Аддисон.

Рива беспокойно посмотрела на Бобби, но тот засмеялся:

– Можете говорить открыто. Я уже рассказал дяде о вашей страшной тайне.

Она вновь покраснела. Жар охватил не только щеки, но и шею. Однако она рассказала о своей работе в Париже, умолчав об истинной причине отъезда. В ее версии это выглядело так: увидела газетное объявление и испытала жгучее желание расширить жизненные горизонты. Так и оказалась на Мальте.

– Дорогая, меня восхищает ваша храбрость! Наверное, вы уже успели обзавестись множеством новых друзей?

– Нет. Только Бобби, Лотти и девушка, с которой мы вместе работаем.

– Вам обязательно нужно почаще приезжать в Мдину. Мальта состоит не только из напыщенных консервативных англичан.

– Мой дядя устраивает потрясающие приемы. К нему съезжаются гости со всей Мальты и Гоцо, а также из разных стран. Художники, писатели, актрисы и так далее. Вам понравится.

– Правильнее сказать, раньше устраивал, – сказал Аддисон. – Сейчас все реже… Вот и колокольчик. Ланч подан, миледи.

Рива засмеялась и последовала за дворецким в столовую. Это была еще одна терраса, но со стеклянной крышей, поддерживаемой колоннами. Отсюда открывался не менее красивый вид на Мдину и окрестности. На столе, покрытом крахмальной белой скатертью, стояла хрустальная ваза с большими желтыми маргаритками. Бобби услужливо выдвинул ей стул. Рива села, глядя на песчаные террасы, деревья и кусты, окружавшие Мдину.

– Как видите, это палаццо является частью фортификационной системы, – объяснил Аддисон.

– Я еще не бывала в таких потрясающе красивых местах.

– Надеюсь, вам и угощение понравится. Фиг в это время года еще нет, но вы обязательно должны их попробовать, даже если Бобби и будет отсутствовать. Он вскоре отправится учиться на пилота.

Она никак не думала, что Бобби может уехать, и у нее сразу испортилось настроение. Возникло какое-то неясное ощущение, больше похожее на дурное предчувствие. В столовой было жарко, но Риву прошиб озноб. «Что за чепуха!» – мысленно одернула она себя. Все будет в лучшем виде. Ведь до сих пор так оно и было.

Сначала подали ризотто с цукини, затем барашка, а на десерт – апельсиновое суфле под ликер «Гран-Марнье». Время шло незаметно. Аддисон и Бобби поддразнивали друг друга, и когда Рива чего-то не понимала, доставалось и ей. Она удивилась, когда Бобби сказал, что им пора возвращаться. Аддисон расцеловал ее в обе щеки. Рива призналась, что потрясающе провела время.

– Приезжайте поскорее, – сказал он, подавая ей визитную карточку с золотым тиснением; казалось, его синие глаза видели ее насквозь. – Если захотите развеяться, смело заглядывайте ко мне. Здесь предостаточно свободных комнат. А если понадобится помощь, обращайтесь. – Аддисон проводил их до двери. – Бобби еще никогда не привозил ко мне девушек, – шепнул он Риве на ухо. – Я очень доволен, что сегодня он привез вас.

Глава 19

Яркие, полные солнца картины ее поездки с Бобби и сейчас наполняли мозг Ривы. Но прошла целая неделя, а Бобби не подавал вестей. Она уже начала сомневаться в себе и в том, что произошло между ними.

– Из этого ничего не получится, – пробормотала Рива.

Она открыла шкафчик над раковиной, взяла чашку и осмотрела на предмет грязных краев. Чашка кофе с ломтиком тоста с маслом на ее маленьком балконе стала частью утреннего ритуала. Идиллию портили мысли о Бобби и потаенном дворце его дяди.

– Ну и черт с ним! – произнесла она и выглянула в окно, выходившее на задний фасад соседнего дома, жители которого уже плотно закрыли ставни, спасаясь от нарастающей жары.

Ее мысли прервало шарканье ног за спиной. Рива повернулась и увидела, как в кухню вошли Палома и Бригитта, с которыми она работала в «Вечерней звезде».

– Привет! – весело улыбнувшись, сказала Рива.

Ей очень хотелось установить с ними дружеские отношения.

Палома сверкнула глазами, язвительно посмотрела и ничего не сказала. Она была высокой и худощавой, но с полной грудью и круглыми бедрами. Бригитта уступала ей ростом, зато превосходила темпераментом: за словом в карман не лезла и могла вспылить на ровном месте. Бригитта прищурила темные глаза и кивнула, словно подтверждая принятое решение. Она подошла к Риве и пихнула в плечо:

– Ты… думаешь… ты лучше нас? Да? – (Рива попятилась.) – Потому что француженка? Как там у вас говорят? О-ля-ля!

Бригитта качнула бедрами, что получилось у нее так себе.

– Разумеется, нет, – ответила Рива, больше удивленная этим нелепым вилянием, нежели словами девушки и тычком в плечо. По правде говоря, она действительно танцевала лучше этих девиц. – Послушайте, девчонки. Я обучалась балету. Нас заставляли подолгу работать над движениями.

Встав на цыпочки, она сделала пируэт. Это не помогло. Девицы лишь выпучили глаза и презрительно захихикали.

Рива попыталась зайти с другого бока:

– В кабаре танцуют