— Прости, не хотел, — Рэй присел на бордюр рядом со мной и протянул свёрток. — Держи, ты ведь не завтракала.

В свёртке оказались два вареных яйца и кусок пирога с капустой.

— Рэйчик, ты просто чудо! — я радостно схватила пирог. — Плюну на тех двух придурков и выйду за тебя замуж, ей богу!

Бард только хмыкнул в своей обычной манере, достал гитару. Некоторое время мы сидели молча, так как один из нас был занят поглощением пищи, а второй задумчиво перебирал струны.

Наконец, наевшись, я расслаблено положила голову на его плечо и прикрыла глаза, наслаждаясь мелодией.

— Красиво, — вздохнула я, когда он перестал играть.

— Тебе легче? — улыбнулся Рэйтан.

— Да, немного, — я начала задумчиво перебирать выбившуюся из хвоста барда прядь волос. — Рэй, почему всё так сложно?

— Я сам часто задаюсь этим вопросом. Но, с другой стороны, если бы всё оказалось просто, то было бы не интересно.

— Я бы очень хотела, чтоб сейчас всё было просто и неинтересно. А ещё я бы очень хотела всего этого не чувствовать.

— Пройдет. Было время, когда я ненавидел свой дар эмпатии. Думал, что это проклятие. А потом понял, как им управлять, научился менять эмоции людей, комбинируя музыку и свой дар.

— Значит, ты чувствуешь то же, что чувствуют другие?

— Да. Сначала было сложно. Я не понимал, где заканчиваются мои эмоции и начинаются чужие. Потом научился их разделять. Поэтому я знаю, как ты себя чувствуешь.

— Прости, не хотела бы, чтоб кому-то пришлось чувствовать то же самое.

Бард рассмеялся:

— Я думал, ты испугаешься! А ты начала переживать, что мне тоже будет плохо!

— И почему я испугаться должна была?

— Людям не нравится, когда кто-то знает о том, что творится у них в душе, и тем более в голове, — Рэй пожал плечами. — Но у тебя и так душа нараспашку. Даже без эмпатии, у тебя на лице всегда отражаются эмоции. Истинные.

— А ещё я плакса жуткая, — хмыкнула я. — Уже много раз обещала себе не плакать, и каждый раз, когда что-то происходит, не могу сдержаться.

— Если есть эмоция, её нужно пережить. Потом становится легче. Не держи в себе. Если есть злость — покричи, поругайся, побей посуду, друга или врага, но не терпи. Если грустно — поплачь. Если радостно — смейся, танцуй. Эти эмоции, они твои друзья, не важно, грусть это или радость, злость или ревность.

— Наверное, ты прав, — я задумчиво кивнула. — Но проблема не в моих эмоциях, а в том, как на них реагируют другие. И что подумают. Сейчас, в случае с Тайленом, я бы не хотела, чтоб он знал, что я чувствую. Было бы лучше, если бы не знал. Не хочу его ставить в неловкое положение. Это ведь я сама что-то себе надумала, сама обиделась, сама расплакалась. Он ведь свободный парень и не должен считаться со мной.

— Кейри, не стоит стыдиться своих чувств. Пусть стыдится тот, кто не может понять чувства других.

— Кейри. Это имя, которое он мне дал, — я снова шмыгнула носом. — Откуда ты о нем знаешь?

— Слышал, что Тайлен так к тебе обращается. Это хорошее имя. Оно тебе подходит, — Рэйтан игриво щёлкнул меня по носу.

— Спасибо большое за поддержку, Рэй. Нам, наверное, нужно возвращаться. Ты же знаешь обратную дорогу?

— Конечно, — он поднялся на ноги, закинул гитару за спину, протянул мне руку и улыбнулся. — Идёмте, принцесса.

— Не зови меня так, — фыркнула я, принимая помощь и поднимаясь с бордюра. — Кстати, как ты меня вообще нашёл? Я сама не знала, куда иду.

— Я видел, как ты из трактира выбежала. Решил проследить, чтоб всё хорошо было.

— Спасибо, — я с благодарностью ему улыбнулась. — И спасибо что вчера жизнь спас.

— Мы с Тайленом это сделали вместе. Сам бы я не справился.

Вспомнив про Тая, я снова погрустнела.

— Кейри, послушай, — Рэй, совсем как Тайлен недавно, заглянул мне в глаза. — Тайлен, конечно, не самый дальновидный вампир. Он очень импульсивный, и часто сам не видит своих ошибок. Но он искренне за тебя переживает и заботится, как может. Как его давний друг, я могу с уверенностью сказать, что его действия и слова искренние. Он действительно не думал, что может тебя этим ранить.

— Рэй, не нужно его оправдывать, — я тяжело вздохнула. — Я ведь сама знаю, что он ни в чем не виноват. Я ему никто, и он не должен передо мной оправдываться.

На время я замолчала, стараясь унять снова появившиеся неприятные ощущения — словно кто-то с ноги зарядил в солнечное плетение и разом перекрыл весь кислород.

— В любом случае, это не его проблема, — наконец продолжила я, с трудом уняв нахлынувшие чувства. — И не твоя. Ты сам сказал, я должна сама пережить свои эмоции и справиться с ними. Но пока, чтоб не тревожить остальных, я попробую их спрятать.

Рэйтан ободряюще сжал моё плечо.

— Ты справишься, Кейри. Не зря ведь Тайлен назвал тебя так.

— Кстати, хоть ты скажи, что это имя значит!

— Кейри — название цветка. Красивый и хрупкий на вид, синего цвета, этот цветок очень сильный и стойкий, приспосабливается и выживает даже в самых неблагоприятных условиях и имеет небольшие, но острые шипы.

— Он и правда думает, что я похожа на этот цветок? — я хмыкнула.

— В этом я с ним согласен, хотя ты так не думаешь, — рассмеялся Рэй.

Мы подошли к нашему трактиру. Вывеска гласила: «Приют путешественника — лучший приют для уставшего путника». М-да, а хозяин прям мастер лозунгов!

— Он внизу, ждет тебя. Ты готова?

Сделав глубокий вдох и выдох, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце и спрятать истинные эмоции в укромный уголок души, я решительно кивнула и первой зашла внутрь.

Тайлен сидел в дальнем углу трактира и пил что-то из огромной деревянной кружки, бросая обеспокоенные взгляды в сторону входа. Как только увидел меня, тут же подскочил с места но подойти не решился, так и остался неловко стоять возле стола.

Спокойно улыбнувшись, я направилась в его сторону, аккуратно обходя столы других посетителей и стараясь не делать суетливых движений. Рэй тактично оставил нас наедине и направился куда-то наверх. Я села напротив вампира, не решаясь начать разговор первой. Тай тоже не решался, и некоторое время мы сидели молча и настороженно глядя друг на друга.

— Что это у тебя? — стараясь убрать неловкую паузу, я сунула нос в его кружку.

— Эль…

— Гадость, конечно, но пойдёт, — я причмокнула, пробуя новый для меня напиток. — На наше пиво похоже, только не такое горькое.

— Кейри, я, —