– Перед самым Рождеством, – шепнула Холли, – вот подстава, да?

Царственная голова мистера Элвуда качнулась в её сторону:

– Именно, мисс Льюис. Подстава. Увы, неизбежная. Вы здесь не в сиротском приюте, где никого не беспокоит, что у вас в голове.

Как только он отвернулся, Холли вскочила на спинку его стула, стала на ней плясать и корчить рожи. Класс хихикнул. Но это быстро прошло.

– Сегодня напишите контрольную по теории превращения, – резко заявил Элвуд, вышел и вернулся в облике человека со стопкой тетрадей. – Если вы дали себе труд хотя бы бегло заглянуть в учебник, с контрольной справитесь без труда. А теперь превращайтесь обратно в людей и приступайте к работе.

– Контрольная! – пискнула Куки, свалилась со стула и осталась лежать, задрав вверх все четыре лапы и выпучив глаза.

– Она умирает! – крикнул я. – Быстрее позовите Шерри Плеск!

– Да нет, – успокоил меня Лерой, превратившись в человека, – притворяется. Рефлекс у них, у опоссумов, такой. Когда им страшно, они прикидываются дохлыми.

Что бы сказали Рэлстоны, если бы узнали, что я учусь в одном потоке с робким бизоном, вечно ворующей белкой и опоссумом, который падает замертво при слове «экзамен»?

Я пожевал карандаш и прочитал вопросы. Умеют ли оборотни превращаться с самого рождения? О, хороший вопрос. Я подчеркнул «да». Можно ли фотографировать оборотня в зверином обличье со вспышкой? Лучше не стоит. Отчего во время превращения всё тело чешется? Понятия не имею. Что от этого помогает? Да откуда мне знать-то! Волки усердно царапали по бумаге – видимо, им такой тест дело привычное. Да уж, Джефри и компания ребята подлые, но не дураки. И отомстить сумеют. Нужно срочно узнать, что они задумали!

Краем глаза я подглядел в тетрадку к Лерою. Он как раз выбрал ответ «в»: экстракт можжевельника. Я быстро списал. Лерой-то знает, он же почти круглый отличник.

– Ай!

Меня пребольно хлопнули по затылку тетрадкой.

– Списывание не приветствуется и в этой школе, Караг!

Я стиснул зубы. Этому рогатому, конечно, льстит, что он может стукнуть по голове хищную кошку, но и бить учеников в «Кристалл» тоже не приветствуется. Вот пожалуюсь на него директрисе – будет знать. Хотя лучше не надо: чего доброго ещё и этот станет мстить.

После школы мы с Брэндоном, Холли и Дорианом встретились под сосной с домиком.

– Честно говоря, я до сих пор больше развлекался, чем учился, – признался Дориан и меланхолично лизнул лапу. – Теперь придётся поднажать. Совсем не думал ни о каком экзамене, а вы?

– Я помру с этими превращениями! Вот будет идиотизм, если меня оставят на второй год! – Жалкий у меня, должно быть, был вид, но мне было плевать.

– У меня своя беда, – вздохнула Холли и крутанула два сальто на ветке, – эти дурацкие сочинения!

Да уж! Я с ужасом вспомнил о её чудовищном правописании. Холли придётся постараться.

– А я больше всего боюсь уроков борьбы, – признался Брэндон.

– Но почему? Ты же силён немерено! – Дориан элегантно повёл ухом.

На другой день мы все засели за учёбу. Ох и тяжко пришлось! Холли стонала от одного вида тетрадки и ручки. Я выудил из учебника по превращениям два десятка классных советов, как превращаться, если на тебя оказывают давление, – и хоть бы один у меня подействовал! Только Дориану учёба давалась легко, при этом он свято соблюдал свой кошачий режим: спал после обеда и подолгу пил кофе.

Измученные этими штудиями, мы рухнули вечером каждый в свою кровать, но заснуть мне так и не удалось. Погода весь день стояла гадкая, но под вечер дождь прекратился. Я бесшумно выскользнул из окна. Мысли о Миллинге не давали мне покоя, и я всё больше впутывался в какую-то историю, которая явно была мне не по зубам. А каждый раз, когда я думал об экзамене, меня мутило.

По привычке я побежал в дом на дереве, хотя мои друзья уже спали. Дориан, как все коты, любил уют и тепло и в такую сырость ни за что не вылез бы из-под одеяла. Холли вообще любила поспать, а Брэндона ночью на улицу даже кукурузой не выманишь. Он был комнатный бизон.

Не успел я вонзить когти в кору и вскарабкаться в дом, как учуял поблизости ещё одного хищника и увидел чью-то тень. Волк? Один? Джефри? Что ему от меня надо? Или это часть их плана? Но нет, это был не Джефри. И не один из учеников. И не совсем волк. Явно оборотень, но меньше волка, уши и морда более острые. Койот!

– Мистер Бриджер? – Раньше я не видел его в зверином обличье.

– Бурные выходные? – Ухмылка скользнула по его морде. – Ты как будто все выходные с кем-то сражался.

– Почти что так, – вздохнул я.

Бриджер бесшумно побежал к реке. Я последовал за ним, хотя он, может быть, собирался прогуляться в одиночестве.

– Хочешь историю? – вдруг спросил он.

– Какую?

– Почему я оказался здесь и работаю учителем, хотя раньше был успешным программистом на фирме с новыми серверами «Nova-5.000»?»

Чуднó было бежать с койотом через кусты, да ещё слушать про компьютеры. Но это было совершенно в стиле Бриджера. И историю он собирался рассказать необыкновенную, особенную, не как на уроке.

– Да, с удовольствием послушаю.

И он стал рассказывать:

– Уже целую вечность назад был я женат на индианке из племени навахо. Она была просто человеком, не оборотнем, но я мог открыть ей, кто я такой. Её это не шокировало, она знала, что такое бывает. У нас родился сын, назвали Джозефом.

– Сколько ему теперь лет? – спросил я.

– Семнадцать. – Тяжелый вздох. – Но я не знаю, где он сейчас и кем стал. Он родился оборотнем, как я, это его и сгубило. Однажды он мне признался, что не может понять, кто же он такой. Рано приобрёл дурные привычки. Каждый день – новая катастрофа. А потом он просто исчез. И наш брак не выдержал этого испытания.

Ещё одна трагедия! Неужели у каждого второго оборотня такая печальная судьба? Пожалуй, никому из нас не просто в жизни, но Бриджер рассказывал о своём несчастье совсем не так, как Миллинг: без злости, трезво и сдержанно.

– Можешь себе представить – я чуть с ума не сошёл от горя. Сбежал от всего, жил койотом на городских окраинах, рылся в помойках, пил из луж, скрывался от людей.

Сожаление. Отвращение. Любопытство. Мне сложно было понять, что я испытывал, слушая его.

– Но что-то ведь вырвало вас из такой жизни? – прямо спросил я.

– Да, грузовик-пикап.

Может, я ослышался?

– Грузовик-пикап?

– Именно. Он чуть не переехал меня, когда я перебегал дорогу. Парень даже специально дал газу, чтобы меня догнать. Я тогда подумал: а ведь я ещё живой! Пора что-то менять! Через пару недель кто-то рассказал мне об этой школе, и я пришёл устраиваться на работу. Не знаю, почему Лисса приняла меня, я никогда никого до тех пор не учил.