– Не беспокойтесь. – Похоже, Анна догадалась о причине его замешательства. – Я отлично доберусь на своих двоих. К тому же от рыбы ничего не останется, если трясти ее в седле. – Она решительно забрала у Тора корзину и кивком указала на Манро: – Езжайте за ними. А я дойду до замка пешком.

Тор тоже посмотрел в ту сторону, куда уехал отец. Он хотел окликнуть его, но не знал, как это сделать. У него не поворачивался язык назвать Манро отцом, но и «лорд Ранкофф» казалось сейчас неуместным.

– Манро! – наконец крикнул он. Лорд Ранкофф оглянулся.

– Анна хочет идти пешком. – Тор с нарочитой небрежностью ткнул большим пальцем в сторону удалявшейся девушки. – Я тоже пройдусь!

То ли Тору показалось, то ли Манро действительно не сразу решил, что сказать в ответ, но в конце концов он кивнул и крикнул:

– Ладно! Увидимся в Данблейне!

Послав Тору на прощание многозначительный взгляд, отец повернулся и направил своего пони вверх по тропинке.

Тор понимал, что Манро думал об их сегодняшнем разговоре и о своей просьбе держаться подальше от Анны, но разве обычная вежливость не требовала проводить девушку до дому? Да и что может случиться за те четверть часа, которые потребуются им на дорогу до замка?

– Ну что ж, рассказывайте, что вы сегодня видели в наших горах, – сказала Анна, когда Тор догнал ее. Судя по всему, она не испытывала ни малейшего смущения, оставшись с ним наедине.

Как это ни странно, Тор тоже чувствовал себя вполне естественно и свободно и беседовал с Анной, как со старым другом. Он подробно описал ей красоты здешней природы и то, как они с Манро следили за косулями на лесной опушке и за охотившимся ястребом.

Анна слушала с большим вниманием, постоянно делала замечания и задавала Тору новые вопросы, которые заставляли его говорить все подробнее, но при этом у него не возникало ощущения, будто кто-то без спроса пытается залезть к нему в душу. Поначалу он поддерживал разговор исключительно из вежливости, чтобы не молчать всю дорогу до Данблейна, но вскоре неожиданно для себя отметил, что ему нравится описывать аромат влажной дубовой коры, разогретой на солнце, и птичьи трели в ветвях деревьев. Единственное, о чем Тор умолчал, – о трупе растерзанного оленя, который они обнаружили неподалеку от замка.

Тор и сам не заметил, как они оказались у ворот Данблейна, и невольно пожалел, что прогулка была слишком короткой. Анна как раз описывала зимнее путешествие через горные перевалы, когда Манро вез ее к себе домой, и Тор готов был слушать вечно.

Он наслаждался звуком ее голоса, любовался ее непринужденными жестами. Анна так забавно размахивала своей корзиной, рассказывая о том, какое раздражение вызывал у нее поначалу Манро одним своим видом.

– А там что такое? – спросил Тор, указывая на какое-то строение к западу от замка, укрытое в небольшой рощице.

– Там часовня. Элен говорит, что, по преданию, она стояла здесь еще до того, как построили замок. Хотите посмотреть?

Прежде чем Тор успел ответить, Анна сошла с тропинки и направилась к роще. Он двинулся следом.

У дверей каменной часовни Анна опустила на землю корзину с рыбой.

– Я… мне вовсе ни к чему входить внутрь, – промямлил Тор. Но она уже взбежала по растрескавшимся каменным ступеням на высокое крыльцо.

– Идемте. В это время дня там особенно красиво. Наш священник умер несколько лет назад, а нового так и не прислали. Поэтому службы бывают лишь по праздникам.

Анна взяла Тора за руку, и ему не оставалось ничего другого, как покорно следовать за ней. Однако, сказать по правде, он готов был идти хоть на край света, держа за руку эту удивительную девушку.

В тесной часовне царили тишина и сумрак. Стеклянные окна прикрывали деревянные ставни. К запаху влажного камня и старого дерева примешивался сладковатый аромат ладана.

Анна окунула руку в чашу со святой водой, вырубленную прямо в стене у входа, и перекрестилась. Тор после некоторого замешательства сделал то же.

Его мать была христианкой и пыталась внушить сыновьям основы своей веры, однако отчим терпеть не мог все, что называл «бабьими предрассудками», и потому сыновья Хенны почти не были знакомы с канонами христианства.

Анна прошла вперед и села на скамейку перед алтарем.

– Здесь всегда так тихо, – прошептала она.

Тор в нерешительности топтался рядом. Он понимал, что ему здесь не место, что им не следует торчать тут вдвоем. Манро наверняка рассердится на него. Но стоило взглянуть на ее ангельски невинное лицо, вспомнить о том, как доверчиво она держала его за руку, – и Тор ничего не мог с собой поделать.

Анна похлопала рукой по скамейке рядом с собой. Тор, как зачарованный, опустился на скамью.

– Слушай! – прошептала Анна.

Однако, как Тор ни прислушивался, он не мог различить ничего, кроме гулкого биения собственного сердца да легкого дыхания девушки, сидевшей рядом.

– Вот, слышишь? Мы с Лией и Джудит уже слышали это вчера! Кажется, где-то под кровлей пищат птенцы! – Анна подняла голову, внимательно рассматривая потолок. Легкий поворот головы – и их взгляды встретились. Словно во сне, Тор услышал, как Анна тихонько охнула, когда его рука скользнула по гладкой спинке скамьи и легла ей на плечи.

Это было опасно.

Тор понимал, что играет с огнем. Но он не мог удержаться. Если он не поцелует ее, то наверняка сойдет с ума.

Она не пыталась сопротивляться или протестовать, хотя Тор ожидал этого и даже отчасти надеялся на ее возмущение. Анна даже не зажмурилась от страха, когда Тор наклонился к ней и почувствовал, что тонет в доверчиво распахнутых, бездонных голубых очах. Ее губы оказались мягкими и податливыми. Тор едва к ним прикоснулся, но и этого было достаточно, чтобы от восторга у него закружилась голова.

Когда он отодвинулся, то увидел, что Анна сидит, не шелохнувшись, чуть дыша. Глаза ее были прикрыты.

Она показалась Тору божественно красивой. От солнца и ветра на ее нежных щечках играл легкий румянец. От нее веяло запахом моря и мечтами о счастье, о котором Тор никогда прежде не задумывался.

Глядя на неподвижно застывшую с закрытыми глазами Анну, Тор смущенно рассмеялся.

– Что с тобой? – прошептал он, ласково проведя пальцем по ее подбородку в надежде на то, что она распахнет свои чудесные глаза, отвечая на его взгляд.

Пушистые ресницы дрогнули, и Тор онемел от восторга.

– Хочу насладиться им сполна, – шепотом проговорила Анна и улыбнулась. Ее улыбка могла показаться смущенной, но в ней не было заметно ни капли раскаяния или страха. – Это мой первый поцелуй.

Тор был настолько потрясен, что поспешил отвернуться. Он не сомневался в том, что Анна девственница, но никак не мог предположить, что стал первым мужчиной, с которым она целовалась! Он почувствовал себя польщенным – ему была оказана великая честь! Но с другой стороны, он не мог не устыдиться своего поступка. Всего пару часов назад он уверял своего отца, что не питает по отношению к Анне бесчестных намерений. И вот теперь не может думать ни о чем, кроме поцелуев, объятий и всего прочего. Он возбудился настолько, что готов был взять Анну прямо здесь же, перед алтарем в их христианской часовне.