– Вентиляционный короб, – мельком глянув в его сторону, сказал Дегтярев.

– Так в нем же лючок есть!

Мы всей толпой подошли к столбу.

Вентиляционный короб сечением метр на метр был сложен из кирпича полуторной кладкой. На расстоянии сантиметров десяти от керамзитной отсыпки на коробе была небольшая металлическая дверца, запирающаяся снаружи на навесной замок. На момент осмотра замок отсутствовал.

– Откроем? – предложил Казачков.

– Стоп! – приказал комитетчик. – А если с той стороны граната привязана? Когда я был в Афгане, душманы такие ловушки частенько делали.

Все собравшиеся с уважением посмотрели на чекиста. В Афганистане был человек, явно герой!

– Дуй за веревкой! – отправил вниз участкового Гордеев. – Где хочешь, там и ищи.

– Да погодите вы, – Дегтярев вытащил из брюк поясной ремень, – где он в закрытом ДК веревку найдет? Сейчас подручными средствами обойдемся!

Он привязал ремень к ручке, отошел в сторону, потянул на себя. Дверца открылась. Внутри короба по стене шли скобы для спуска вниз.

– Сколько лет директором ДК работаю, а об этом лазе ничего не слышал, – сказал, заглянув внутрь, Вячеслав Федорович.

Горшков посветил фонариком вниз.

– Далеко туннель ведет? – спросил Казачков.

– Далеко, – Виктор протянул фонарик начальнику, – до центра Земли. Отсюда даже дна не видать.

– Надо лезть внутрь, – неуверенно предложил Дегтярев.

Стоявшие вокруг него скривились: «Тебе надо, ты и лезь! Там, внизу, черт знает что может быть».

– Давайте вниз сбросим дымовую шашку, – предложил Казачков. – Если там кто прячется, то задохнется или помощи попросит.

– А если он в противогазе сидит? – возразил чекист. – Дым рассеется, ты полезешь вниз, он тебе в задницу снизу вверх пулю влепит. Надо что-то другое придумать. Добровольцы есть?

Ни добровольцев, ни дураков среди верх-иланских ментов не было.

– Так! – принял стратегическое решение Гордеев. – Кусков, бегом в райотдел и приведи сюда мелкого хулигана помоложе. Посмотри среди задержанных, кто в этот лаз пролезть сможет. Худого поищи, шустрого. С собой возьми старшину, чтобы он от вас по дороге не сбежал. Зачем ведешь, задержанному не объясняй. Скажи, что небольшая работенка есть.

Мелким хулиганом оказался известный в поселке драчун Ваня Огородов, двадцати пяти лет от роду.

– Короче, – сказал ему свойским тоном Гордеев, – спустишься вниз и крикнешь нам, что там увидишь. Как поднимешься, пойдешь домой.

Огородов опасливо заглянул внутрь короба, поморщился.

– Я так понимаю, что альтернативы у меня нет? – спросил он.

«Огородов грузчиком на гормолзаводе работает, а какие слова знает! – подумал я. – Зря городские считают всех, кто живет в сельской местности, простодушными тупицами. У нас даже хулиганы с восьмилетним образованием умеют грамотно свою мысль высказать».

– Бери фонарик и лезь! – приказал Гордеев.

– Отче наш, иже еси на небеси, – запричитал Огородов.

– Лезь вниз! – заорал на него Казачков. – А то сейчас как врежу по уху, так сразу атеистом станешь!

Огородов забрался в короб, высунулся наружу.

– Товарищи, – дурашливо сказал он, – если я не вернусь, прошу считать меня…

– Лезь вниз! – заорали на него все подряд.

Грузчик скрылся из вида. Казачков склонился над лазом. Огонек фонарика уходил в глубь вентиляционной шахты все дальше и дальше.

– Что там? – наконец-то крикнул начальник угро. – Еще дверь? Открывай ее, не бойся. Что за дверью?

Вадим Алексеевич отпрянул от дверцы.

– Он говорит, что внизу пустая комната, в которой еще две двери.

– Никакой комнаты там не должно быть, – задумчиво заметил Дегтярев.

– Я полез. – Казачков взял фонарик, сунул пистолет за пояс и забрался в люк.

Следом за ним я, за мной – Горшков, потом еще кто-то. На полпути внизу, в тайной комнате, загорелся свет. Это Огородов нашел выключатель. Остаток пути прошел веселее.

Комната, примыкающая к вентиляционному коробу, была метров пять в длину и метра три в ширину. Из нее неведомо куда вели две металлические двери, одна из которых была закрыта на внутренний замок. Со стороны, противоположной вентиляционной шахте, по стене скобы вели к люку наверх. Помещение тускло отсвечивалось единственной лампочкой под потолком. На самой большой стене, на уровне груди человека, красной краской была нарисована свастика. Слева и справа от нее той же краской написана длинная надпись по-немецки. Спустившийся с нами кагэбэшник перевел:

«Кровь наша не зря будет пролита на эту почву – взойдут на ней плоды народной любви и свободы».

Перед надписью и после нее были нарисованы руны «Альгиз», символы нарождающейся жизни.

– И что все это значит? – спросил помрачневший Казачков.

– Ничего не значит, – равнодушно ответил комитетчик. – Автор надписи допустил три грубые орфографические ошибки и подмену понятий. В оригинале конец этой фразы звучит так: «Взойдет на ней древо народной свободы». Ни о какой «любви» в этой цитате речи нет.

– Чье это высказывание? – спросил я. – Чья цитата?

– Это высказывание – один из девизов СС. Самый известный девиз СС, который придумал сам Гитлер, звучит так: «Эсэсовец, твоя верность – честь!» У солдат СС этот девиз даже на пряжках ремней выбит был. А вот эта вся мура про почву, про кровь – это уже Гиммлер ввел во время войны для клятвы во время «обряда крещения». Тот, кто написал девиз на стене, не знает основ взаимодействия нацистских символов свободы, крови и почвы. У него на почве взойдут плоды, а это – бред. В сочетании с кровью на почве может взойти только «древо», не в смысле дерево, а нечто неосязаемое, но видимое сердцем истинного арийца. Ну что, посмотрим, куда остальные двери ведут?

Первая дверь вела в узкий коридор, уходящий куда-то за здание ДК. Вторую дверь мы не смогли открыть. Люк в потолке выводил на цокольный этаж, в помещение для электрораспределительных щитов и вентиляционных установок. Располагался лючок в углу, у воздухонагнетательной машины, установленной в подвале на случай ядерной войны. По идее, при радиоактивном или химическом заражении местности с помощью этой машины в подвале можно было создать избыточное давление и не допустить попадания зараженного воздуха внутрь. С момента установки воздухонагнетательную машину ни разу не включали.

Я подергал дверь на цокольный этаж. Она была закрыта на врезной замок.

– Дверь же вышибать не будем? – спросил я. – Понятно, как убийца проник сюда.

– Откуда у него ключи ко всем дверям? – Казачков тоже подергал дверь, посмотрел в замочную скважину.