— Принес. А как с деньгами?

— С этим хуже. Доллары находились в моем тайнике в туалетной комнате вагона. Обычно туда никто и носа не совал, а в этот раз русские пограничники оказались особенно дотошными. Какой-то сержант отыскал тайник и конфисковал деньги. Наверно, сейчас гуляет во внеочередном краткосрочном отпуске. А вы, милейший, остались без аванса. Советую вам передать мне орден без денег. Их вы получите позже, в Рио-де-Жанейро.

— Будут деньги — будут и ордена! — жестко ответил я. — Я сам привезу Белого Орла в Бразилию. Так и передайте нашим друзьям.

Конечно же, я хорошо понимал, что рискую, затевая подобную аферу. Мне было куда сложнее провезти контрабандой орденские знаки через таможню. И все же я пошел на это, поскольку в голове мелькнула, как мне показалось, стоящая идея. Я вспомнил о своем друге детства Эдике Каминском, ставшем довольно-таки известным художником-медальером. А не попытаться ли мне уговорить его сделать копии орденских знаков? С ними мне будет не страшно распрощаться на таможне, если их вдруг обнаружат. Да и продать лучше подделку. Подлинник же мне еще пригодится.

С Эдиком мы повидались мимоходом. Он назначил мне свидание у проходной киностудии «Мосфильм».

— Спешу, спешу! — проговорил он, пожимая мне руку. — Срочно улетаю в Бишкек. Там есть для меня хороший заказ…

— А от старого школьного друга заказ примешь? — спросил я с ходу.

— Смотря какой, — улыбнулся Каминский, поправляя съехавшие на нос очки.

— Взгляни, — сказал я, протягивая жестяную коробочку из-под леденцов, в которой держал орденские знаки.

— Ого! — удивленно воскликнул Каминский. — Да они, никак, настоящие… Слушай, продай, будь другом! Сколько хочешь? А, черт, у меня же свободных денег сейчас нет — дом строю в Подмосковье… Ты пойми! Только что подписал договор с киноконцерном «Мосфильм» на большую работу. Я должен буду сделать для исторического кинобоевика несколько комплектов старых русских орденов. Нужны образцы. Они у меня почти все есть. Не хватает только двух — ордена Святого Иоанна Иерусалимского и вот этого. Такая, понимаешь, закавыка…

— Уговорил! Как образец я тебе орденские знаки дам, но только на время и с условием…

— Каким?

— Ты быстренько сделаешь копию для меня. Идет?

— Без проблем!.. Хотя подожди. Для полного сходства мне потребуется изрядное количество времени. Делать-то копии придется не из папье-маше…

— Полного сходства и не требуется. Главное, чтобы похожи были на настоящие, только и всего, — успокоил я художника-медальера.

— Дело чести! По рукам! Я владею одной уникальной технологией… Орден я забираю! Через три дня позвоню. Привет!

— Погоди! А телефон-то ты мой помнишь?

— Само собой…

— Хорошая у тебя память! — позавидовал я школьному другу. — Мне бы такую…

Подготовка к отлету в Бразилию заняла у меня около недели. К моменту выезда в аэропорт я получил от Эдика свой заказ и остался им доволен. Предупредив художника, что настоящий орден мне потребуется дней через десять, когда вернусь из командировки, я собрал вещички и стал дожидаться Телегина, который обычно отвозил меня в аэропорт. Однако сам он почему-то приехать за мной не соизволил, прислав вместо себя какого-то невысокого белобрысого незнакомца. Чем-то мне этот парень не понравился. Сам не знаю чем. Может, циничной ухмылкой, может, бесцветными рыбьими глазами, какие бывают только у хладнокровных убийц.

Мои опасения в отношении водителя начали сбываться сразу за Москвой. Миновав по Ленинградскому шоссе район Сходни, белобрысый зачем-то резко свернул с магистрали и повел машину прямо в лес.

— Куда мы едем? — осведомился я.

— Надо тут завернуть кой-куда… — как-то неуверенно ответил он.

— Я очень спешу! — начал я втолковывать водиле. — Через час у меня самолет на Рио!..

— Знаю! — коротко бросил белобрысый и остановил машину.

— Что?.. Что такое?! — возмутился я.

— Выйдем на минутку! Разговор есть…

Я открыл дверцу «Жигулей» и вылез из кабины. Водила, однако, выходить не спешил. Почувствовав неладное, я резко обернулся. На мгновение увидел кривившийся в злобной ухмылке рот, холодные бесчувственные глаза и протянутую ко мне руку, будто для рукопожатия, но в ней блеснул удлиненный предмет, похожий на пистолет с глушителем.

— Зачем?.. — только и успел вымолвить я.

Раздирающая нутро боль родилась где-то в районе живота, затем она поднялась вверх, запылала огнем, от которого загорелось изнутри все тело. Казалось, я прожил сто лет с этим адским пламенем. Но затем пришло облегчение.

Посмотрев вокруг, я заметил, что мое тело, скорчившись, валяется у колес машины без движений. Над ним склоняется белобрысый и начинает нахально обшаривать карманы. Я хотел подкрасться сзади и хорошенько стукнуть его по затылку, но из этой затеи ровным счетом ничего не вышло. Мой кулак прошел через его череп, не встретив сопротивления. Я больше ничего не мог поделать…

Белобрысый между тем преобразился. Достав из машины кейс, он открыл его и вынул оттуда парик, очень похожий на мои длинные космы. Через пять минут он выглядел точной моей копией. Теперь понятно, для чего ему понадобились мои документы. Он собирался улететь в Бразилию вместо меня…

Мне хотелось кричать, выть, ругаться — все одновременно, но какое дело было убийце до того, кого он только что пристрелил!..

Телегин говорил без умолку минут тридцать, раскрывая «тайны мадридского двора». Смотреть на него без сожаления сейчас было просто невозможно. Этакий гусь-фанфарон в недавнем прошлом, теперь он являл собой вид весьма печальный, больше подходивший образу кающегося грешника.

Но следователь Стороженко вовсе не собирался играть роль святого отца, отпускающего грехи. Он задавал Телегину очень неприятные вопросы.

— Скажите, Иван Николаевич, кому вы поручили ограбление квартиры потерпевшего Булавина?

— Павлу Прохорову… Но его сейчас нет в Москве! Он улетел по своим делам за рубеж.

— Куда именно?

— Даже не могу вам точно сказать… Куда-то за океан.

— Вы утверждаете, что орден Белого Орла находится у Прохорова?

— Утверждаю!

— Распишитесь в протоколе допроса на каждой странице… Я вынужден вас задержать как подозреваемого по уголовному делу…

В этот момент Бурову показалось, что Телегин доволен исходом дела. Он опасался чего-то гораздо более страшного. Но почему?.. И тут экстрасенсу припомнились откровения его психофизического двойника. Он говорил, что в кармане его плаща лежит некая металлическая коробка, а в ней… Буров напряг свое воображение и представил эту самую коробку и то, что могло находиться в ней.