Стемнело. Приходилось передвигаться с особой осторожностью, чтобы не переломать ноги. Камиль же и в темноте видел как кошка, двигался куда ловчее меня и вскоре ушел вперед настолько, что я мог лишь различать белый силуэт его одежд.

— Сюда! — позвал он. — Мы пришли.

Вслед за прытким провожатым я взобрался на ближайший холм и от неожиданности замер на месте, заметив у своих ног в самый последний момент огромную яму, в которую чуть было не сорвался.

— Спускайтесь вниз! — Голос Камиля звал меня прямо из этой ямы.

Приглядевшись, я обнаружил каменные ступеньки, круто сбегающие вниз, и, больше не раздумывая, стал спускаться. Насчитав двадцать ступенек, я оказался в мрачном подземелье, освещавшемся только несколькими фонариками в руках людей, одетых как Камиль.

— Это мои родственники, — сказал мой провожатый. — Еще несколько человек охраняют нас наверху.

Затем Камиль заговорил по-арабски. Ему ответил самый пожилой из шургатцев, человек с перебитым носом и натруженными лопатообразными ладонями рук.

— Это мой отец, — гордо сказал Камиль. — Он хочет знать, какие древности вас интересуют?

— Мы купим все, что вы сможете нам продать, — быстро сказал я. — Торговаться не будем. Просто вы называете свою цену, а мы сразу платим. Точнее, платят мои французские коллеги, с которыми нам нужно будет встретиться в пограничном городке Фао.

— Отец доверяет вашему слову. У нас есть много статуэток богов и богинь, каменные орудия труда, драгоценные украшения. У нас есть древняя керамика. У нас есть глиняные таблички с письменами, а также «пули» для пращи, древние печати, грузила для рыбной ловли, литейные формы. У нас есть… У нас много чего есть! Вы возьмете все или только часть?

— Мы возьмем все, — заверил я Камиля, и тот, удовлетворенно кивнув, перевел мои слова отцу.

— Отец доволен нашей беседой и хотел бы показать вам наши находки, но на это нет времени. Наши родственники заметили приближающихся военных. Это люди Омара Тарика!

Сразу же за этими словами я услышал наверху пальбу из автоматов и пулеметов. Тут же у окружавших нас шургатцев появилось в руках оружие, и все они побежали по лестнице вверх, где уже разгорался нешуточный бой.

— Надо уходить, — сказал мне Камиль. — Отец проводит нас по подземному ходу… Подождите! Кажется, выстрелы стихли…

Действительно, на какое-то время наверху воцарилась тишина, а затем до нас донесся голос Омара, усиленный мегафоном:

— Русский Прохоров, слушай меня! Это я, Омар Тарик! Я люблю русских, но не люблю тех, кто пытается обкрадывать мою страну! Русский Прохоров, пока не поздно, сдавайся! У меня твоя женщина. Я отпущу ее к тебе с ультиматумом. Советую сделать так, как она скажет, а иначе я не могу гарантировать жизнь вам обоим! Женщина уже пошла!

— Не стреляйте, — сказал я Камилю. — Пропустите женщину и проводите ее сюда.

Камиль нехотя проговорил что-то по-арабски и, услышав согласие отца, приказал совсем еще юному гонцу передать шургатцам, чтобы они пропустили женщину. Потом он что-то добавил к прежде сказанному и только после этого выпустил руку мальчика из своей руки. Тот умчался, как мотылек, поднятый порывом ветра с цветка.

Инну привели минут через десять. Она была в полуобморочном состоянии, но тем не менее старалась держаться и даже улыбнулась мне.

— Я должна вам передать, чтобы вы прекратили бессмысленное сопротивление. Армейские части окружили весь Ур, отсюда не ускользнет даже мышь. Если вы не сдадитесь, утром вас всех уничтожат… А если вы согласны сдаться, то сложите оружие и выходите на вершину холма с поднятыми вверх руками…

— Где они нас расстреляют без суда и следствия, — добавил Камиль. — Не бойтесь! Отец выведет нас из ловушки Омара.

— Но… — попыталась что-то возразить Инна.

— Замолчи, женщина! Твое мнение тут никого не интересует. Мы и так тебя слишком долго слушали! А теперь ты будешь слушать и делать то, что скажем тебе мы, мужчины!

Инна замолчала и, как побитая собачонка, опустила голову.

— Пора уходить, — повторил Камиль. — Наши люди прикроют отход.

Минут через двадцать-тридцать мы так глубоко залезли в какой-то древний подземный ход, что даже взрыв, прогремевший сзади, показался только безопасным хлопком. По-видимому, входа в подземелье больше не существовало. Шургатцы знали свое дело.

— А как же выберутся из окружения твои родственники? — опасливо оглядываясь, спросил я у Камиля, догнав его в извилистом подземном переходе, по которому можно было передвигаться, даже не пригибаясь.

— Не волнуйся за них. Они знают много ходов, и военным их никогда не взять. Шургатцы живыми не сдаются! Да и боятся военные лезть под землю. Там десятки ловушек…

И все же я вздохнул с облегчением только тогда, когда почувствовал приток свежего влажного воздуха и понял, что мы вплотную приблизились к выходу. И точно, еще минут через пять мы один за другим вылезли из небольшой расщелины, зиявшей на середине высокого обрывистого берега.

И вот мы стоим, сгрудившись на небольшой площадке, вокруг которой, куда ни глянь, плещутся воды Евфрата, а вверху отлого поднимается гранитная стена. Деваться нам, четверым, просто некуда.

— Отец говорит, что нам придется искупаться, — сказал Камиль.

— Я плохо плаваю, — испуганно ответила Инна.

— Ничего. Долго плавать не придется… Внизу нас ждет лодка. Смотрите на отца и повторяйте за ним каждое движение…

Отец Камиля поднял руки вверх, помолился Аллаху, затем снял с себя чалму и бросил ее вниз. После этого он сиганул вслед за своей чалмой.

— У меня нет чалмы, и молитв ваших я не знаю, — сжалась от страха в комок Инна.

— Помолчи! — приказал я и легонько подтолкнул ее к краю уступа. От моего толчка Инна полетела вниз. Этого она, видимо, не ожидала и потому даже не успела вскрикнуть. А затем прыгнул в воду я сам.

Вода обожгла разгоряченное тело, когда я «солдатиком» вошел в нее вперед ногами, вздыбив мириады брызг над своей головой. Я еле успел отплыть в сторону, как в то же самое место врезалось тело Камиля.

Поддерживая Инну на поверхности воды, я огляделся вокруг и тут же увидел темное пятно моторной лодки, колыхавшейся на легкой волне под самым берегом. Туда мы и поплыли.

Первой на борт взобралась с нашей помощью Инна, за ней старый шургатец, а потом и мы с Камилем.

По-видимому, эта лодка простояла здесь несколько дней, — на ней успел осесть слой пыли. Держалась она на самодельных якорях — на двух толстых веревках с привязанными к ним большими кусками гранита. Но самым интересным было то, что в лодке прямо у нас под ногами оказались небольшие ящики и мешки с упакованными археологическими находками, обещанными шургатцами. Да, этому грузу цены не было!..

Мотор заводить не стали; наша лодка отплыла от места стоянки и заскользила вниз по течению, не производя практически никакого шума.