Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Детка, ты такая горячая. У меня в штанах все дымится. Может нам стоит уединиться в туалете, чтобы ты могла поработать своим сладким ротиком? – Марина слегка поморщилась. У нее и в мыслях не было заниматься сексом с уродом, сломавшим ей жизнь. Она итак еле сдерживалась, когда горячие потные руки касались ее, а сколько нервов ей стоило игриво уворачиваться от слюнявых поцелуев и представить было страшно. Определенную роль сыграл и тот факт, что для реализации ее плана необходимо было уединение и звукоизоляция, а клуб в принципе не подходил на эту роль.
– Так банально? – Ри кокетливо наморщила нос. Сейчас предстояло преодолеть самое слабое место в ее задумке. По сути, только от реакции Климов зависел дальнейший ход действий. – Я не хочу быстро, малыш. Я люблю сосать часами, пока губы не опухнут. Хочу привязать тебя к кровати и запихнуть твой член себе в рот, мучать тебя, не давать кончить, пока ты не начнешь молить об оргазме. И только тогда я сяду на тебя сверху и трахну, и это ты будешь вспоминать до конца жизни. Вот так мне нужно. А если тебе нужен туалетный перепих, то сними себе шлюху.
Марина неторопливо поднялась и соблазнительно погладила бедра, разглаживая несуществующие складки на юбке. Климов зачарованно наблюдал за ее ладонями, практически капая на нее слюной. Он хотел ее, сомнений не было, но одно дело по-быстрому трахнуться в подсобке клуба, и совсем другое привести девушку домой. Пусть и только на одну ночь. Ри подхватила со стойки клатч и уже сделала шаг в сторону танцпола, как мужская рука крепко стиснула ее запястье.
– Тогда мы едем ко мне!
С этими словами он рванул к выходу, не отпуская ее. Марина, изо всех сил стараясь не упасть, следовала за ним. Ей все также были неприятны прикосновения этого подонка, ее практически тошнило от того, что приходится изображать, что она хочет этого расплывшегося и постаревшего ловеласа. А ведь Стас на полном серьезе считал себя неотразимым для всего женского пола. Хотя пять лет назад он выглядел гораздо лучше и возможно действительно был привлекателен. Ри было сложно судить об этом, она любила Алекса и не могла смотреть ни на кого другого.
Свежий августовский вечер слегка взбодрил ее и прогнал из головы липкий тяжелый дурман, оставив только тягостное ощущение горечи на губах. Марина шла за Климовым в сторону парковки и впервые за пять лет задумалась правильно ли она поступает. Ей нужно было остаться с ним наедине в уединенном и тихом месте, где им никто не помешает. Она соблазнила его, обещая неземное удовольствие. А что дальше? Ей придется терпеть его ласки, пусть даже и минимальные. Более того, ей самой нужно будет его трогать. Добровольно касаться человека, который разрушил столько жизней и причинил ей такую сильную боль, какую и вообразить сложно.
Нужно бежать! Так будет правильно, так будет честно. Ей изначально не стоило во все это ввязываться. Что за глупая идея строить из себя вершительницу справедливости?! Ри на секунду прикрыла глаза, смаргивая непрошенные слезы, и словно наяву увидела своего любимого Алекса. Он держал на руках маленькую девочку с рыжими волосами и ярко-синими глазами. Больно. Это все до сих пор очень больно. Их будущее, которого больше нет. В итоге Марина потеряла не только любимого человека и ребенка, но и гораздо больше.
Сначала она лишилась Тамары. Конечно, вину Ри никто не умалял. Ее попытка покончить с собой стояла между ними словно холодная каменная стена. Когда в феврале Марину выписали из больницы, то она в первую очередь поехала к Томе, извинялась, плакала. И, конечно, получила прощение, но также поняла горькую истину – Тамара теперь боялась и начала держать дистанцию. Они продолжали созваниваться, но это скорее было привычка. Она не перестала любить невесту своего племянника, но слишком много негативных эмоций пережила в те минуты, когда стоя на коленях под струями ледяного душа изо всех пыталась ее откачать. Это мучение продолжилось до осени, а затем Тамара заключила длительный контракт и уехала в свой любимый Китай. Разумеется, они и сейчас общаются пару раз в месяц, но это было не то. Словно Марина еще раз потеряла мать.
Затем пришла очередь Дианы. Стыдно признаваться, но сестру она оттолкнула сама. Та буквально лучилась счастьем после рождения дочки, и это было невыносимо для Ри, которая так до конца и не оправилась после страшного выкидыша. Зависть и боль раздирали ее, а постоянные приглашения в гости или на прогулку не давали никакого шанса залечить душевные раны. Последняя капля, приведшая Марину к срыву, была в тот день, когда Ди предложила ей быть крестной матери своей малышки. Искренне и от всего сердца, не лелея никаких коварных замыслов. Но эта просьба просто убила ее своим непреднамеренным цинизмом. Сестра хотела, как лучше, в этом не было сомнений, и она не злилась на нее. Однако боль от этого меньше не становилась, и она просто отгородилась от Дианы стеной молчания. Было ли это решение правильным? У нее не было ответа на этот вопрос. Макс приезжал тогда, но не извинялся, не просил приезжать. Тем вечер они молча пили коньяк на кухне, и в его глазах она видела понимание и осознание, что как раньше уже не будет. Скорее всего, он поговорил со своей на тот момент уже женой, и Ди больше не беспокоила ее звонками и сообщениями. Кроме банальных поздравлений на праздники. О чем говорить, если даже подарками они предпочитали обмениваться через службу доставки.
И последним оказался Макс. Хотя их решение прекратить любое общение было обоюдным. Они настолько совпадали в этом желании, что последний раз разговаривали полтора года назад, а когда они виделись уже и не вспомнить. Между ними всегда стоял Алекс, каждый из них был для другого невольным напоминанием о болезненной потере. Как можно спокойно двигаться дальше, если ты почти ежедневно видишь перед собой брата своего возлюбленного. Живого, счастливого. Марина никогда и в мыслях не желала ему смерти, но иногда ловила себя на том, что думает почему погиб
