С Фельфе мы чаще всего встречались в восточном Бер­лине. Но я ездил на встречи с Хайнцем и прямо из Москвы. И необязательно в Германию. Однажды мы встретились в Австрии, в Зальцбурге. У дома-музея Моцарта должны были установить визуальный контакт. Это когда ты в те­чение 10 секунд должен «встретиться глазами» с челове­ком —в определенный час и в определенном месте. Дальше оба следуют на расстоянии до установленной точки. Так мы дошли до парковки, где Фельфе оставил машину. Поеха­ли. В курортном местечке устроили в лесочке пикничок. Скатерть-самобранку сервировали не только термосом и легкой закуской, но и минифоном — прообразом компакт­ного магнитофона. Вместо пленки — тонкая проволока. Одной катушки хватало на шесть часов работы. В каблу­ках у меня, кстати, были контейнеры для двух катушек на случай контроля при вылете из Вены. Даже диппаспорт, если вы не знали, не всегда спасает от личного и даже телесного досмотра.

Разговор предстоял долгий. Я раскрыл блокнот с вопро­сами, зафиксироваїпіьіми на бумаге тайнописью. Хорошо сидим, но вдруг видим, как по шоссе прямо к нам идет человек в военной форме, с оружием в руках. У нас обоих дыхание перехватило. Минифон спрятали, блокнот убрали, кофе в чашки разлили: мы, мол, тут туристы на привале. А это, оказалось, лесник. Егеря в Австрии носят форму, очень похожую на военную.

Лесник обменялся с Хайицем какими-то репликами и пошел дальше. Нас же как ветром сдуло. Вдруг этот лесник про двух странных типов в лесочке сообщит куда следует? Такая практика в Австрии довольно развита. Тут уж будешь рад-радешенек, если подумают: а, голубые... А если нет?

—Какими спецсредствами советская разведка снабдила Фельфе, чтобы облегчить его работу и снизить ее риск?

— Помимо банальной для нашей среда камеры «Минокс» мы снабдили его зажигалкой-фотоаппаратом. Бьиш у нас умельцы, которые такие вещи делали. Дал прикурить человеку — портрет готов. Или сам прикурил. Изобра­жение получается достаточно четкое. Курение, конечно, вредит здоровью, но может быть полезно государству. Был портсигар, которым можно было переснимать текст, проводя им по листу бумаги. Фельфе мог принимать наши шифровки по радио.

— В ноябре 1961 года Хайнц Фельфе был арестован. Все ли ясно относительно причины его провала.

— Для меня убедительной версии провала нет. Но я все же склоняюсь к тому, что анализ утечки информации, срыв операций заставили руководство БНД искать ис­точник. Думаю, сыграло роль и другое обстоятельство. Незадолго до ареста Фельфе на Запад через Берлин сбежал Сташинский — человек, который, в частности, ликвидировал в 1959 году лидера украинской эмиграции Степана Бендеру. Перед Фельфе была поставлена задача: выяснить, где он находится и что говорит. А тот оказал­ся у американцев. Фельфе вынужден был пробиваться туда, куда по всем законам конспирации ему лезть не следовало. Возможно, эта его активность и привлекла к нему внимание.

— Было ли у вас предчувствие беды?

— Были выводы, сделанные на основе анализа по­ступившей информации. Они заставили меня поставить вопрос о необходимости консервации Фельфе. Ему бы следовало затаиться на год-два.

Я доложил начальнику отдела, он—начальнику развед­ки. Тот сказал: «В ближайшее время приедет руководитель берлинского представительства. Мы этот вопрос обсудим». Обсудили. Шеф представительства в Берлине отреагировал так: «Мы в курсе. Я считаю, нужно продолжать работу». Продолжение было недолгим...

— Готовилась ли советская разведка оказать Фельфе помощь при организации побега?

— Нет. Но она выполнила свой долг. Мы ведь говорили Хайнцу: «Если, не дай Бог, будешь арестован, ты должен твердо знать — мы тебя не бросим в беде». И слово сдер­жали. Хотя пришлось ему, конечно, несладко. Ему же дали срок на всю катушку, 15 лет. Это высшая мера наказания в ФРГ, где нет ни смертной казни, ни пожизненного за­ключения.

Попытки обмена предпринимались СССР и ГДР с 1962 года. В 1964-м уже и правительство ФРГ не возражало против него. Но каждый раз, когда испрашивалось мнение руководства БНД, Гелен говорил: «Нет».

— Вы больше не виделись с Фельфе?

— Однажды. И совершенно случайно. В одной из бер­линских парикмахерских. Бросились друг другу в объятия. Поговорили. А потом расстались. Ну, у нас, видите ли, нормы жизни таковы: если у тебя уже другой участок работы, то настоящее общение на основе прежних про­фессиональных контактов исключается.

— И вы даже по рюмашке не подняли?

— Нет, — ответил Виталий Викторович, как бы из­виняясь. ..

Сегодня Хайнца Фельфе называют не просто разведчи­ком. Он — ас советской разведки. Таковым Фельфе, ушед­ший от нас 8 мая 2008 года, был признан при жизни.

Закат своей жизни легсидарный Ким Филби назвал «золотым». А каким был он сам в те времена? Об этом автору впервые рассказал человек, который знал Филби в Москве лучше остальных

Отец Кима Филби умер в Бейруте со словами: «Все недоело!» Пожалуй, на Западе найдется немало людей, которые пожелали бы сыну такой же трагической разо­чарованности в прожитой жизни. Да еще какого-нибудь страшного финала. Но он, оторванный на склоне лет от родной Англии и поселившийся на московской улице Горького советский разведчик, считал закат своей жизни «золотым». Каким же тогда благородным блеском про­сиял ее расцвет?

Не о смерти сегодня надо говорить. В этом году ис­полнилось 100 лет со дня рождения корифея советской разведки Гарольда Адриана Рассела Филби, куда более из­вестного миру под кратким именем Ким. Впрочем, говоря об известном, не следует упускать из виду, что посреди суетности и быстротечности нашей теперешней жизни мы и не заметили, как выросло новое поколение, которому это имя мало что говорит, Что ж, значит, есть двойной повод рассказывать о Киме Филби.

Для начала необходимо сделать это сухим и кратким языком какого-нибудь справочника, из которого, к примеру, мы узнаем, что...

Гарольд Адриан Рассел Филби родился 1 января 1912 года в Индии в семье чиновника британской коло­ниальной администрации. Прозвище Ким отец дал ему в честь одного из героев Киплинга, и оно осталось с ним на всю жизнь.

Прогрессивные взгляды молодого Филби привлекли к нему внимание советского разведчика-нелегала А. Дейча. В 1934 году наша разведка сделала Филби предложение о сотрудничестве, на которое он дал согласие.

В 1940 году по заданию советской разведки К. Фил­би поступил на работу в британскую разведывательную службу «Сикрет интеллидженс сервис» (СИС). Благодаря своим незаурядным способностям через некоторое время становится заместителем начальника контрразведки этой службы. В 1944 году назначается на пост руководителя особо важного 9-го отдела СИС, занимавшегося изучением «советской и коммунистической деятельности». Одно­временно исполнял обязанности заместителя начальника СИС.

За время Великой Отечественной войны Ким Филби передал нам большое количество важной информации о вооруженных силах и военных планах Германии, а также об отношении к СССР союзников по антигитлеровской коалиции. В частности, с помощью данных, полученных в том числе и от Филби, советская разведка выявила попытки немцев вести сепаратные переговоры о мире с союзниками СССР (1942 год — Анкара, 1943 год — Стокгольм и Вати­кан, и наконец 1944—1945 годы — Швейцария).