– Давненько я уже не видел это место таким… сверкающим.

– Ну как там миссис Мэнс? – спросила Полли.

– Настроена воинственно, – пожал плечами Тарни. – Врачи собираются провести полное обследование, и она не постеснялась сказать им, куда они могут засунуть это обследование.

– Ха, – фыркнула девушка, – Джиллиан не из тех, кто раскисает. Ну что, съела она мое угощение?

– До последней крошки, – ответил Тарни. – Не забыла, правда, пожаловаться, до чего же все невкусное.

– Хороший знак, – улыбнулась Полли.

Рыбак снова осмотрелся.

– Жаль, что Джиллиан такая упертая, – вздохнул он. – Тебе ведь нужна работа?

– Еще бы! – воскликнула Полли.

– Ну вот, вы могли бы сотрудничать. Ты бы занималась выпечкой, а она – реализацией товара. Ну чем не вариант?

Полли мгновенно выпрямилась:

– Э-э-э…

– Что такое? – в замешательстве взглянул на нее собеседник.

– Но она же меня ненавидит!

– И что с того? Это же работа. Джейден тоже меня ненавидит.

– Джейден тебя боготворит, – возразила Полли. – Нет уж, спасибо, мне такой вариант не подходит. Оказаться запертой с этой каргой на весь день в крохотном помещении… хуже не придумаешь.

– И чем же ты собираешься заняться?

– А не могла бы я тоже стать рыбаком?

Тарни улыбнулся. На загорелом лице его улыбка получилась просто ослепительной.

– Знаешь, рыбаком нужно родиться.

– По-моему, это чистой воды дискриминация.

– Я серьезно. Если в тебе нет природных наклонностей, толку все равно не будет.

Девушка задумчиво взглянула на печи:

– Пожалуй, я могла бы поработать тут немножко… пока Джиллиан не станет лучше.

– Справишься? – спросил Тарни.

– Понятия не имею, – честно ответила Полли. – А ты как думаешь?

– По-моему, – улыбнулся он, – ты справишься с чем угодно… если только захочешь.

– Кроме рыболовства, – улыбнулась она в ответ.

– Ну да, кроме рыболовства.

В эту ночь Полли спала как убитая. Проснулась она от рева мотора, который сменился настойчивыми гудками.

– Кто тут? – высунулась она в окно.

Денек выдался на славу: пушистые облака скользили по горизонту, словно детишки, спешащие на пляж.

Это был Хакл на своем нелепом мотоцикле.

– Привет! – крикнул он. – Как жизнь?

– Неплохо. – Полли глубоко вдохнула морской воздух. – Что ты тут делаешь?

Было видно, что вопрос поставил его в тупик.

– Мы же договорились, разве ты не помнишь?

Теперь уже Полли потрясла головой:

– Э-э-э… нет.

– Насчет Нила.

– В смысле?

– Нил отправляется в заповедник. Мы договорились на субботу.

Полли напрочь позабыла об этом. Да что там, она сделала все, чтобы выбросить этот разговор из головы.

Первым ее побуждением было сказать «нет». Нет, нет и нет. Научившись летать, Нил стал еще охотнее сопровождать свою хозяйку. Чайнику он объявил войну и агрессивно пританцовывал вокруг, пока тот грелся. Несмотря на все попытки Полли отогнать птенца подальше, Нил бросался на противника, когда тот начинал свистеть, – в надежде клюнуть его в бок. Однажды он ухитрился даже выключить чайник, выйдя победителем из этой неравной схватки.

– Ну-ка подвинься, – сказала Полли питомцу, снова включая эту злобную штуку.

И как только она умудрилась забыть о таком важном деле? Как ни крути, невозможно оставить у себя тупика навечно. Это было бы неправильно, жестоко по отношению к птице. Все так говорили.

Неизбежность прощания нависла над ней мрачной тенью. Девушка рассеянно погладила птенца по перьям и скормила ему остаток вчерашней булки. Нил, будто предчувствуя что-то, прижался к ее пальцу.

– Бог ты мой, – вырвалось у нее, – надо уже кончать с этим.

– У тебя такой вид, будто ты потеряла лучшего друга, – заметил Хакл, когда Полли наконец вышла из дома, облаченная в свои любимые джинсы и старенькие кроссовки.

Та лишь печально взглянула на него в ответ.

– Да ладно тебе, – сказал Хакл. – Знаешь, там, где я вырос, не принято было слишком привязываться к животным.

– И где же это? На ферме? – грубо спросила Полли.

– Э-э-э… да. На ферме.

После небольшой паузы девушка скептически взглянула на коляску мотоцикла.

– Предполагается, что я поеду вот тут?

– Зачем же? – ответил Хакл. – Просто следуй за мной. Пусть Нил несет тебя в когтях.

Он вручил ей черный, старомодного образца шлем и большие круглые очки.

– Уж не немецкий ли аэроплан разбился на соседнем поле? – поинтересовалась Полли. – Где ты только откопал такой раритет?

– Большое спасибо тебе, Хакл, – вздохнул американец, – что тратишь собственное время и силы, чтобы помочь другим.

Полли нахлобучила на голову шлем и уселась в коляску. Та оказалась на удивление удобной. Вдоль края шла кожаная подкладка, а длина коляски позволяла свободно вытянуть ноги. Как только она устроила Нила, который с любопытством выглядывал из своей коробки, Хакл нажал на газ, и мотоцикл рванул вперед.

Рев мотора спугнул с окрестных деревьев стайку птиц. Вообще, Полли не ожидала, что они привлекут к себе столько внимания. Люди на улицах останавливались, чтобы взглянуть на это чудо техники; детишки смеялись. Должно быть, именно так чувствуют себя знаменитости, подумала Полли.

Перешеек был свободен от воды. Промчавшись по кирпичному настилу, Хакл свернул на тихие сельские улочки. Мимо проносились зеленые поля с пасущимися на них флегматичными коровами. Один раз им повезло увидеть с дюжину пони, которые резво мчались по холму. Чем больше они удалялись от моря, тем реже доносились до них крики чаек. Теперь уже над головой кружили ястребы-перепелятники, а в кустах громко перекликались дрозды. Кролики стрелой проносились через дорогу, а в лицо Полли хлестал весенний ветер.

Если бы не предстоящая миссия – всю дорогу девушка крепко сжимала в руках коробку, – ей бы даже понравилось это путешествие. Время от времени Хакл поворачивался к пассажирке, будто проверяя, как у нее дела, но разговаривать при таком шуме не было никакой возможности. Полли кивком выражала свое восхищение при виде залитой солнцем бухточки или старого фермерского дома, который выглядел очень уютно и в то же время аскетично. Коляска мчалась по дороге, и Полли невольно чувствовала себя частью этой сельской местности.

На пути почти совсем не встречались машины, зато пешеходы и велосипедисты приветливо махали им рукой. Полли была в приподнятом настроении, когда они добрались наконец до указателя с надписью «Заповедник тупиков». И тут сердце у нее упало. «Не думай об этом, – приказала она себе. – Думай о чем угодно, только не об этом».