Слушая собеседника, директриса вновь испытала прилив тепла и на этот раз медленно покинула телесную оболочку. Она непринуждённо парила по комнате, с интересом разглядывая кабинет. Но стоило ей бросить взор на Хранителя, как он произнёс:

– Вижу, тебе в диковинку происходящее. Тем не менее прошу: не увлекайся, иначе трудно будет мириться с действительностью. Ещё успеешь покинуть то, чем по утрам любуешься в зеркале…

Он поднял глаза вверх и посмотрел в ту самую точку пространства, где в это время пребывала собеседница. Вернее, нечто едва заметное, выпорхнувшее из телесной оболочки. Но удивительно, другое! Произнося фразу, Хранитель не разомкнул губ. Он передавал информацию мысленно…

Внезапно осознав, что происходит, директриса замерла от страха! Мало того, что зависла между небом и землёй, так ещё этот странный собеседник. С кем не так давно свёл случай. И теперь они общаются мысленно, и по какой-то неведомой причине она чувствует его сопереживание. Самую настоящую боль, какую он испытывает, глядя на неудавшуюся, с точки зрения нереализованного материнства, жизнь. Ей вдруг стало страшно оттого, что посторонний мужчина читает её эмоции. Вероятно, потому и откликнулся на призыв о помощи, и теперь отпала надобность что-либо объяснять – он всё понимал без слов. Бедная женщина почувствовала, как собеседник непостижимым образом проник в сердцевину её существа, а там – пустота и одиночество! Их она тщательно ото всех скрывала. Смущённая, никак не могла взять в толк, что происходит, ведь лгать, юлить и хитрить больше не получится. Мысли-программы, прячась в её архиве, вдруг оказались словно на ладони, и перед Хранителем предстала обычная Шелка в ранний период знакомства с Фонием. Вот только ей не повезло встретить того, кто унесёт жизнь в женскую формулу счастья. Оттого и маялась неприкаянной. Иными словами, всё то же самое, что и в виртуальной реальности, которая ничем не отличается от жизни.

Впрочем, нет! Ещё как отличается! И достаточно почистить архив компьютерного объекта, загрузив туда актуальные программы, как он начнёт действовать в строгом соответствии с имеющимися алгоритмами. Не выходя за рамки, ими определяемые.

У населения планеты не так! Само собой разумеется, можно кое-что удалить и наполнить их архивы совершенно иным. Но для быстрого результата понадобится вмешательство, например, гипноз. Однако даже он не даёт гарантий, поскольку сбои в сознании неизбежны в виду того, что обретённые ранее навыки останутся неизменными. Если же речь об осознании, осмыслении жизненных процессов, здесь всё обстоит сложнее, и Хранитель неоднократно наблюдал, как поначалу, воодушевившись, биологические механизмы очень скоро теряли энтузиазм, невзирая на привлекательность и новизну сообщаемой информации.

А причина тому жизненная инерция! Тот самый устаревший, устоявшийся набор привычек, согласно чему устроен быт обывателя. Именно он не даёт изменить былые установки на новое целеполагание. По этой причине попытки повлиять на взрослых, сформированных обстоятельствами людей, обречены. Хотя возможны исключения, но это из разряда чудес…

Хранитель улыбнулся, директриса вернулась в тело. Она осторожно огляделась – в кабинете всё по-прежнему. Дабы убедиться, что не сошла с ума, пошевелила рукой, после чего искоса взглянула на собеседника, который невозмутимо пил чай. Он сделал вид, что ничего не происходит и хозяйке гимназии нечего опасаться.

Впрочем, её тревога улетучилась и содержимое архива наполнила невесть откуда взявшаяся свежесть. Директриса с удивлением отметила, что ощущения словно обновились. Она поразилась остроте, с какой обострилось восприятие, и неожиданно пришла к выводу, что подмена жизненной цели, в результате чего не реализовано предначертанное природой, вынуждает женщину стремиться во власть, где она окончательно утратит женственность, и, скукожившись, однобокий инстинкт примет уродливую форму. Он станет мало похож на безусловную власть матери над детьми. Вот и получается, не воссоздав себе подобное, женщина превращается в мужчину, втайне стыдясь собственной ущербности. И не в силах что-либо изменить она вынуждена прикрывать внутреннюю убогость кажущимся успехом, повсюду утверждая: её предназначение – «духовное развитие»! А для этого вовсе не нужны мужчины, ведь женщины самодостаточны. Оттого и раздаются заявления: преуспевание – важнее, нежели семья. Да и зачем рожать детей? Пускай другие этим занимаются. В итоге миллионы никому не нужных, ничейных женщин строят карьеру, а по ночам воют в подушку. Собственно, как и она сама…

Не то золото, что блестит. То в надёжном месте

Незаметно подкрались сумерки. Весёлый гул в коридорах гимназии затих, и только шаркающие шаги пожилой уборщицы время от времени нарушали тишину. Пустое здание погрузилось в сон, а приглушённый свет в кабинете директрисы тусклым маяком привлекал внимание прохожих. В том кабинете затянулась беседа, но Хранитель не выказывал нетерпения. Он изредка поглядывал на собеседницу, а она старалась спрятать глаза. После осознания, что мысли как на ладони, женщина чувствовала себя будто обнажённой и стыдилась мелькавшим в архиве алгоритмам, какие не могла сдержать, отчего испытывала неловкость.

В ответ на её смущение Хранитель дружелюбно произнёс:

– Не волнуйся, всё нормально. То, что твой архив полон всякого, бывает. Другой вопрос, как с этим жить.

После чего улыбнулся и, напомнив, что может звонить при необходимости, распрощался.

Едва за ним закрылась дверь, женщина поблагодарила Провидение за невероятные открытия, какими отныне наполнена её жизнь, и погрузилась в содержимое архива. Ей не терпелось разобраться, как случилось, что значительную часть отпущенного времени провела словно во сне, не замечая, как мелькают дни и не успевая толком оглядеться. Но главное – когда упустила момент и не стала матерью. И сразу нашла тому оправдание! Так по сей день и морочит голову и себе и другим, утверждая, что женщина может быть счастлива в одиночестве. Не может. Теперь она это отчётливо поняла. Но что же дальше?

С другой стороны, смущало содержимое архива, оно имело собственное суждение. И стоило ослабнуть удилам, какими сдерживалась в присутствии гостя, как, вырвавшись на волю, привычные алгоритмы взяли под контроль её жизнь. Они всколыхнули сознание эмоциями былой правоты, и робкое чувство, давшее всходы во время беседы, затерялось в беспорядочной массе. Директриса не заметила, как вновь оказалась во власти устоявшихся парадигм, и её эмансипированная натура яростно бросилась защищать ставший родным образ жизни. А согласно ему, материнство не играло значимой роли, всё затмило преуспевание! Вирус успешности, какой однажды подцепила, вращаясь в деловых кругах, где не место семейному уюту, а разговоры ходят вокруг да около карьеры.

Совершенно неожиданно холодок пробежал по спине, и директриса обомлела! Её словно ударила молния! Как же она раньше не догадалась – феминизм! Губительная идея женского бесправия, с чем когда-то бездумно согласилась, не утруждаясь разобраться. И действительно, о каком