– Что я должен сделать? – спросил Конрад.

– То, что должен.

– Кто я?

Галеа с улыбкой покачала головой. Конрад не понял, что это значит: что она не может или не хочет ответить.

Галеа стиснула голубя в кулаке и внезапно швырнула его леопарду. Щелканье челюстей, глоток, и птица исчезла во чреве огромного кота.

Когда Конрад вошел в холодную воду, он уже снова мог видеть другой берег озера. Конрад не хотел покидать остров, настолько хорошо и спокойно он себя там чувствовал, но у него закончились вопросы. И только доплыв до берега, он понял, как мало на самом деле рассказала ему Галеа. Немного древней истории, а правда или нет – неизвестно, но он и так знал о большинстве событий. Она объяснила природу Хаоса, но ее толкование необязательно верно.

Несмотря ни на что, после посещения острова Конрад воспрянул духом. Мир снова стал понятным, и ему предстояло сыграть значительную роль в грядущих событиях; в этой части рассказа Галеа он не сомневался. За пределами мира существовала другая, более могущественная сфера бытия, и происшедшее в ней отражалось на нашем мире и наоборот.

В мире все взаимосвязано, как связаны друг с другом все важные в его жизни люди. Конрад все еще не видел перед собой полной картины, но, по крайней мере, он убедился, что она существует; возможно, со временем он сумеет разглядеть рисунок паутины.

Он ничего не узнал о своем происхождении, но по сравнению с ролью, которую ему предстоит сыграть, оно его мало занимало. Прошлое больше не имело значения, потому что оно уже не могло повлиять на него. В будущем его ожидали гораздо более важные вещи.

Вольф ждал его на берегу с разожженным костром. Начало смеркаться, и Конрад проводил взглядом садящееся солнце.

– Не знал, что пробыл на острове так долго, – сказал он, греясь у огня.

– То есть три дня?

– Три дня?

– На острове время течет по-другому; там все другое.

Конрад оглянулся на остров и кивнул, соглашаясь.

– И куда теперь? – спросил Вольф.

Ответ напрашивался только один. До сего дня его вел за собой Вольф, но теперь все изменилось.

– В Альтдорф, – ответил Конрад.

– Я тоже. Я собирался на войну, потому что враги обычно там. Но сейчас враг в столице, и я знаю, как сражаться с таким врагом.

Вольф сжал рукоять меча, чуть вытянул клинок и тут же загнал его обратно в промасленные черные ножны, будто вгоняя в тело врага.

Конрад не отрывал взгляда от острова Галеа. Отсюда противоположный берег казался таким маленьким и темным, но Конрад знал, что там над густым лесом сияет солнце.

«Теперь я точно знаю, что ты – тот самый, – сказал Вольф после битвы с мутантами. – Тот, кого я должен вести». И он привел Конрада сюда.

Потому ли Вольф принял его в оруженосцы пять лет назад? И все, что случилось за эти годы, вело к сегодняшней встрече с Галеа?

И тут Конрад вспомнил, что Вольф предложил взять его в оруженосцы сразу после того, как увидел черный колчан с загадочной эмблемой.

– Мы доедем до Мариенбурга за пару дней, – добавил Вольф, – а потом поднимемся по Рейку до Альтдорфа.

Конрад гадал, что же случилось с Вольфом в прошлый раз, когда сам наемник плыл на другой берег. Как давно это было, и кто привел его сюда? Кого Галеа попросила о браслете, который потом привез ей Вольф?

Он не стал спрашивать, потому что знал, что ответа все равно не получит. Но Конрада не отпускала мысль, что и он когда-то вернется сюда и будет ждать, пока кто-то другой поплывет через озеро. Лучше при первой же возможности купить красную шелковую ленту и носить с собой, пока не придет его пора привезти кого-то в гости к вечному ребенку.

Менее ста лет назад Пустоши считались частью Империи, но за прошедшие годы бургомистры Мариенбурга добились значительного количества привилегий для своего города, который являлся воротами в мир для большей части Империи. В конце концов, при поддержке Бретонии Пустоши получили независимость.

В устье Рейк разливался в милю шириной, но из-за множества островов в дельте река впадала в океан змейками узких протоков. Мариенбург построили на этих островах, и части города соединялись между собой многочисленными мостами. Только один проток имел достаточную глубину, чтобы по нему могли проходить суда с большой осадкой, и мост через него, названный Высоким, строили с таким расчетом, чтобы под ним могли пройти самые высокие корабли. Главный судоходный канал находился на юге Мариенбурга, где размещались доки.

Город огораживала стена для защиты от пиратов и в качестве наглядного доказательства независимости. Многие из домов состоятельных торговцев представляли из себя крепости. Вольф считал, что предками этих купцов были те же пираты. Когда-то Конрада поразил порт Эренграда на кислевской границе, но по сравнению с размерами и блеском величайшего порта Старого Света Эренград выглядел рыбацкой деревушкой.

Они с Вольфом оглядывали город и широкий залив, где в ожидании прилива стояли на якорях суда. Между кораблями всех видов шныряли туда-сюда в небольших лодках лоцманы и таможенники; над лодками гордо развевалась эмблема города: русалка, держащая в правой руке меч, а в левой – мешочек с монетами.

– Давай зайдем куда-нибудь выпить, – предложил Вольф. – Хотя с твоим появлением в городе вполне может статься, что все трактиры сгорят дотла.

– Я думал, что мы направляемся в Альтдорф.

– Мы пойдем на какой-нибудь постоялый двор у доков, там будет проще найти лодку. А заодно и промочим горло после дороги.

– И чем мы собираемся платить капитану за проезд?

– У меня есть деньги, – ответил Вольф. Конрад еще никогда не слышал от него ничего более невероятного.

За все то время, что он служил Вольфу, наемник заплатил ему не больше горстки крон.

У Вольфа никогда не водилось денег, с самого начала их знакомства. Когда они добирались до Кислева, он обменял свою вьючную лошадь на проезд до Праага по реке Линск. Вольф собирался разбогатеть, подавшись в наемники на золотой шахте, и он мечтал о сокровищах храма дварфов.

– Что ты знаешь о заговоре по подмене Императора двойником? – спросил Вольф, пока они ехали к Рейку.

Оба они понимали, что именно в заговоре кроется истинная причина возвращения в Альтдорф, но еще не говорили о нем. Хотя Карл-Франц не являлся прямым потомком Сигмара, но все же считался его наследником – и ему требовалась защита.

Несколько месяцев назад Конрада совершенно не волновала судьба Императора но с тех пор многое изменилось, и теперь он знал, в чем заключается его предназначение, чего ожидает от него Сигмар.

Поначалу он колебался, стоит ли рассказывать Вольфу о том, что случилось с ним после Кислева, а сейчас, когда они снова путешествовали бок о бок, как товарищи, слова стали неважны.