— Ну, что же, давайте откровенно поговорим, раз уж вы такие догадливые. Это закрытый и тщательно охраняемый район. Что вам здесь понадобилось?

— А мы тут жить собираемся.

— В этот лес никто не может проникнуть!

— Считайте, что у нас есть специальный пропуск. Именно поэтому я вас и предупредил о том, что возвращение будет невозможно. Нашим пропуском можно воспользоваться только в одну сторону.

— Значит, вы имеете к этому какое-то отношение?

— Выходит, так.

— Ив чем состоит это ваше особое отношение? Откуда у вас появился пропуск?

— Вы задаете слишком много вопросов, еще не доказав, что мы можем вам доверять. Я же не спрашиваю вас о сути вашего задания, о том, как и почему вы оказались на дороге.

— Можете спрашивать, раз уж мы решили поговорить откровенно.

— Уверяю вас, по сравнению с этим, — Сергей кивнул в сторону бора, — все остальное покажется незначительным.

— Что именно покажется незначительным?

— Ваше задание, ваша работа. Вся ваша предыдущая жизнь. — Кажется, только в этот момент она ему до конца поверила. И секунду смотрела на него расширившимися от волнения глазами, и он никак не мог понять, что кроется за ее взглядом. Это был не страх, скорее уж какой-то необъяснимый восторг, хотя чем тут было восторгаться? Не было в его словах ничего, способного вызвать такое чувство.

— Что в этом ящике? Что вы туда везете и что вы собираетесь там делать? Я не могу согласиться с вашим предложением, не зная сути.

Сергей медленно, не отрывая взгляд от ее лица, отбросил куртку и откинул крышку ящика. Увидев сверкающие россыпи драгоценных камней, она побледнела. И, кажется, наконец-то по-настоящему испугалась.

— Откуда это у вас? Вы работаете с мафией?

— Совсем наоборот, мы собираемся с нею покончить. — С минуту он молча изучал ее лицо и, лишь выдержав необходимую паузу, спросил: — Ну, и каково ваше решение?

— Вы ведь знаете ответ, иначе не показывали бы мне эти камни.

«Она не глупа, — подумал Сергей. — Возможно, я не ошибся. Без женщин нам не обойтись. Чем изолированней от остального общества будет жить команда, тем острей станет эта проблема. Если не будет своих, найдутся посторонние… Да и свой человек из ФСБ нам совсем не помешает. Нам понадобятся их данные и их люди. Если что-то еще и осталось в России, не разъеденное коррупцией, то только там. Лучшие люди оттуда ушли в частные фирмы, но кто-то наверняка остался. А она молодец, сумела мне ответить правдиво и в то же время так, чтобы не нарушить присягу».

— Ну что же, тогда поехали… — Он достал телефон и трижды с нужными интервалами нажал зеленую кнопку.

В стене леса мгновенно образовался треугольный вырез, достаточный, чтобы в него прошла машина. Деревья вроде бы не исчезли совсем, только стали прозрачными, и сквозь них можно было теперь рассмотреть продолжение дороги и крайние, покосившиеся избы исчезнувшей деревни.

— Кстати, Наташа, можете выключить свой передатчик. Там он все равно не будет работать.

И она послушно извлекла из кармана маленькую черную коробочку и щелкнула кнопкой, отрезая этим движением все, что ее связывало с прошлым, и, возможно, еще не до конца понимая это.

Мотор взвыл, и машина одним рывком преодолела силовой барьер. За их спинами послышался рокот чужого мотора, и бронетранспортер, бешено вращая башней, выскочил из своего замаскированного лежбища.

— Немного опоздали твои товарищи, похищение уже состоялось, — усмехнулся Сергей, вот только Наташе было не до шуток. Все-таки она не ожидала такого эффекта от своего согласия остаться с ними.

Словно понимая, что упущенного не вернешь, башня на бронетранспортере полыхнула огнем им вслед, но они даже не увидели вспышку разрыва, и ничто не нарушило тишину леса, мгновенно сомкнувшегося за их спинами в непроницаемую завесу.

«Чероки» остановился посреди деревушки, состоявшей из десятка покосившихся изб, кое-где отгороженных от улицы остатками изломанных заборов. Избы, похожие на гнилые зубы какого-то великана, словно безмолвно жаловались небу на человеческую несправедливость.

Сергей верил, что дома всегда помнят своих хозяев и ждут их возвращения, как верные псы. Только эти уже не дождутся…

Заметив его нахмуренный изучающий взгляд, обегавший поселок, Наташа удивленно спросила:

— Вы что, здесь впервые?

— Похоже на то! — ответил за друга Алексей, решительно выбираясь из машины. — Нужно найти хоть один дом с целой крышей, в котором можно остановиться.

— Вряд ли нам это понадобится. Вспомни о силовом барьере, окружающем это место. Где-то должна быть питающая его силовая установка. Кроме того, я не сомневаюсь, что нас здесь ждали. Здесь наверняка есть не совсем обычный дом, приготовленный к нашему прибытию.

— Есть. Значит, найдем. — Короткие самоуверенные реплики Алексея чуточку раздражали Сергея, хотя он и понимал, что его друг просто красуется перед понравившейся ему девушкой, и поэтому легко прощал эту браваду.

— Как вы думаете, Наташа, сколько у нас времени? — В каком смысле?

— Как скоро ваши сослуживцы перестанут ждать вашего возвращения и предпримут штурм?

— Думаю, дня два у вас есть, а что касается штурма… Они уже пробовали. Эту защиту обычной артиллерией не пробьешь, а на применение атомных снарядов, согласно договору о разоружении, им понадобится разрешение Америки. Но в этом случае секретная миссия генерала Петрова перестанет быть секретной.

— Они всерьез надеются познакомиться здесь с какими-то инопланетными технологиями?

— Конечно. И, по-моему, вполне обоснованно. Вы же сами упомянули про энергетическую установку. Представляете, что будет, если нам удастся приспособить такую защиту на свои боевые машины?

— Да ничего хорошего не будет! Потому что кто-нибудь из наших генералов обязательно продаст ее секрет Америке или еще кому похуже.

Едва они приступили к планомерному обследованию деревни, как их внимание привлек самый большой и почти полностью уцелевший дом.

Из его чердачного окна торчала какая-то странная палка, напоминавшая флагшток и отдаленно похожая на орудийный ствол.

— Сельсовет у них здесь был, что ли…

Все трое, не сговариваясь, направились к этому дому, а когда закрыли за собой дверь из сеней, невольно замерли у порога — потому что не могло быть зрелища более противоестественного, чем боевая машина, вольготно расположившаяся посреди деревенской избы.

Внешне машина была похожа на земной танк — но только внешне.

В просторной кабине не было ни перегородок, разделявших отсеки, ни двигателя, ни орудийного замка выдававшейся наружу пушки.

Просторно было внутри этой странной машины, больше смахивавшей на пультовую атомной электростанции. И лишь один предмет выделялся среди строгой техногенной обстановки кабины.