— Осторожно, — огрызнулся он и я прикусил язык. Не стоило этого делать с таким могущественным человеком.

— Прости, парень, — пробормотал я, двигаясь, чтобы помочь ему собрать его дерьмо.

Его Атлас пролетел прямо по коридору и я погнался за ним, быстро подобрав его. Он смотрел на что-то, когда уронил его и страница все еще была открыта. Мой взгляд упал на банковскую выписку с более чем легким удивлением.

Платежи, полученные в этом месяце:

Падающая звезда — 10 000

Падающая звезда — 10 000

Падающая звезда — 10 000

Падающая звезда — 10 000

Падающая звезда — 10 000

Баланс счета: 834 679,76 аур.

Не успел я оторвать взгляд от экрана и безумного количества денег, которыми располагал этот парень, как Габриэль выхватил его из моего захвата и схватил в горсть мою рубашку.

Он ударил меня об стену с такой силой, что у меня перехватило дыхание и я в шоке уставился на него.

— Какого черта? — огрызнулся я, пытаясь отпихнуть его от себя.

— Почему ты лезешь в мое личное дерьмо? — прорычал Габриэль мне в лицо, ничуть не отступая.

— Я не лез! — я отрицал, хотя, блядь, так и было и мы оба это знали. — Я просто пытался помочь тебе поднять Атлас.

— Кто попросил тебя шпионить за мной? — потребовал Габриэль, поднимая руку, когда вода начала стекать между его пальцами.

Я был второкурсником; у меня был год практики против этого парня, но что-то в его взгляде заставляло меня колебаться, стоит ли сопротивляться. Он казался невменяемым, как будто действительно подумывал убить меня за то, что я посмотрел на выписку из его гребаного банка богатого мальчика.

— Никто не просил меня делать всякую херню. А теперь отвали от меня, — прорычал я.

Габриэль долго смотрел мне в глаза, а потом так грубо оттолкнул меня от себя, что я чуть не упал.

— Чертов псих, — пробормотал я, отступая от него.

Поток воды ударил в меня с такой силой, что меня мгновенно свалило с ног. Я вскрикнул, кувыркаясь по половицам, катился и катился, пока не ударился о стену в конце коридора.

Лозы обвились вокруг меня, обвивая все тело и удерживая меня на месте, пока я пытался подняться.

— Тебе стоит подумать, прежде чем снова оскорблять меня подобным образом, — сказал Габриэль, проходя мимо меня и оставляя меня связанным в луже посреди коридора. Насквозь промокшим и чертовски взбешенным. — И не лезь в мои дела. Если я еще раз поймаю тебя за попыткой заглянуть в мое личное дерьмо, я наполню твои легкие водой и дам тебе утонуть.

Его шаги удалились от меня и я остался бороться с лианами, которые он создал, не имея шансов выбраться из них без посторонней помощи.

Стыд пронзил меня, когда я не сумел освободиться, зная, что так и застряну, пока кто-нибудь не придет и не освободит меня от его магии.

Я сжал руки в кулаки и заскрипел зубами. Я не хотел иметь ничего общего с этим засранцем или его гребаным вещами. Но я видел баланс его банковского счета. И единственное, что мне было нужно, это деньги. А у него, похоже, их было слишком много. Особенно для такого большого мудака, как он. Это заставило меня задуматься. Почему он получал платежи от кого-то с кодовым именем? Кто такой Падающая Звезда? И почему он так испугался, что я увижу это, если в транзакциях не было ничего необычного?

Когда ты растешь таким, каким рос я, ты довольно быстро учишься читать людей и я чертовски хорошо понимал, что заставляет людей нервничать. Нормальные люди не реагировали так, если кто-то бросал взгляд на их финансы. Только тот, кому есть что скрывать, мог так отреагировать.

У Габриэля Нокса был секрет.

Я собирался выяснить, в чем дело.

Когда я это сделаю, ему придется заплатить, чтобы заставить меня молчать.

И эта цена будет ценой свободы моей сестры.

12. Данте

Моя комната в общежитии была пуста и я воспользовался возможностью позвонить маме. Телефон звонил и звонил, пока я лежал на койке, крутя свой медальон между пальцами. Когда она ответила, прежде чем заговорить, раздалась серия воплей. Она запыхалась и меня охватила ревность, когда я понял, что она задумала сегодня вечером. Я мог бегать со своей стаей в школе, но ничто не сравнится с бегом с моей самой близкой семьей.

— Мы на пробежке, dolce drago, все в порядке? — она называла меня своим «сладким драконом» и мне это тихо нравилось. Но если бы она когда-нибудь сказала это при моих друзьях, я бы ударил ее током.

В моей семье все были Оборотнями. Я был редким драконом, родившимся в семье гончих псов. Вам стоит посмотреть семейный фотоальбом. Нет ничего лучше, чем двадцатифутовый Дракон в сердце десяти братьев и сестер-волков, чтобы показать, насколько ты не такой, как все. А из-за моей слишком тактичной и фантастически дружелюбной семьи я был больше привычен к физической привязанности и неприкрытым прикосновениям, чем большинство фейри моего ордена. Драконы известны своей замкнутостью. Но воспитание сделало меня жаждущим теплых объятий и влажных лизаний. Я просто не позволял этой своей стороне проявляться слишком часто, пока учился в школе.

— Все хорошо, мама. Как дядя Маттео справляется? — мой дядя потерял своего сына Лоренцо из-за гребаного Киллблейза несколько недель назад. Он сошел с ума и насадил себя на лезвие льда, будучи вне себя. Похоже, сначала он врезался в стену. Моя семья так стремительно скрыла это, что вы едва ли узнали бы о существовании Лоренцо.

Мы не были близки. Он был на год старше, немного засранцем, если быть честным и он навлек позор на Клан, подсев на Киллблейз. Самое яркое воспоминание о Лоренцо — он заставил меня засунуть голову в унитаз, когда мне было восемь лет, чтобы заставить мой Орден пробудиться. Волки, как правило, пробуждаются молодыми, но я был не таким, как все. Думаю, я и сейчас таким являюсь.

Когда мне было тринадцать, я вышел из себя во время матча по питболу и превратился в огромного дракона посреди трибун; это было шоком для всех участников. Но на том матче присутствовала половина клана Оскура и в честь меня устроили настоящий праздник. Дракон в их рядах? Лунное Братство не могло претендовать на такое дерьмо. Драконы и так были редкостью. А когда они узнали, что я дышу электричеством, моя мама неделю плакала от гордости.

— Он затевает драки