Квин пожал плечами.

– Мы думаем, Джетт задолжал кому-то деньги, перед тем как его убили, – высказала предположение Лили.

– Конечно. Он мне был должен деньги.

– Кто-нибудь пытался его запугивать? – спросила она.

Кейт бросил взгляд на свой кофе. Затем оглядел ресторан и поймал взгляд подростка, жующего чизбургер и разглядывающего его лицо. Кейт посмотрел на него и показал фигу.

– Чего вы добиваетесь? – покачал он головой.

Квин перевел на него взгляд.

– Я отмотал свой срок, – продолжил Кейт. – Ладно. Выкрутился и бросил эту жизнь. Когда человек вертится на вертеле, он заглядывает в свою душу. Это был настоящий ад, когда одежда охвачена огнем, а дети пронзительно кричат. Я пытался найти детей. Пытался. Вижу их во сне каждую ночь. Иногда мне является эта малышка. Дочь Джетта говорит, что с ней все в порядке. Я пытался их спасти. Но пол трейлера взлетел вверх, и все сгорело после взрыва.

Лили и Квин переглянулись.

– Что взорвалось?

– Пол трейлера.

Кейт прикрыл рукой обезображенное лицо. Его пальцы переместились к вискам и обгоревшим бровям. Он опять покачал головой.

– Вам приходилось переживать состояние полного бессилия?

– Что это был за взрыв? – спросила Лили. Она знала это. Квин тоже знал.

– Говорят, на меня лили бензин и бросили бы это, если бы я вымолвил слово, – сказал он, усмехнувшись. – Думаю, как раз это случилось с Джил. Знаете почему? Она была не слишком умна.

– Что это за взрыв? – повторила Лили.

– А ты как думаешь? – в свою очередь осведомился Кейт. – Масло загорелось? Черта с два. Когда я пришел, стал искать свои бриджи и ружье. Мне показалось, что я снова в Фаллудже. Ты понимаешь, о чем я, лейтенант?

– Сержант, – уточнил Квин. – Я начинал службу, как и ты.

Кейт на секунду встретился с ним взглядом, затем отвел глаза.

– На что, вы полагаете, Джетт Прайс жил? Он даже не закончил оформление документов на инвалидность. Этот тупой сукин сын готовил метамфетамин для всего округа Тиббеха. Он занимался этим после демобилизации, и я помогал ему. Взорвалась лаборатория, и сгорел трейлер. Дело не в чертовой сковороде. Понятно? Разве мы не рассчитались?

Квин наклонился и схватил Кейта за руку. Лицо Кейта исказилось от боли.

– С кем?

– Брось, парень.

Квин не отпускал руку Кейта и почувствовал, как его собственной руки коснулась Лили.

– С кем?

Квин сжимал руку Кейта до тех пор, пока тот не спросил:

– Ты когда-нибудь слышал имя Говри?

Квин бросил взгляд на Лили.

– У него был конфликт с шерифом Бекетом?

– Шериф Бекет пытался выдворить Говри из округа, когда тот стал своевольничать.

Лили кивнула, слушая, но не предлагая собственной версии.

– Говри угрожал убить его. Можно себе представить такую дерзость в отношении полицейского?

– Ну и чем все кончилось? – поинтересовался Квин. – Этот Говри в бегах?

– Мне хотелось бы домой, – сказал Шэкелфорд, сидя на заднем сиденье «чероки» Лили. Он выглянул из окна на шоссе 9W, когда проезжали дорожный знак, сообщавший, что до Иерихона восемнадцать миль. – Вам не следовало сажать меня в машину.

– Помощник шерифа Верджил просто подбросит нас в город.

– Говри заметит меня и убьет.

– Не заметит, – успокоил его Квин. – У нас машина без полицейских знаков.

– Вы не знаете Говри.

– Не бойся.

– Ты ведь не собираешься охранять меня следующие несколько лет, рейнджер? Я не хочу закончить свою жизнь как Джил Буллард. Разве не ты говорил, что ее достали эти бродяги?

– Просто сделай для меня кое-что.

– Не понимаю, чего ты хочешь.

– Он хочет знать о твоих делишках, говнюк, – отрезала Лили.

– Черт возьми, вот сука.

– Я оплачу время, которое ты потратил на нас, – пообещал Квин, повернувшись, чтобы увидеть костлявого безволосого человека. – Договорились?

– Меня точно не любят в округе Тиббеха, – признался Шэкелфорд, как бы говоря сам с собой. – Иначе как бы вы меня нашли? Раз нашли, то мне лучше свалить по этой дороге.

– Встретимся в офисе шерифа в десять часов, – сказала Лили, попрощавшись.

– У меня будет время поговорить с Уэсли.

Квин кивнул.

– Все еще не понимаю, зачем я вам нужен, – вмешался Шэкелфорд. – Вы получите удовольствие от того, что я обосрусь?

Квин молчал, ведя зеленый «бьюик» двенадцатилетней давности, который Лили позаимствовала со штрафной стоянки. Он высматривал объездную дорогу, о которой упоминал Шэкелфорд. Они проехали мимо старого сельского магазина, одинокого трейлера, наполненного ярким светом, и покосившихся сараев, которые утонут в зарослях кудзу с наступлением весны. Края дороги недавно были срезаны, обочин не осталось. Только крутой спуск в овраг, поросший кустарником.

– Ты неразговорчив, не так ли? – заметил Шэкелфорд.

– Да.

– Бьюсь об заклад, ты был хорошим солдатом. Сколько времени ты служил?

– Чуть больше десяти лет.

– Повидал дерьма?

Квин не ответил.

– Может, расскажешь о боевых операциях? – попросил Шэкелфорд.

– Где объезд?

– Как раз за этим поворотом, – сказал Кейт, скрипнув на своем пассажирском сиденье и съежившись, чтобы быть незамеченным. Бейсболка с изображением Дейла Эрнхардта закрывала половину его обезображенного лица. – Черт.

– Тебя никто не увидит, если я не зажгу свет.

– Не хочу рисковать.

– Сколько лабораторий готовят наркоту для Говри?

– Самое большее – тринадцать, самое меньшее – пять или шесть.

– Как он платит?

– Нам с Джеттом он платил за пачку, – пояснил Кейт. – Не знаю, за сколько он сам продавал.

– Сколько он платил за пачку?

– Приблизительно пятьсот долларов. Я не вел точный учет.

– Где он сбывает наркоту?

– Не знаю. Не спрашивал.

– Кто собирал продукцию?

– Он и его отец. Ты бы видел отца Говри. Это полное дерьмо. Хуже собаки. Однажды пытался ограбить банк при помощи вилки для салата и загремел на десять лет в тюрьму Браши-Маунтин.

Квин взглянул на Шэкелфорда, притаившегося на полу машины. Затем перевел взгляд на дорожный знак с указателем на проселочную дорогу. Они ехали среди покатых холмов в долину, где раньше располагались фермы, а потом эту землю расчистили, засадили деревьями, а затем вырубили почти под ноль, оставив унылый ландшафт.