Часы ударили полночь, и в тот же миг в руку Никиты вонзились иглы. Легкое пощипывание, которое он ощущал раньше, прикасаясь к картам, сменилось яростными уколами, бьющими в кожу, в мышцы, в кости, приносящими боль. Крылов закричал, попытался отдернуть руку, но неведомая сила не позволила ему сделать это.

«Если вы хотите, чтобы контрагент гарантированно поверил в существование магии, сделайте ритуал более интерактивным, позвольте контрагенту поучаствовать в обрядах, пусть он почувствует себя соучастником таинства…»

Боль была сильной, резкой, но ушла очень быстро. Иглы прошили руку Крылова, намертво связали его с Колодой Судьбы и исчезли, оставив только крик не пришедшего в себя Никиты. Впрочем, Анна позаботилась о том, чтобы соседи не услышали воплей нового владельца шкатулки.

— Инсеян бах! — Фраза не имела отношения к активизации, это была старая навская поговорка, зато звучала она внушительно и заставила Крылова отвлечься от переживаний. — Бар ирея фун!

Специально вызванный ветерок развевал черные волосы Анны, а кристалл, украшающий жезл, пылал желтым огнем, резко контрастирующим с сиянием огромных черных глаз.

— Ханда эрт нуан! — Девушка вскинула вверх руки, и балахон послушно соскользнул с плеч. — Куарт манна эрт!

Еще одна вспышка кристалла, призванная впечатлить Крылова, еще один порыв ветра, и последняя порция магической энергии в шкатулку.

— Мах дерт ианна эрт!

Ведьма театрально раскинула руки, показывая, что обряд закончен, и медленно опустилась на пол. Никита почувствовал, что неведомая сила ослабевает, но за мгновение до того, как он оторвал руку от шкатулки, Крылов ощутил укол в ладонь. А склонившись к медальону, увидел, что кончик выгравированного на щите веретена окрасился кровью. Его кровью. «Дела…» Никита потер ладонь и перевел взгляд на ведьму.

— Анна!

Девушка с трудом подняла голову, слабо улыбнулась, вновь опустилась на пол. «Демонстрируйте, что ритуал отнял у вас много сил…» Жезл валялся рядом с догорающей свечой.

— Анна! — Крылов поднял девушку на руки, отнес в спальню, уложил на кровать. Сбегал в гостиную, принес бокал с вином. — Анна, попей!

— Спасибо, Кит… — Она сделала маленький глоток, провела рукой по его щеке. — Я немного устала.

— Это настолько тяжело?

— Очень.

Ему пришлось склониться, чтобы расслышать тихий голос девушки.

— Очень тяжело…

Ее руки обвились вокруг шеи Крылова. Губы оказались совсем рядом. А еще ближе — за тонкой тканью его рубашки — ее жаркое тело. Упругая, сводящая с ума грудь, смуглая бархатистая кожа, округлые бедра…

— Ведьма, — прошептал Крылов. — Ведьма…

* * *

Бизнес-центр «Нефтяная Вышка».

Москва, проспект Вернадского,

4 ноября, четверг, 23.57

— Рыцари засекли масана!

— Только засекли?

— Подрались с ним.

— Помощь будет через две минуты!

— Район взят под усиленное наблюдение! Через четыре минуты мы полностью заблокируем зону. Ему не уйти!

Ажиотаж, который вызвало сообщение о появлении масана, объяснялся легко: по оценкам «ласвегасов», на Вернадского загнали последнего из проникших в город мятежников, и ушлые концы уже принимали ставки на то, кто его прикончит. Поскольку победителю состязания полагалась внушительная премия, в распоряжении Сантьяги неожиданно оказалась масса охотников, мечтающих лично поставить жирную точку на набеге.

— Это Ортега, мы будем через семьдесят секунд!

— Командор войны фон Стру. Мы появимся через минуту…

— Итак, дорогие друзья, у нас обозначились лидеры. Ортега и фон Стру уже рядом, уже дышат кровососу в спину. Кто же из них настигнет…

Иногда в эфир вклинивалась прямая трансляция «Тиградком».

— Это фея Русана, мы появимся на проспекте через сорок секунд!

— Подерутся? — Тамир Кумар, один из «ласвегасов», отвлекся от прослушивания переговоров и с улыбкой посмотрел на Сантьягу.

— Захар Треми, мы уже здесь!

— Не успеют, — хмыкнул Доминга, второй «ласвегас», нав-предсказатель.

— У вас есть маяк в машину епископа Треми? — неожиданно спросил комиссар.

— Да, — ответил удивленный Тамир, проверив списки возможных вызовов.

— Сделайте мне портал.

— Хотите взять последнего мятежника живым? — догадался Доминга.

Несмотря на приказ Сантьяги и все усилия гарок, ни один из Робене не попал в Цитадель. Мятежники или погибали от рук охотников, или успевали покончить с собой.

— Совершенно верно…

И через несколько мгновений Сантьяга уже выходил из черного «Мазератти» Захара.

Но вместо епископа увидел его заместителя, Тихона, стоящего у прижавшегося к обочине бордового «Крайслера».

— Что здесь происходит?

— Вот. — Тихон кивнул на машину.

— А где Захар?

— Он…

Сантьяга заглянул в салон «Крайслера» и удивленно приподнял брови:

— Господа, вы почему до сих пор не у врачей?

Кожаные сиденья седана промокли от крови. Судя по остаточному магическому фону, рыцари пытались справиться со своими ранами при помощи заклинаний, но то ли сил у них уже не оставалось, то ли что напутали — кровь продолжала идти, и чуды слабели на глазах. «Вампира вовремя спугнули, — подумал комиссар, — иначе бы в гвардии стало двумя рыцарями меньше…»

— Он у нас все артефакты забрал, — едва слышно прохрипел сидящий в водительском кресле чуд. — И «дырки жизни»…

И потерял сознание.

— С этого и надо было начинать! — буркнул комиссар. — Тихон, «дырку жизни», быстро!

Масан сдернул с пояса свой артефакт и активизировал портал в приемный покой Московской обители.

— Мальчишки!

После последней войны Великих Домов в гвардию пришло слишком много молодых чудов. Им еще предстояло вырасти в классных магов, но, что такое дисциплина, они уже знали: сообщили об обнаружении противника и ни слова о своем бедственном положении, чтобы не отвлекать на себя внимание охотников.

Тихон по очереди вытащил рыцарей из машины, втолкнул в темный вихрь портала, после чего подошел к Сантьяге:

— Все.

— Отлично, — одобрил комиссар. — Ну а теперь вы мне скажете, куда направился Захар?

— Полиция! Капитан Треми. — Захар продемонстрировал удивленному охраннику — только что рядом никого не было! — жетон, но входить в подземный гараж пока не стал.