– Не было печали! – Капрас с ненавистью глянул на полосатую скалу, где устроили наблюдательный пост. Лазать по камням маршал не любил, но надо же посмотреть – чужие глаза своих не заменят.

Главнокомандующий объединенной армии вполголоса выругался и полез наверх. Кто же взорвался? Хорошо бы Зоя! Если это и впрямь она, маршал Капрас простит корове все, тем более она изрядно его выручила в истории со стеной. Карло отписал в Бордон, что был вынужден предпринять штурм под давлением сестры дожа Гастаки, каковая ссылалась на требования брата. Если стерва потонула, на нее можно будет свалить еще больше, хотя это было бы слишком хорошо! Любопытно, что у «дельфинов» стряслось, наверняка какой-то урод полез в крюйт-камеру с открытым огнем.

От размышлений Капраса отвлек мчавшийся навстречу теньент. Бездельники залюбовались взрывами и лишь теперь вспомнили, что положено докладывать старшим.

– Что случилось? – рявкнул Карло.

– Господин маршал, – посланец был бледен, как полотно, – эскадра атакована неопознанными судами странного вида!..

Маршал бросился наверх, на ходу вытаскивая зрительную трубу. С площадки открывался прекрасный вид на бухту и то несусветное, что носилось меж галерами и галеасами. «Странного вида» – это было мягко сказано! Серые, шипастые, лишенные мачт уродцы плевались ядрами и нагло пытались протаранить противника, а здоровенные корабли вертелись, как слоны на сковородках, стараясь не подпустить к себе непонятных паршивцев.

Это было странным: Капрас при всей своей сухопутности знал, что борт галеаса никакому ядру не пробить, зато плавучая крепость с ходу раздавит любую галеру. Маршал поймал в окуляр разворачивающийся корабль и сплюнул. «Пантера», цела-целехонька, чтоб ее! Мало того, на мачте флагманский флаг! Зоя что, вконец сдурела? И где, Леворукий его возьми, Пасадакис?!

Беглый осмотр галеасов показал, что адмирал, скорее всего, кормит зубанов. Затем маршал заприметил еще два флагманских флага и расхохотался. Морская корова захотела в адмиралы, как же, разбежалась! Чьи же это корабли? Ватрахос, это понятно, а кто второй? Спирос? Вроде нет… Маршал подкрутил колесико окуляра, стали видны лазоревые фигурки. Одни метались по палубам, другие лежали неподвижно. Убиты? Бред! На галеасах люди гибнут редко. В прошлом сражении отправилось в Закат с полсотни надорвавшихся гребцов, и все!

Маршал зазевался и не заметил, как на палубе одной из галер вспыхнул огонь. Дурак канонир случайно поджег порох? Но что тогда творится с гребцами на соседней галере? И еще на одной!

Вывод был очевиден, но иногда не верить своим глазам проще, чем верить. Капрас опустил трубу и оглянулся на растрепанного Сфангатиса.

– Николаос, вам не кажется, что «серые» ведут навесной огонь?

– По-видимому, – подтвердил начальник штаба. – Мортира может стать весьма действенным средством против галеасов, хотя точность стрельбы вызывает удивление.

– Николаос, вы даже исповедуетесь казенным языком?

– Я давно не исповедовался, – совершенно серьезно ответил начальник штаба, – и это серьезное упущение. Я надеюсь его исправить сегодня же, ведь адмирал Пасадакис предстал пред высшим судом без исповеди.

«Le Quatre des Êpêes & La Dame des Bâtons & Le Valet des Bâtons»[31]

1

Литавры продолжали отбивать такт – тройки моряков делали вдох и поднимали валек, весло опускалось в воду, гребцы откидывались назад, «ызарг» рвался вперед. Обнаженные спины взмокли от пота, из глоток вырывался то ли хрип, то ли рычание. Воистину – каторга, но матросы с потопленных бордонами галер взялись за весла добровольно! Марсель подумал, что его мстительность так далеко не зашла бы.

Мимо пронесся Герард со своим ведром. Мальчишка вовсе забегался, светлые волосы прилипли ко лбу, но расстаться с мундиром было выше его сил. Не то что Рокэ! Полуодетый Алва с туго стянутыми косынкой волосами и с двумя клинками у пояса вполне мог сойти за багряноземельского корсара. Валме представлял морисских головорезов именно так, но проверять свою правоту на личном опыте не имел ни малейшего желания. Он и так наделал глупостей, связавшись с кэналлийцем. Ворон морискилле не товарищ!

Пока, впрочем, все было в порядке, если, разумеется, не считать жару и заполнившие корабль ароматы! Валме задыхался в кислой пороховой вони, перемешанной с запахом пота и плохо выделанных кож. Виконту очень хотелось пройти на нос, где и дышать было полегче, и можно было оглядеться, но его место было рядом с Рокэ, а Первый маршал Талига невозмутимо сидел среди абордажников – ни жара, ни вонь его не трогали.

По кожаной броне то и дело что-то било, и Марселю это ужасно не нравилось. А вдруг «дельфины» не поверят, что торчащие из брони колья вымазаны ядом? Конечно, прыгнуть на «ызарг», ни на что не напороться и не свалиться сможет разве что акробат. И все равно абордаж виконта совершенно не вдохновлял.

На носу, или как это называется у моряков, взвыла труба.

– Ложись! – проорал капитан.

– Сейчас как долбанем! – весело шепнул щербатый абордажник, растягиваясь на смоленых досках. Валме плюхнулся рядом, в очередной раз проклиная себя за неуклюжесть и несусветную глупость. И чего ему понадобилось в этой мышеловке? Чего ему вообще понадобилось на войне? Если на то пошло, в отчем доме не так уж и скверно, по крайней мере там не утонешь.

– Правый! Весла вдоль! – рявкнул боцман. Гребцы согласно дернулись, прижимая весла к борту. Сверху вновь застучало – часто-часто, словно град. Литавры вовсе взбесились, хриплые выдохи гребцов напоминали о висельниках. «Ызарг» вздрогнул, раздался жуткий хруст, растянувшийся на целую вечность. Если б они не лежали, точно бы повалились друг на друга!

Марсель с опаской глянул направо, ожидая, что там окажутся жуткие пробоины, но увидел лишь уключины, в которых ворочались весла, и кусочки света прорезанных в броне амбразур. Смолкшие было литавры вновь взялись за свое, щербатый, поднимаясь, придавил Валме полу мундира. Снять? Жарища, как в преисподней!

Приглушенно рявкнули носовые орудия, запели дудки, весла сбились с ритма и надсадно заскрипели. Валме понял, что «ызарг» разворачивается. Сколько это еще продлится? Закатные твари, он сейчас околеет!

2

Из-за Монти-Остро выскочило нечто серое, низкое и колючее! И не одно! Зоя подняла трубу, разглядывая невесть откуда взявшиеся чудища. Вблизи они оказались еще гаже! Наверняка мориски: честные эсператисты на такую погань не полезут, хоть режь их! Негодяи шустро приближались, стали видны черные флаги с огромными цифрами и какими-то тварями, похожими на змей с ногами. Флаги развевались, и твари извивались, словно живые! Мерзость!

Запела труба сигнальщика, и «Пантера» начала разворачиваться бортом навстречу серой пакости! Дурак Спиро! Эта дрянь против галеаса – тьфу, а он из-за нее задницу брандерам подставляет.